Страсти по Веласкесу - Валентина Демьянова

Я подложила под спину подушку, устроилась поудобнее и попробовала порассуждать логически: «Что же это за картина, если ее не включили в альбом?.. Почему? Может, потому, что хоть она и дорога моему заказчику, но сама по себе не является шедевром?»

Нелепость такого предположения была настолько явной, что я невольно фыркнула: «Ага, как же! Да любой клочок с самым небрежным его наброском представляет сегодня огромную ценность. Ведь речь идет о Веласкесе! Никому не известная картина великого мастера? Тоже бред! Раз дается точное указание, кисти какого художника принадлежит полотно, значит, история создания картины абсолютна прозрачна, и в ней нет никакой тайны. Но что тогда?»

Я нервно заерзала, стараясь отогнать неизбежно напрашивающуюся мысль: «А может, такой картины вообще не существует? Может, она — всего лишь предлог, позволяющий втянуть меня в чью-то непонятную игру?»

Эта мысль посетила меня не впервые: подобные подозрения приходили в голову и раньше. Чувствуя, что начинаю паниковать, я сердито сказала себе: «Прекрати истерить и успокойся. Раскладов может быть множество, причем самых неожиданных. С картинами, как ты знаешь, порой происходят просто невероятные вещи. Случается, что хорошо известная картина долгие годы «живет» под чужим именем и с чужим авторством. И сколько таких историй! Поэтому не дергайся и не фантазируй, а лучше хорошенько подумай, какие шаги следует предпринять в сложившейся ситуации, раз уж она так тебя тревожит».

Мысль была здравой, и я не стала упрямиться. Тем более что по жизни мне не свойственно впадать в панику. По крайней мере, я так считала до тех пор, пока неожиданно не затрещал дверной звонок. Противный резкий звук прокатился по квартире и, хлестнув по нервам, заставил вздрогнуть.

«Интересно, кто бы это мог быть? — пронеслось в голове, и мне вдруг почему-то стало зябко.

Вжавшись спиной в диванные подушки, я не находила в себе сил двинуться с места. Прошла минута, и звонок снова залился длинной, требовательной трелью. Пронзительная трель вывела меня из оцепенения, и я вдруг поймала себя на том, что сижу вытянувшись в струнку и напряженно смотрю в сторону прихожей. Разозлившись на собственную трусость, я заставила себя слезть с дивана и, беззвучно ступая босыми ногами по паркету, на цыпочках приблизилась к двери. Заглянуть в глазок я побоялась, памятуя о том, чем иногда заканчиваются подобные неосторожные поступки, поэтому просто замерла рядом с бронированной плитой, настороженно прислушиваясь к звукам на площадке. Оттуда не доносилось ни малейшего шороха, и от этого я еще больше занервничала. Возможно, я так и простояла бы до второго пришествия, не решаясь открыть дверь, только вдруг послышалось громыхание нашего допотопного лифта. Клацнула открывающаяся дверь, раздался задорный лай Тутсика, и послышался увещевающий голос его хозяйки:

— Успокойся, детка, не злись. Сейчас покушаем, поспим и снова пойдем гулять…

Быстро откинув цепочки, я просунула голову в узкую щель и огляделась. Никого, кроме соседки с ее непослушным питомцем. Похоже, видок у меня был еще тот, потому что хозяйка Тутсика замерла на месте и, крепко прижав к груди изворотливого малыша, внезапно севшим голосом просипела:

— Что-то случилось?

— Показалось, что в дверь позвонили. Вы по дороге никого не встретили? — смущенно пролепетала я.

Все еще глядя на меня круглыми глазами, она отрицательно помотала головой. Не желая провоцировать лишние кривотолки, я ободряюще улыбнулась, всем своим видом демонстрируя, что ничего необычного не произошло, а если ей чего и мерещилось, так я здесь абсолютно ни при чем. Уловка не сработала, и, медленно отступая к своей двери, соседка неуверенно пояснила:

— Внизу — никого, а наверх мы на лифте ехали.

«Могли в это время сбежать по лестнице, а могли подняться этажом выше», — мрачно подумала я, но проверять правильность своей догадки почему-то не хотелось. На всякий случай я еще раз лучезарно улыбнулась, и уже собралась было захлопнуть дверь, как соседка вдруг удивленно воскликнула:

— Ой, а это что?

Я проследила взглядом за ее пальцем и рядом со своим половиком увидела сложенный пополам лист бумаги. Он преспокойно лежал в стороне, у самой стены, и, если бы не глазастая соседка, я бы его и не заметила.

— И часто вам письма под двери подбрасывают? — подозрительно равнодушно поинтересовалась хозяйка Тутса.

— Пошутил кто-то. Поклонников тьма, вот и изощряются, — хмыкнула я, схватила записку и захлопнула дверь перед носом изнывающей от любопытства соседки.

Читать начала прямо в прихожей. Блокнотный лист в клеточку был исписан неровным, торопливым почерком: «Картину искать не нужно. Если ввяжетесь, потом горько пожалеете. Человек, затеявший все это, — подлый и беспринципный негодяй. Держитесь от него подальше, здоровее будете».

— Интересное кино, — промычала я, в третий раз перечитывая текст. — Кто-то всерьез озабочен моей судьбой и хочет уберечь от непродуманных шагов. Спасибо ему за это огромное, жаль только, что и он не подписался.

Сунув письмо в карман, я побрела в комнату. Странная складывалась ситуация: совершенно неожиданно и помимо моего желания в мою жизнь вошли два незнакомых человека. Один предлагал работу и деньги, другой отговаривал, но обоих объединяла общая черта — и тот и другой не хотели играть в открытую.

Оставаться один на один с такими мыслями было тягостно, и я набрала Дашин номер. Конечно, ничем конкретно подруга помочь мне сейчас не могла, но облегчение принес бы даже просто звук ее голоса. К сожалению Дарьи на месте не оказалось, трубку взяла лаборантка и, не скрывая переполнявшей ее радости, весело сообщила:

— А заведующей сегодня уже не будет. У них газовые трубы меняют, и она поехала домой.

Поблагодарив за информацию, я начала названивать подруге. Но увы, к телефону на том конце никто так и не подошел.

Разочарованно вздохнув, я отошла к окну и бездумно уставилась на крыши домов. Открывающийся из моих окон вид мне очень нравился, я, честно говоря, и квартиру-то эту купила только потому, что всегда мечтала жить в старинном доме, стоящем в тихом московском переулке. Потомившись немного, я снова вернулась к телефону и набрала номер Герасима. Он, конечно, не Даша, но и с ним можно поговорить, тем более что у меня уже не было сил находиться в пустой квартире наедине со своими осточертевшими мыслями. Мне остро требовалось услышать живой дружеский голос, но, к сожалению, и этот звонок оказался неудачным.

— Интересно, где это его носит в середине дня? Когда не надо, безвылазно сидит перед своим компьютером, а тут… — сварливо бормотала я, вслушиваясь в несущиеся из трубки гудки.

Настроение все не улучшалось, и я занялась аутотренингом, повторяя себе, что ничего страшного пока не случилось, а тому, что происходит, удивляться не следует. Что подобные вещи неизбежно возникают в процессе работы, если занимаешься таким бизнесом, как мой. А если уж на то пошло, то случались со мной истории и пострашнее анонимных писем… В общем, я очень старалась, но успокоить себя мне так и не удалось… И тогда, не придумав ничего лучшего, я снова потянулась за монографией с репродукциями.

— Выпущена в тысяча девятьсот девяносто пятом году издательством «Мир живописи». Автор текста — Виктор Бардин. На момент выпуска книги издательство располагалось в Новопетровском переулке. Если оно еще существует, тогда можно бы наведаться и задать несколько вопросов, — бормотала я, скрупулезно изучая выходные данные книги.

Мысль мне понравилась, и, не откладывая дело в долгий ящик, я начала действовать. Первым делом позвонила в городскую справочную. К моей огромной радости, оказалось, что издательство не обанкротилось, не растворилось в воздухе, а благополучно существует по сию пору и находится все по тому же адресу. Захлопнув книгу, я бодро направилась к платяному шкафу. В голове созрел план действий, и мне не терпелось приступить к его воплощению в жизнь.

Глава 3

Приемная издательства поражала аскетичной скромностью. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тысячными тиражами здесь и не пахнет. Издательство еле сводило концы с концами, в нем царила строжайшая экономия, и потому за секретарским столом вместо длинноногой прелестницы с тщательно наложенным макияжем и пустым взглядом сидела скромная женщина лет пятидесяти в аккуратной белой блузке. Повернув ко мне гладко причесанную голову, она приветливо поинтересовалась:

— Вы по какому вопросу?

— Хочу проконсультироваться по поводу размещения заказа, — ответила я заранее заготовленной фразой.

Она окинула меня быстрым взглядом и, судя по прояснившемуся лицу, осмотром осталась довольна. Ничего другого я и не ожидала, ведь, отправляясь на эту встречу, четко представляла себе, что за роль мне предстоит играть, и поэтому экипировалась соответствующим образом. Строгий черный костюм с узкой юбкой умеренной длины должен был показать, что женщина я деловая и намерения у меня самые серьезные. Изящная бриллиантовая брошь на лацкане пиджака намекала на мою платежеспособность, а туфли и сумочка ставили последнюю точку в облике состоятельной, уверенной в себе дамы. От меня так и веяло скромным обаянием буржуазии и большими деньгами. Одним словом, выглядела я так, что любому предпринимателю приятно было бы иметь со мной дело.