Строение Космоса - Анни Безант

Лекция II. Огонь

Братья! Когда мы изучали вчера строение Космоса, мы видели, что Великое Дыхание является той двигающей причиной, которая придает акаше её первичный признак – свойство звука. Будем ли мы рассматривать вопрос с точки зрения восточного знания или же применим к нему опытный метод Запада, мы одинаково придем к тому, что различия в данных, добытых путем ощущений, состоят в различной передаче сознанию внешних импульсов, которые в сущности составляют одно. Результат Великого Дыхания, приводящего в действие акашу, может выразиться разно, когда он достигнет нашего сознания, смотря по тому, как мы Его ощущаем.

Поэтому с обеих точек зрения одинаково правильно будет сказать, что разница в ощущениях зависит от воспринимающего их органа, который и делает в них различия, причем сознанию передается в разных видах то, что едино по существу.

Западная наука учит нас, что все наши физические чувства развились из одного первичного чувства, которое мы зовем осязанием.

В последнее время производили многие опыты над свойствами и действием эфира, который для нас представляет низшую форму акаши. Акаша – это та первичная субстанция, одним из внешних проявлений которой в нашей солнечной системе является эфир. Эта первичная материя находится, как мы видели вчера, в движении, причем воздух, который есть не что иное, как Великое Дыхание Акаши, и вызывает чувство осязания. Мы проследили эволюцию звука, в связи с которым находится чувство слуха, и получили осязание, связанное с вайю, в его качестве Великого Дыхания. Все эти колебания эфира, с точки зрения современной науки, представляют только так называемые виды движения; название этому движению дается смотря по тому, каким органом оно воспринимается.

Итак, современная наука учит нас, что звук есть один из видов движения, в котором участвует воздух. Свет считают движением исключительно эфира. В последнее время признано, что электричество, так же как и теплота, есть тоже новый вид движения, и т. д. В этом западная наука признала то единство, которое всегда признавалось на Востоке и которое сознание видит в основе различных явлений.

Изучая свет, мы имеем дело еще с другим видом первичного движения, отражающегося в нашем сознании, и то, что является в одном виде звуком, представляется в другом виде как свет. Мы можем поэтому сказать наперед, что все основные понятия о звуке приложимы и к свету; везде в Космосе звук и свет переходят один в другой. Это было доказано позднейшими опытами на Западе.

Мы будем рассматривать сегодня те колебания, которые проявляются в форме света. Этот свет есть синоним того, что во всех древних книгах именуется «Тем, что выше понимания». Мы назвали Его вчера неточным именем Парабрахман, или за пределом Брахмана. В Писаниях это первичное понятие выражается словом «Мрак». Мрак этот, бесконечный и полный, не выражает ничего, ибо он вне возможности выражения; он не передает никакой мысли, ибо мысль есть ограничение и подразумевает отделение того, что есть мысль, от того, что немысль.

Тут же разделения быть не может, тут нет мысли, ибо мысль означает появление различий. Поэтому-то мрак, в котором не существует видимого и невидимого, и служит лучшим символом для этого понятия, мрак абсолютный, вечный, непостижимый. Это то, что находится вне всякого проявления света, как и вне всего, что может быть выражено на языке человеческом. Из этого мрака появляется свет, но еще бесформенный, видимый, так как он проявился, но у него нет формы, так как форма предполагает нечто, вне его находящееся, это пространство, не имеющее формы. Итак, Брахман именуется «бесформенно сияющим», это идея чистого света, на помощь которой мы должны призвать то воображение, о котором мы говорили, потому что мы всегда представляем себе тело, из которого свет исходит. Здесь же вы не должны представлять себе ни тела, ни какой-либо формы – вы должны думать о свете, отделенном от всего, что может его ограничить. Это свет, «бесформенно сияющий», как говорится о Брахмане в Мундака упанишаде.[9] Первая идея – это идея мрака, из которого уже потом появляется свет.

Странно, что с этим согласна и современная наука. Если мы возьмем понятие о движении, с которым мы связали Великое Дыхание, то с точки зрения человеческого сознания это движение будет присуще и мраку. Свет является на самом деле видом движения, но, если при этом движении колебания слишком быстры или слишком медленны, чтобы вызвать свет, на месте этого последнего появляется мрак. Это факт, достойный внимания, если мы представим в уме своем колебания настолько быстрые, что глаз не может их уловить, в сознании нашем получится впечатление темноты. На самом деле за пределами нашего теперешнего сознания существует возможность бытия, не подлежащего нашим чувствам, но бесконечность которого отрицать нельзя. Наука говорит нам, что невидимые для глаза колебания передаются сознанию как ощущение темноты, а свет появляется только при замедлении этих колебаний.

Переведите эту научную мысль на язык метафизики и вы получите первое проявление мира. Когда то, что находится за пределом мысли, медлит своим проявлением, тогда появляется свет. И в видимом мире – если световые волны слишком быстро следуют одна за другой, то не получается света оттого, что в сущности есть свет. Чтобы получить его, мы должны замедлить известным образом световые колебания.

Когда при проявлении мира происходит эволюция материи, или, иначе, замедление движения в бесконечном мраке, тогда появляется бесформенный свет. В этом заключается как бы намек на древнюю мысль Востока, ибо тут западное мышление путём опыта дошло до восточного понятия о начале вещей. Это излучение без формы, это сияние, которое и является светом, проявляющим себя в своей сущности (его иногда называют «холодным пламенем», чтобы не примешать сюда никакою понятия о теплоте), – и составляет второе проявление, Второй Логос, о котором мы говорили вчера. Свет уже стал огнем; в нем нет абсолютной бесформенности и отсутствия теплоты; она появится при дальнейшем замедлении световых колебаний, по мере того, как продолжается проявление. Тогда уже получится огонь, сущность которого составляет теплота, и холодное, бесформенное пламя превращается в огонь, эту активную силу в строении Космоса. Но огонь не может появиться сам по себе, самое свойство его предполагает нечто иное, чем свет, от которого он происходит, – а именно, трение, от которого появится и теплота. В этом заключается и понятие о той двойственности, о которой мы говорили вчера, когда разбирали двойственное проявление звука. Но мы не можем представить себе огня без того действия, которое он оказывает на окружающее, и первым следствием его влияния будет появление сырости. Отсюда в этом Втором Логосе, или двойственном проявлении в нашем представлении являются огонь и вода. Огонь, сущность которого есть дух, и Вода, которая всегда служила символом материи. И точно так же, как когда мы получили Дух-Материю, Второй Логос, и нашли в этом истинную причину возникновения звука, так же и теперь по отношению к свету мы получаем понятие об огне и воде, о свете Логоса и о том, на что он действует. Символом этому всегда служил Лотос, который вырастает из пупка Вишну и скрыт под водами, откуда должна возникнуть жизнь. Этот Вишну, который не плавает над водами, а скрыт под ними, и будет в этом виде Первым Логосом, а Лотос, выросший из пупка его, будет уже Вторым Логосом, символом огня и воды. Листья Лотоса, плавающие на поверхности воды и поднимающиеся вверх к одной точке, изображают стремящееся кверху пламя. Лотос всегда был символом творческого огня, в недрах которого зарождается теплота, активная творящая сила.

Поэтому внутри еще не распустившегося цветка Лотоса заключен Третий Логос, Брахма, или деятельный творящий посредник, синонимом которою будет Махат, или творящий разум, заключенный в недрах огня.

С появлением огня получается и второй вид пламени, не холодного пламени Первого Логоса, а животворного горящего пламени Третьего Логоса, который должен построить Космос из моря огня и сделать возможным существование мира.

Обратимся к тем авторам, которые глубоко изучили этот вопрос и пролили свет на это древнее, трудное для понимания представление. Возьмем труд Блаватской, у которой всё это изложено весьма просто. При помощи ее толкования, которое послужит нам тут ключом, мы можем понять тот символ, о котором я только что говорила. Вместо огня она берет эфир в его чистейшем виде, субстанцию эфира, прежде чем мы можем назвать его акашей. Тут есть два огня, и в оккультизме делается между ними различие: первый, совершенно бесформенный и невидимый, скрыт в центральном духовном солнце, о нем говорится как о троичном в метафизическом смысле. Тут опять мы видим троичное свойство Логоса, в который воплощаются эти огни.

Второй огонь, который проявляется как Космос, семеричен и в мире, и в нашей солнечной системе. Мы вчера видели, как троица распалась на семь.