Пленница Гора - Джон Норман

Было тридцать семь минут первого.

Я подбежала к шкафу, вытащила небольшой чемодан и бросила в него пару платьев. Затем отыскала свою сумочку и поспешила в гостиную, где в маленьком сейфе за одной из картин у меня лежали кое-какие деньги: тысяч пятнадцать долларов и драгоценности я обычно держала дома. Я открыла дверцу сейфа и выгребла его содержимое в сумочку.

Вид разбитой входной двери привел меня в ужас.

На часах стрелка приближалась к сорока минутам первого.

Мне было страшно выходить через дверь. Я вспомнила про нож и побежала в спальню. Отыскала его и бросила в сумочку. Затем, дрожа от страха, выбежала на террасу. Простыней, по которым я спускалась на балкон этажом ниже, на парапете уже не было. Я снова вернулась в спальню. Простыни лежали здесь, отвязанные одна от другой и смятые, словно их приготовили отдать в прачечную.

Глаза у меня метнулись к зеркалу, и тело покрылось липким потом. Я поспешно подняла воротник блузки и застегнула его на верхнюю пуговицу, прикрывая сжимающую мне горло полоску металла. С поверхности зеркала на меня зловеще смотрел сделанный моей губной помадой странный знак. Подхватив сумочку и маленький чемодан, я выскочила через разбитую дверь и остановилась перед крохотным частным лифтом, расположенным в холле у входной двери.

Здесь я секунду помедлила и вернулась в спальню, чтобы взять свои наручные часы. Стрелки показывали сорок две минуты первого.

Я ключом открыла дверь лифта и спустилась этажом ниже, в зал, где находились лифты общественного пользования. Не теряя ни секунды, я нажала все кнопки вызова лифтов и подняла глаза на расположенные над дверьми указатели.

Два лифта уже поднимались вверх. Один из них находился на семнадцатом этаже, другой — на девятнадцатом. Они шли не на мой вызов!

У меня вырвался глухой стон.

Я бросилась к лестничной площадке и тут же замерла. Снизу доносилось пыхтение и звук шагов поднимавшихся по ступеням людей.

Я снова побежала к лифтам.

Один из них остановился на моем этаже. Я застыла, прижавшись спиной к стене.

Из лифта вышла пожилая пара — очевидно, муж с женой.

Я моментально оторвалась от стены и скользнула в кабину.

Женщина удивленно оглянулась, заметив, с какой поспешностью я нажимаю кнопку отправления лифта.

Когда двери моей кабины уже медленно закрывались, я услышала шум остановившегося на этой же лестничной площадке соседнего лифта и увидела спины выходящих из него мужчин в полицейской форме.

Медленно, невыносимо медленно мой лифт начал спускаться вниз. На четвертом этаже он остановился, и в кабину вошли три семейные пары и один мужчина с “дипломатом” в руках. Я едва дождалась, пока кабина остановится на нижнем этаже, и не успели двери лифта открыться, как я выскочила и поспешила в центральный холл. Однако сделав несколько шагов, я заставила взять себя в руки и оглянулась по сторонам.

В холле находилось несколько человек. Одни сидели, явно ожидая кого-то, другие просматривали газеты. При моем появлении ожидающие окинули меня безразличным взглядом. Какой-то мужчина, с трубкой в зубах, поднял над газетой голову и с любопытством посмотрел на меня. Может, он один из тех? Сердце у меня учащенно забилось. Через секунду мужчина вернулся к чтению газетного листка.

Мне нужно было добраться до подземного гаража, но я не хотела идти через вестибюль к противоположной стороне центрального холла. Я пройду по улице.

Приветствуя меня, швейцар на выходе прикоснулся к козырьку фуражки.

Я одарила его дежурной улыбкой.

Только на улице я в полной мере осознала, насколько душной выдалась сегодняшняя ночь. Ну и жара!

Я машинально потянулась к воротнику, чтобы его расстегнуть, и в ту же секунду вспомнила, что он закрывает стягивающую мне горло полоску металла.

Какой-то прохожий остановил на мне внимательный взгляд. Я невольно замерла на месте. Неужели он знает о надетом на меня ошейнике?

Нет! — встряхнула я головой. Какая глупость! Я даже рассердилась на себя за эти приходящие в голову мысли.

Стараясь держаться свободно и раскованно, я поспешила вдоль по улице ко входу в подземный гараж.

Ночь была жаркой. Очень жаркой.

Встретившийся прохожий окинул меня с головы до ног оценивающим взглядом.

Я прибавила шаг. Пройдя несколько метров, я оглянулась. Он смотрел мне вслед.

Я попыталась отбить у него охоту провожать меня взглядом и посмотрела на него с холодной пренебрежительностью, оскорбительной для любого мужчины.

Взгляда он не отвел.

Это меня испугало. Я смущенно опустила голову и поспешила прочь. Почему мне не удалось заставить его отвернуться? Почему он так пристально наблюдал за мной? Почему он не отвел посрамленно глаза, как это сделал бы любой другой на его месте, и не поторопился оставить поле проигранного сражения? Вот и сейчас он настойчиво продолжает провожать меня взглядом. Неужели он знает об отметине у меня на бедре? Может, он догадывается о ее существовании? Каким-то образом ощущает ее наличие? Может, она незаметно изменила мою манеру держать себя? Изменила меня саму? Сделала меня в чем-то отличной от остальных женщин этого мира? Неужели я никогда больше не смогу отвадить от себя назойливых мужчин? Чем это может для меня обернуться? Каким образом эта крохотная отметина способна так повлиять на всю мою будущую жизнь?

Внезапно я ощутила свою полную беспомощность, словно впервые в жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной — подвластной и ранимой. Это ощущение было настолько сильным, что я на мгновение даже остановилась.

С трудом стряхнув с себя мучительное оцепенение, я вошла в помещение подземного гаража. Отыскала в сумочке ключи от машины и с вымученной улыбкой протянула их дежурному служащему.

— Вам нехорошо, мисс Бринтон? — участливо поинтересовался он.

— Все в порядке, — ответила я.

Даже он, казалось, смотрел на меня высокомерным взглядом.

— Пожалуйста, поторопитесь, — попросила я.

Служащий прикоснулся к козырьку фуражки и поспешно удалился.

Секунды ожидания потянулись для меня как годы.

Наконец из необъятных глубин гаража выплыла моя машина — маленький спортивный “Мазератти” с откидным верхом — и, мягко урча мотором, замерла в двух шагах от меня.

Я протянула служащему пять долларов.

— Благодарю вас, — учтиво поклонился он.

Он показался мне чем-то озабоченным, проявляющим ко мне излишнее внимание, даже любопытство.

Проходя мимо него, я невольно покраснела и с раздражением бросила на заднее сиденье чемодан и сумочку. Кипя от негодования, я села в машину и не с первой попытки пристегнула ремни безопасности.