Утечка мозгов - Владислав Выставной

Главной ударной силой в этой войне была фантазия.

И странное устройство на основе синеватого кристалла непонятной природы, что попало в руки спецов от молчаливых разведчиков. Что это такое – толком не мог сказать никто. Как и назвать его разработчиков. Создали ли его американцы, японцы и еще черт знает какие умники – непонятно. Что было известно, так это то, что оно непостижимым образом позволило сделать потрясающее открытие.

В сознании каждого человека была заключена Вселенная.

Она могла быть разная – как по размеру, так и по особенностям своего устройства. Но, как это ни странно звучит, была совершенно материальна и наполнена разумными существами со своей собственной жизнью, радостями и горестями, желаниями и надеждами…

Самым поразительным было то, что прибор позволял не только познать эту тайну, но и совершать краткосрочные визиты в миры отдельных людей, знакомясь с их обитателями и даже участвуя в происходящей там жизни…

Ученые – из тех, кто был допущен к тайне – попросту сходили с ума от понимания грандиозности открытия и еще больше – от невозможности обсуждать его во всеуслышание.

Ведь прибор, прозванный кем-то «Челноком», был вручен Конторе исключительно с прикладными целями – для борьбы с невидимым врагом. Тем, что уже с достаточной регулярностью шарил по сознаниям соотечественников, похищая ценные знания и окончательно обескровливая интеллект нации.

Спецам не так уж много удалось выяснить о свойствах Челнока. Самым неприятным оказалось то, что самим ученым путь туда был закрыт. На свой борт Челнок принимал только маленьких детей и очень ограниченное число подростков. Объяснений этому пока не находилось. Но для полноценной работы Конторы пришлось нелегально завербовать несколько 14– и 15-летних пацанов, прошедших специальные тесты. Дети помладше, конечно же, отпадали.

Ведь «ныряние» в чужие миры было сопряжено с самым реальным риском для жизни.

Ныряльщик обычно использовал для своего существования в чужой Вселенной выбранное Челноком тело местного обитателя. И возможная гибель того грозила смертью и визитеру. Ведь процесс «всплытия» длился не менее семи минут.

А ребят отправляли туда отнюдь не на экскурсии.

В общем, проблема была крайне щекотливая и невероятно скандальная – особенно если бы правду узнали недоброжелатели за границей.

Вот и сейчас Стас с волнением ждал возвращения Никиты, которого послал в недра мерзкого сознания уголовника Кочета за информацией, которой тот никак не желал делиться с контрразведкой. Видимо, это была очень серьезная информация, если контрразведчики не смогли выбить ее привычными методами.

Впрочем, Кочет мог оказаться и просто носителем. Если ныряльщик другой стороны оставил в его сознании бокс – хранилище информации – с целью транспортировки или по каким другим причинам…

Стас не хотел посылать Никиту. Тот был уже слишком стар – почти пятнадцать лет, и это давало о себе знать. В прошлый раз его чуть не схватили сейверы – защитники информации, которых генерировало сознание носителя, что-то вроде фагоцитов в крови. Но Руслан, на которого он рассчитывал, совершенно некстати заболел ангиной, и пришлось рисковать.

Глядя на Никиту, лежащего на обыкновенной раскладушке, можно было подумать, что он просто спит, забыв снять большие наушники от плеера. Только на голове его были вовсе не наушники, а замаскированный таким ненавязчивым образом Челнок. В соседней комнате в наручниках скучал сам Кочет. Его пометили маркером – тонким световым пятнышком из недр Челнока, и теперь его внутренний мир стал целью для нырка. Кочет мог спать, насвистывать блатные песни, плевать в потолок, угрожать расправой сотрудникам – это не имело значения для того, что творилось в его душе.

Ведь и у него, как у каждого человека, была внутри своя Вселенная.

Глава вторая

Никита смотрел в открытое окно, наблюдая за взаимными маневрами на соседней крыше двух матерых, изрядно подранных котов. Что они не поделили, сразу и не поймешь, но были в их движениях сила, ловкость и готовность, словно на пружине, подкинуть свое тело – нападая или отскакивая от удара когтистой лапы. Невероятно противный вой сопровождал ритуальные смотрины – глаза в глаза.

– Никита, вынеси мусор! – раздался из соседней комнаты голос матери.

Тут же появилась и она сама, держа на руках братишку – с вымазанной шоколадом недоуменной физиономией. Протянутой рукой тот продемонстрировал разодранную обертку.

– Ага. Сейчас, – нехотя отозвался Никита.

Коты разом взвыли и зашипели. Наступала развязка. Но Никите не удалось досмотреть бой: в семье не было заведено повторять дважды. Никита старался не огорчать мать, которая в одиночку тянула на себе два быстрорастущих молодых организма.

Никита вышел из квартиры с большим пакетом мусора и пошел вниз по лестнице. В самом низу, у выхода, он наткнулся на весьма неприятную компанию: Костолома из соседнего квартала и двух его «шестерок». Они наверняка ждали Катю, что жила этажом ниже Никиты. Сердце Никиты екнуло. Он не любил конфликтов. По крайней мере – в этом мире.

– А, Ромео! – обрадовался Костолом. – Это хорошо, что ты пришел…

– Я мусор вынести… – упавшим голосом сказал Никита. Он сразу же почувствовал слабость в ногах и руках. Это было отвратительно, но негодяя из строительного колледжа он боялся до смерти.

– Мусор? – восхитился Костолом и подмигнул приятелям. – Мусор я тебе помогу вынести. Тем более что ты всегда норовишь помочь моей подружке. Портфели, говорят, ей носишь, мороженым угощаешь…

«Шестерки» заржали.

– Давай сюда свой мусор. – Костолом взял из рук Никиты пакет и заглянул в него. – У, сколько помоев. Тяжелый. Боюсь, не донесу. Ой, ой! Сейчас уроню! Упс…

И высыпал содержимое пакета Никите на голову.

Приятели зашлись в счастливом хохоте. По лицу и за шиворот Никите текло что-то весьма неприятное. Но он не мог выдавить из себя ни слова. Не то что врезать мерзавцу промеж наглых голубых глаз…

И тут случилось самое ужасное. Наверху хлопнула дверь, застучали каблуки, и через несколько секунд раздался знакомый, слегка удивленный голос:

– Ник? Что с тобой?

Это была Катя. Такого позора Никита не испытывал давно.

– А это он мусор выносил, – сказал Костолом. – Пойдем?

– Пойдем, – легко отозвалась Катя и на прощание одарила Никиту презрительным взглядом.

Добил Никиту звонкий заливистый смех.

Снизу, опершись на перила, за сценой наблюдала Лиза.

…– Ты меня слушаешь? – спросил Стас.

Никита вздрогнул и, выйдя из оцепенения, кивнул. Стас наверняка хотел сообщить ему нечто важное. Денис смотрел на Никиту с легкой усмешкой. Он считал себя более крутым ныряльщиком, несмотря на то, что был на год моложе. Хотя, может, как раз поэтому.

В помещении Конторы царил вечный полумрак, только свечение компьютерных мониторов несколько оживляло спартанскую обстановку. Шершавые стены, ржавые капающие трубы, скрипучие складные стулья – обстановка как будто подчеркивала пренебрежение ко всему, что имело ценность в этом мире.

Все настоящее было внутри. Внутри человека.

Только теперь стал понятен глубинный смысл древнего изречения «все свое ношу с собой». Каждый человек действительно представлял собой практически необъятный и самодостаточный мир.

И от этого становилось немного страшно…

– …Так вот, – продолжил Стас, – ты, конечно, нарушил все, какие только можно, инструкции, тебя, по идее, гнать надо бы взашей. Но, как говорится, победителей не судят…

– Победителей? – не понял Никита. – Это в каком смысле?

– Бокс, который ты притащил, как оказалось, содержал очень любопытную и неожиданную информацию. – Стас поерзал в своем кресле – единственном в Конторе. – Похоже, мы получили шанс выйти на Копателя…

– Это что же – того самого?.. – встрепенулся Денис.

– Именно, – кивнул Стас.

…Это началось около пяти лет назад, когда Конторы не было даже в замыслах. Именно тогда впервые столкнулись со странным и весьма неприятным явлением: один за другим лучшие ученые-прикладники из тех, что работали на закрытых проектах, перестали быть таковыми.

Нет, они по-прежнему оставались нормальными и здоровыми людьми, могли даже продолжать работу по специальности, но…

Как будто что-то «выключалось» в их головах, пропадала «божья искра», то, из-за чего такие головы называют «светлыми». Выдающийся специалист становился попросту рядовым статистом, балластом передовой науки.

Сначала это пытались объяснить с точки зрения традиционной психологии. Но предположения о том, что проблема вызвана переутомлением, болезнями и тому подобными причинами, не выдерживали критики по одной простой причине: «выключались» именно ведущие специалисты, на которых держались целые направления и которые обладали определенными знаниями, в том числе и секретными. После воздействия феномена, который так и прозвали «выключением», накопленные знания и навыки исчезали без следа. Сам собой напрашивался вывод о чьем-то злом умысле.