Остров искупления (ЛП) - Данбар Л. Б.

Игнорируя тяжесть в животе, снимаю свою мокрую одежду, ложусь в постель и прижимаю руку к своему сердцу. Я так и не осознала, что до сих пор держу нож в руке, пока не стала раздеваться. Я бежала и карабкалась, может быть, это была отсрочка для меня. Возможно, это так и было, потому что в ту ночь я превратилась в убийцу. Убийство не было моим намерением, но, так или иначе, я убила. А Рик заслужил намного больше. Они оба заслужили, но что-то остановило меня от того, чтобы причинить боль Таку. Воспоминания той ночи, украденные двумя мужчинами. Он причинил мне боль, так ведь? Это всегда было вопросом. Мое воображение говорило, что нет, но моя память утверждала обратное.

— Мы будем играть по моим правилам, — сказал он в мои губы. — Моргни, если ты меня поняла.

Боясь закрыть глаза, я судорожно моргнула и открыла их как можно шире. И после этого отключилась, больше не способная выносить прикосновения или проникновение. Так было лучше. Сосредоточиться на чем-то другом, чем на нем и на ткани, которая закрывала мой рот.

В темноте моей комнаты я вспомнила его тяжесть надо мной. Я могла чувствовать его между своих бедер, его дыхание на моей шее и то, как он разговаривал со мной. Я не могла вспомнить, что он сказал. Я не хотела наслаждаться тем удовольствием, что он дарил. Но так как я лежала в темноте, посреди джунглей, мои неуверенные пальцы начали щипать острые пики груди, моя спина изогнулась, когда горячая волна прошла к бедрам. Тепло собралось между моими бедрами, и я развела их, позволяя ветру ласкать разгоряченную кожу, полыхающую от странной нужды.

Я не хотела думать о нем, но он — это все, что я могла видеть. Эти глубокие зеленые глаза, такие зеленые, как джунгли. Я представила его между своих бедер, и в этот раз он не контролировал меня. Жаждущие пальцы проследовали все ниже, ловкие и необходимые. Руки проникли под мое белье, мимо нуждающихся участком кожи, прямо к возбуждённому комочку. Небольшое давление, медленные круги по моей влажности, и я взорвалась. Моя голова оторвалась от подушки, когда я выкрикивала его имя несмотря на желание убить его.

— Я ненавижу тебя! — крикнула я в темную крышу своего дома и рухнула на кровать, неудовлетворенная своими действиями и желающая повторения. Я повторила, и возбуждение начало расти; воспроизводила образы в своей памяти: его пальцы, ловкий язык, член, наполняющий меня, и я взорвалась снова, с мыслью, что это что-то значит.

***

Что-то вытолкнуло меня из сна. Звук моторной лодки вдалеке, разрезающий звуки джунглей вокруг меня. Мой лифчик и вся одежда приклеилась к коже. Ночь была теплой, и волосы липли к шее и затылку. Я сняла свою одежду и переоделась в свежую. Мое ночное самоудовлетворение выжало меня, и я осталась сонной. Спускаясь из дома, я готовлась встретить Лилиан на причале, она приезжала каждые две недели, чтобы привезти консервы, воду и свежее пастельное белье.

— В наши намерения не входит, чтобы ты голодала или тем более чувствовала себя пленницей. Этот остров должен помочь тебе примириться с собой. Забыть свои грехи, смириться с тем, что случилось, и понять, как сделать себя снова целой — это социальный эксперимент, а не самопожертвование.

Но эксперимент не был социальным, как бы то ни было. Я долго была одна, и знаю, как быть одной, а не как быть в одиночестве. Есть огромная разница. Я ежедневно веду дневники, и пишу в нем обо всем. Ярость. Опустошение. Подавленность. Мысли и эмоции — прямо на страницах. Но все же, я до сих пор ничего не почувствовала. Я возненавидела себя за то, что самоудовлетворялась с мыслями о нем.

Я стояла в конце деревянного настила и ловила себя на мысли, что я пялюсь в пространство. Не было моторной лодки. Не было консультанта. Слипшиеся пряди волос танцевали под дуновениями утреннего ветра, который нежно обдувал мои щеки. На горизонте виднелся другой остров. «Как далеко он?» — думала я. «Смогла бы я доплыть до него?» Я не могла оставаться на этом острове, зная, что он дышит одним воздухом со мной, плавает в той же воде, что и я. Мало того, что я ненавидела его, но и было это ощущение искушения. Он уже взял то, что хотел, но я не была довольна тем, что он забрал. Мой черед брать то, что хочу, не спрашивая. Не его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 7.

День 15.

Так

— Она на острове, — рявкнул я, прежде чем Гарви выбрался из лодки. Он спрыгнул в воду и обошел лодку, чтобы достать припасы. По счёту, это его первый визит. Каждые пятнадцать дней он будет приезжать. Вначале я думал, что эти визиты для того, чтобы проверить, не убил ли я себя. Но после нескольких дней на острове я понял, что эти визиты — возможность поговорить с другим человеком. И сегодня я в ярости. — Как вы могли поместить ее на один остров со мной?

— Кого? — спросил Гарви, неся коробку консервов и сухих продуктов. Я проклинал еду. Я хотел горячий душ и побриться. И без зеркала мои волосы отросли до беспорядочной копны. Я не хотел превратиться в йети на этом острове. Не хотел стать аборигеном. Я здесь для переоценки ценностей, чего пока не случилось.

— Эта девушка. Та, которую я… — не смог закончить фразу. Я не сделал ничего. Это была моя мольба. Я никогда не насиловал её, и исследование записи подтверждало это. Но вместо этого, доказательства сделали меня виновным. Я замаскировал свои движения настолько хорошо, что было такое ощущения, что я входил в нее, но этого не было. Но, с другой стороны, состояние и намерения нашего клуба были ясны. Она была там для того, чтобы её взяли.

— Нет никого на этом острове, — обратил свое внимание на меня Гарви, но его голос говорил наполовину правду.

— Она здесь! Там! — указал я в направлении её появления и побега прошлой ночью. Я так и не нашел её, несмотря на мои ежедневные путешествия среди деревьев. Складывалось ощущение, что она появилась и исчезла вот так просто. Гарви посмотрел в том направлении, куда я указал. Я запустил свою руку в волосы и потянул за отросшие концы. Я не чувствовал себя опрятным, мне нужно было вымыться.

— Я надеюсь, ты привез мыло, потому что мне нужно будет помочь побриться. — Я относился к Гарви, как к слуге, а не как к координатору, которым он был назначен. У него были предположения, что я вляпался в какое-то дерьмо. Наши прадедушки имели соглашение, что, если кто-то из нашей семьи попадает в беду, они помогают нам. Какое-то дерьмо поселенцев. И вместо тюрьмы мне предложили это. И я согласился, даже не спрашивая, так как мой отец сказал, что это лучший путь.

— Сам побрейся, — сказал Колтон. Более молодая копия Гарви смотрела на меня, с его кожей цвета капучино и озорством в глазах. Мы были практически одно возраста, но его глаза смотрели с большей мудрость, нежели мои. Он проследовал с еще одной коробкой припасов к моей палатке.

— Ты ведешь дневник? — спросил Гарви монотонным голосом. — Это поможет с галлюцинациями.

— Я не галлюцинирую, — огрызнулся я.

— Марихуана поможет с этим, — Колтон усмехнулся, проходя мимо меня.

— Колтон! — предупреждающе сказал Гарви.

— Шучу, — ответил молодой поселенец, но мой интерес уже загорелся.

— На этом острове есть марихуана? — спросил я, смотря на ту зелень, что покрывает девяносто девять процентов острова.

— Ты скажи мне. Ты тот, кто видел Мэри Джейн, — поддразнил Колтон, сложил свои пальцы и приложил их ко рту, притворяясь, будто курит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пошел ты! — заворчал я, чувствуя себя лучше нормального этим утром. Может быть, это было около смертное виденье, если она убежала от меня. Девушка точно хотела убить меня вчера. — Я не могу оставаться здесь! — слова прозвучали слабо. Я не мог спрятать неуверенность. Я не придурок, но и не хотел умирать.

— Почему нет? — спросил Гарви, сидя на стволе дерева.

— Она здесь, — прошипел снова. Я звучал, как сумасшедший, когда эти слова снова покинули мой рот.