И умрем в один день… - Песах Амнуэль

— Вы все равно получите свой гонорар. Вам такой ответ нужен?

— Отлично. Сейчас мы вернемся в офис, подпишем стандартный договор, вы внесете аванс, и — за работу.

— Хорошо, — сказал он и встал.

— Погодите, — потянул я его за рукав, — еще кофе. Я никогда не ухожу отсюда, не выпив кофе, он здесь замечательный. Вы будете?

Синьор Лугетти опустился на стул и посмотрел на меня так, будто не только никогда в жизни не пил кофе, но даже не подозревал о существовании такого напитка.

— Кофе? — переспросил он, будто пробуя слово на вкус. — Да, пожалуй. Черный, без молока и сахара.

— А пока нам принесут, — сказал я, кивнув официанту и показав два пальца, — вы мне назовите имя подозреваемой.

Он поднял на меня все тот же взгляд человека, не очень понимающего, о чем его спрашивают, и готового лишь моргать: «да» или "нет".

— Нельзя ничего сделать, если я не буду знать…

— Я понимаю, — кивнул он. — Собственно… Проблема, видите ли, в том, что теоретически…

— Меня не интересуют ваши теории, — я отпил глоток из маленькой чашечки, которая уже стояла передо мной, источая терпкий аромат, — меня интересует только имя, все остальное я выясню сам.

— Так я и говорю, — синьор Лугетти тоже поднес ко рту свою чашку, но пить почему-то не стал, долго принюхивался, будто ему принесли не лучший кофе во всем Риме, а бурду из уличного автомата. Поставил чашку на стол, не сделав ни глотка, и повторил: — Я и говорю, что имя… Это процесс вероятностный, причем вероятности меняются в зависимости от граничных условий…

— Так вы можете назвать имя или нет? — сказал я нетерпеливо.

— Ну, хорошо… Лючия Лугетти, в девичестве Синимберги.

— Ваша жена? — спросил я недоверчиво. — Вы обвиняете собственную жену?

Такое, конечно, тоже бывало в моей практике. Собственно, сплошь и рядом. Обманутые мужья для того и приходят в агентство, чтобы обвинить своих жен во всех смертных грехах, начиная с главного, по их мнению, — греха прелюбодеяния. Но еще не было случая, чтобы муж заподозрил жену в совершении террористического акта, повлекшего (это очевидно) смерть людей. Возможно, многих.

— Обвиняю? — спросил Лугетти с искренним удивлением. — Нет! Обвинение — это… Подозрение… да. Подозреваю.

— Конечно, — согласился я, — я неточно выразился, извините. Я понял из ваших слов, что с синьорой Лючией вы не живете. Я имею в виду…

— Не живем, да. То есть, живем в разных местах, разъехались полгода назад, когда…

Он задумчиво посмотрел на свою чашку и все-таки отпил из нее — с таким видом, будто это был сок цикуты. Лучший в Риме кофе! Впрочем, уже не лучший, конечно, — остывший кофе это лишь мрачное напоминание о прошедшем и в данном случае не испытанном восхищении. Разъехались, да, понятно, полгода назад кто-то из них… судя по всему, это был не синьор Лугетти, его-то, похоже, кроме физики, ничего не интересует, и если он и дальше будет использовать сугубо физико-математические обозначения для бытовых процессов, работать с ним окажется мучительно… и интересно.

Банальная история, скорее всего: у жены появился любовник, синьор Вериано их застукал (непременно лично и непременно в постели — иначе ему и в голову не пришло бы устраивать скандалы, знаю я таких мужей, навидался), и синьора… как ее… Лючия собрала чемодан (опять же, сама, муж, скорее всего, даже просил ее остаться… вернись, мол, я все прощу), да, собралась и ушла… сначала к подруге, а потом на другую квартиру.

Поскольку синьор Лугетти молча допивал свою холодную бурду, я продолжил вместо него:

— Разъехались вы полгода назад, когда ваша супруга, как вы полагаете, вам изменила.

Он поставил на стол пустую чашку и поднял на меня удивленный взгляд. Почему он все время чему-то удивлялся? У физиков это такое перманентное состояние? Наверно. Они же все время имеют дело с чем-то удивительным: новые законы природы, новые атомы, новые идеи…

— Послушайте, синьор Лугетти, — сказал я, — так мы будем долго ходить вокруг да около… Расскажите, наконец, что у вас произошло, в чем конкретно вы свою жену подозреваете, и мы решим, что я должен делать сначала, что потом, а чего не должен делать в принципе.

— Опять с самого начала? С Большого взрыва?

— Нет, — быстро сказал я. — С Большого взрыва не надо. Давайте конкретно. Полгода назад от вас ушла жена. Это соответствует истине?

— Соответствует, — кивнул он.

— Замечательно. То есть, я хотел сказать — этот момент мы уточнили. С тех пор вы живете отдельно. Видитесь?

— Бывает, — сказал синьор Лугетти то ли с сожалением, то ли, наоборот, со скрытым удовольствием, интонация была настолько неопределенной, что я не смог сделать никакого вывода и предпочел задать прямой вопрос:

— Вы сохранили сексуальные отношения?

— Нет. Просто время от времени встречаемся, обмениваемся информацией. Видите ли, синьор Кампора, мы с Лючией все еще любим друг друга, и это главная причина того, почему я подозреваю именно ее. Она на все способна. Да.

— У нее есть любовник? — спросил я довольно грубо, но должен же был я хоть что-нибудь понять в этой нелепой истории.

— Любовник? — с задумчивым видом переспросил синьор Лугетти и долго думал, прежде чем ответить. — Думаю, нет. Скорее всего. То есть, насколько я знаю Лючию, она могла в отместку… просто со злости… переспать с кем-нибудь, но потом жутко страдала бы и при встрече мне непременно об этом рассказала бы. Такое уже… Впрочем, это было давно. Думаю, рассказала бы. А может…

— Значит, не знаете, — констатировал я. — Ладно. О дальнейшем поговорим потом. Похоже, по вашим рассказам я не смогу составить даже четкого представления о собственном задании. При иных обстоятельствах я бы за такое дело не взялся, но… Хорошо. Дайте мне неделю. И новый адрес вашей супруги, естественно. Я прослежу за ней. Пойму, что там происходит. Что есть, чего нет, чего можно ждать. Составлю общее представление. Потом мы встретимся и решим, что делать дальше. Возможно, я за эту неделю и сам узнаю, что именно синьора Лючия замышляет и что уже успела натворить, если верить вашим словам. Но имейте в виду, если я обнаружу в действиях синьоры Лючии что-то криминальное, мне придется связаться с полицией. Это вы, надеюсь, понимаете?

— Конечно, — кивнул синьор Лугетти. — Это ваша обязанность. Если обнаружите. Хотел бы я только видеть ту полицию, которая… Ладно.

— Итак, — сказал я, — мы подписываем стандартный договор, вы платите мне задаток… думаю, миллиона лир будет достаточно. Я дам вам расписку, вы сообщите мне адрес синьоры Лючии, и в следующий раз мы встретимся через неделю. Я вам позвоню.