Со взведенным курком - Иван Михайлович Мызгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уфимцы мгновенно исчезли в ночной мгле.
А темнота еще больше сгустилась; казалось, что она стала вязкой на ощупь. Тучи зацепились за вершины деревьев. Где-то рокотал гром. Прямо-таки декорации к какой-нибудь мрачной трагедии.
Мы гуськом шли за Мишей, настороженно прислушиваясь, то и дело останавливаясь. На душе было скверно.
Внезапно Гузаков остановился как вкопанный — он чуть не налетел на изгородь. На ту самую хорошо уже знакомую изгородь вокруг динамитного склада! Значит, мы сделали круг и вернулись обратно. Хорошенькое положение!..
За оградой послышались громкие мужские голоса. Мы залегли и притаились. Каждое слово доносилось совершенно четко.
— Я веревку кое-как распутал и бежать, — рассказывал кто-то, — а тот, главный, видать, у их, в энтот час из сторожки вышел… Не иначе, господь мне помог. Не помню, как и до барака добежал. И прямиком к господину анжинеру. Так и так, говорю. «Разбойники, — говорю, — напали, связали, а я, слава богу, убег».
— Ну, а инженер что? — спросил другой.
— Аж побледнел — шутка сказать, сколь динамиту здесь! К телефону кинулся. Крутил, крутил ручку-то, насилу до вас докрутился.
— Я ж говорю тебе, — вмешался третий голос, — что это сам их благородие господин инженер с моста телефонировал. Тут нас сразу в ружье.
Так вот в чем дело! Вот почему началась облава!.. Мячин упустил одного сторожа и никому об этом не сказал. Тот и поднял тревогу. Теперь ясно, почему Мячин так настойчиво уговаривал поскорее убраться со склада. Как же он так мог? Поставил всех под удар!
Мы потихоньку отошли подальше вправо.
— Я этих мест не знаю, — честно заявил Миша Гузаков. — Кто возьмется вести?
Все молчали, никто здесь раньше не бывал. Один я прошлой весной проезжал по железной дороге и представлял себе — правда, ох, как смутно! — расположение завода, станции, моста. Но выбора не было, и я вызвался в проводники.
— Вот, Миша, берусь вывести до чугунки, а там воля твоя.
Обдумав положение, решил вести отряд к Юрюзани, потом вниз по ее течению до злосчастного моста, где железная дорога переходит на наш, правый берег реки. Оттуда — поездом в Сим. Товарищи согласились беспрекословно мне повиноваться.
На минуту мне стало не по себе — впервые я оказывался в ответе перед партией не за себя одного, а за жизнь четырех товарищей. Теперь от меня зависело, будем мы пятеро и впредь бороться за святое пролетарское дело или суждена нам всем намыленная петля. Время было жестокое. Попадись мы с динамитом — виселицы не миновать.
Перед отходом мы в разных местах дали несколько выстрелов — пусть стражники, рассыпавшиеся по лесу, подумают, что кто-то из них наткнулся на наш отряд. Эта немудрящая хитрость позволила нам выиграть время. Мы уже успели отойти довольно далеко, когда услышали пальбу: стражники клюнули на приманку!
…Отчаянно стучит сердце. Кажется, что мы идем уже очень давно. Проверить это нельзя — ни у кого нет часов. Правильно ли веду? Но прочь сомнения — я обязан вести верно.
Внезапно — конский топот. Бросаемся наземь. Вон что! Рядом дорога, по ней лениво едет патрульный. Ждем, пока он уберется подальше.
С предосторожностями я выполз из кустов. Дорога сильно поросла травой, видно было, что ею пользуются редко. Для чего же она проложена здесь, в лесу? И тут блеснула догадка: это запасная, «весенняя» дорога — на время паводка, когда берегом не проедешь. Значит, Юрюзань рядом!
По моему знаку ребята перебежали через дорогу; мы снова углубились в лес, спустились по крутому косогору, заросшему густым кустарником, и очутились в долине. В двух десятках саженей текла желанная река.
Словно камень упал с плеч. Все-таки чутье меня не подвело!
— Ну, Петрусь (такая была моя подпольная кличка), веди нас и дальше!
И мы зашагали берегом Юрюзани вниз по течению, к мосту.
Постепенно берега реки делались все круче и круче, стискивая русло Юрюзани в узкое ущелье. На той стороне, знаю, тянется нитка рельсов. А у нас над головой скалы сливаются в темноте с лесами плоскогорья, откуда мы только что спустились. Там, где-то наверху, остался и динамитный склад. Примерно в версте позади нас на самом берегу — бараки строителей.
Идем ущельем довольно долго. В темноте вдруг вырисовываются очертания каких-то телег, повозок. Видимо, тут ночуют возчики. Тихонько обошли бивак стороной. Еще с полчаса ходу — и вот он, мост!..
По откосу проложена длинная лестница — она ведет к железнодорожному полотну. Осторожно, ступенька за ступенькой, начинаем подниматься.
Вдруг окрик:
— Стой!! Кто идет?
Откликаюсь как можно уверенней:
— Свой!
Сразу крики:
— Вот они! Держи их!
Сверху посыпались камни.
Мы кубарем скатились вниз.
— Мешки в воду! — тихо скомандовал я. — Пусть думают, будто мы пустились вплавь.
Пять громких всплесков — и мы бросились обратно, на старую дорогу.
Но тут стал явственно слышен гул большого скопища людей. Теперь мы сообразили, что это были за телеги! Засада, которую устроили стражники! Полиция натравила на нас темных, отсталых сезонников-строителей — еще раньше среди них вели агитацию черносотенцы.
Как быть?
В такие мгновенья мысль работает молниеносно. Меж скал я заметил прогалину. Через нее виднелось небо.
— За мной! Быстрей!
Добежав до прогалины, я стал карабкаться в гору. Приостановился, подождал товарищей и пропустил их вперед. Теперь я поднимался последним. И тут мне почудилось, что кто-то лезет за мной. Прислушался. Сзади и впрямь доносилось сопение ползущего в гору человека и отчетливое звяканье оружия. Преследователь явно догонял меня. Вот он уже чем-то задел мою левую ногу. Я стал пинать камни, чтобы сбить его. Но тот упорно лез и лез… Тогда я вытащил из кармана браунинг и выстрелил наугад, на звук… Без крика человек покатился вниз, к дороге. За ним зашуршали камешки. И все смолкло…
Наконец мы выбрались из ущелья и очутились на знакомой неторной дороге. Но только теперь мы вышли на нее версты на три дальше.
Собрались в кучку и увидели, что нас лишь четверо. Нет Королева. Что же с ним стряслось? Ведь поначалу он шел сразу за мной.
Мы немного подождали — может, Вася объявится, потом зашагали дальше по этой дороге-времянке. И она повела нас именно туда, куда нам было нужно, — вдоль полотна железной дороги по направлению к Симу.
Однако стало уже светать, а оставаться здесь или двигаться днем дальше было совершенно немыслимо — всюду наверняка рыскали казаки и конные стражники.
Перед нами расстилалась неширокая долина с вырубленным и сложенным в огромные кучи кустарником.
