Черный зверь - Виталий Полосухин

С креслом все оказалось сложнее. Кровь глубоко впиталась в мягкую обивку, здесь ее было больше всего. Из-под щетки она стекала вниз, к сиденью и впитывалась уже там. Но мыло против этого темно-бурого пятна не помогало. Я во" зил по нему щеткой с возрастающей силой, но оно и не думало пропадать. Рука уставала, в ушах звучал этот отврати тельный трущийся звук… Я отшвырнул щетку и прижался лицом к мокрой грязной обивке. Господи! Что я делаю! Ведь это же ее кровь!.. Это единственное, что мне от нее осталось…

Ну, ну, успокойся. Все, хватит. Фарш обратно не прокрутишь. Нет смысла ныть. Ныть вообще нет смысла, а мужику еще и стыдно.

Я слез с кресла, отыскал в шкафу какое-то покрывало, неизвестно как и зачем там лежавшее, и набросил его на спинку кресла. Вот так-то лучше. Все.

Закончив с уборкой, я взялся за телефон. Набрал номер Джулии.

— Алло, — почти сразу же ответила она.

— Привет.

— Д… Денис?! — изумленно пролепетала она. Так что я немного смутился.

;

— Хм… Ну да. В некотором роде.

— Что с тобой?! То есть… тьфу, что я говорю!.. Как ты себя чувствуешь?! Тьфу! Я хочу сказать… В общем, как ты?..

— Уже лучше, — ответил я, с трудом проглотив комок в горле. — А ты?

— Я? Я нормально, — как-то слишком поспешно ответила Джулия.

— Можно к тебе приехать?

— Конечно! Что за вопрос!.. Когда?

— Примерно через часик. Хорошо?

— Отлично… Слушай… Я очень рада, что ты… вернулся.

Она положила трубку. А я подумал — свинья я все-таки. Размазня, слабак, тряпка. Теперь мне стыдно, что я был таким. А ведь если бы не Навигатор, все могло быть еще хуже.

Поскольку мне снова стало не все равно, как на меня смотрят другие, я отправился сбривать с лица щетину. В ванной, взяв бритву, я повертел ее в руках и вдруг непроизвольно улыбнулся. Это была даже не улыбка, а какая-то дурацкая ухмылка.

— Придурок, — констатировал я и стал намыливать щеки. В метро я не был давно. И уже успел забыть, как оно мне надоело. Но сейчас я даже был рад. Людской поток, привычное гудение электричек — все говорило о том, что моя жизнь снова становится на рельсы.

Джулия жила на Проспекте Мира, в обычном, средней паршивости, двенадцатиэтажном доме. Квартирка у нее была такая же однокомнатная, как и у меня, но в отличие от моей холостяцкой берлоги вылизанная до аптечной аккуратности. Мы с Андрюхой всегда поражались этим белоснежным потолкам, чистейшим полупрозрачным шторам и тюлю, полнейшему отсутствию пыли и тому, как она на этих жалких квадратных метрах умудрялась создать видимость простора и современной элегантности. Мебель — только пластиковая, но очень хорошего качества. Все легко складывается, разбирается и отодвигается куда нужно. Кухня электрическо-автоматическая. Санузел совмещенный, но кажется, будто так и надо. В общем, у Джулии всегда было как-то непринужденно. И мне казалось, что у нее не очень типичная для «холостой» девушки квартира. По крайней мере я представлял себе таковую в двух вариантах. Вариант первый — девушка, только ночующая (вернее будет сказать, спящая) дома; обычно такой чисто женский аккуратный свинарник. И вариант второй — этакое «уютное гнездышко», где так любят бывать женатые мужчины. Как будто им дома этого уюта не хватает. Зайди такой мужичок в квартиру к Джулии, он сразу бы понял что эту барышню наполовину негритянских корней на кривой козе не объедешь. Слава богу, я женат не был.

— Привет.

Пропуская меня в квартиру, Джулия выглядела радостной и несколько растерянной. Я только сейчас понял, как по ней соскучился.

— Привет, подружка, — как-то неловко произнес я. Телячьи нежности, уместные в данной ситуации, нам с ней были совершенно чужды.

— А ты похудел. — Джулия улыбнулась. — Разувайся, проходи. Я чайник согрею. Тебе чаю или кофе?

— Чай в пакетиках?

— Ага…

— Жертва прогресса! Тогда давай кофе.

В Джулиной квартире все было по-прежнему. Маленький телевизор «Самсунг» с усами антенн на макушке. Под ним в стеклянной тумбочке одноименный видак. В углу у балкона строгий черный стол с компьютером. Винни-Пух еще долго изумлялся, как «несчастная доисторическая „трешка“ могла быть в таком идеальном состоянии». Она и правда выглядела лучше, чем его вечно распотрошенный монстр. У стены — раскладной диванчик, одним движением превращающийся в некое подобие кровати. У другой — этажерка с книгами и шкаф-купе. Ничего лишнего. Свежий воздух одиннадцатого этажа и яркий свет. Я с тоской вспомнил мою нору и вздохнул. Здесь бы я не прожил и недели.

Джулия вкатила столик с чашками, чайником и вазочками. Все пахло изумительно, но с каким-то оттенком пластиковой чистоты, царящей вокруг. Ничем лишним, короче, не пахло.

— Ну, рассказывай. — Джулия присела рядом.

— Ты спрашиваешь так, будто я вернулся из-за границы. — Я взял чашку.

— Извини… — Джулия смутилась и стала размешивать в чашке. — Я веду себя как последняя дура.

—Ты ведешь себя как мой друг, — успокоил ее я. — Лучше ты расскажи, как у ребят дела?

Джулия вздрогнула, словно вспомнив что-то неприятное, и сморщилась. На моей душе заскреблись мелкие противные крыски.

— Выкладывай, — произнес я и осторожно отхлебнул, стараясь оставаться спокойным.

— А у нас неприятности. — Она посмотрела на меня детским взглядом. — Андрея посадили.

Я подавился чаем и чуть не выронил кружку из рук. Я поднял дикий взгляд на Джулию:

— Ты что несешь?! Как посадили?! Что за идиотские шутки!..

— Да, — грустно произнесла она. — Шутки. За проникновение в сеть «Нефтебанка» и махинации со счетами. Пропало денег на общую сумму пятнадцать миллионов долларов.

Я никак не мог прийти в себя.

— Пух… Этого не может быть… Он на такое не способен… Его подставили!..

— Разумеется, его подставили, — ответилаДжулия. — И именно потому, что он на это способен. Это довольно странная история. Его наняла служба безопасности «Нефтебанка» для того, чтобы проверить надежность их компьютерной системы защиты и ее устойчивость от взломов. Он проверил. Щелкнул эту систему как гнилой орех. Естественно, с разрешения и под контролем служащих. А потом оказалось, что недосчитались полутора десятка миллионов. Вот так-то.

— И что с ним сейчас?

— Что-что. Сидит. В КПЗ. И ждет своей участи.

Я задумался и глотнул чаю. Одна хорошая мысль пришла мне в голову. Надо было только спросить Джулию кое о чем. В принципе можно было и не спрашивать, но…

— А ты уверена, что он этого не делал?

Джулия сжала губы. Джулия смерила меня презрительным взглядом. Джулия заскребла ногтем указательного пальца по обивке кресла. Джулия подумала: «Совсем сбрендил, алкаш несчастный!» А я улыбнулся: