Вторжение - Роман Артемьев

Обстановка сейчас сложная. Каждое Гнездо полно всяких сюрпризов, любая зачистка обходится не в один десяток, а то и сотен, убитых людей. Опытных, подготовленных бойцов. В этот раз повезло: ваше Гнездо застали на ранней стадии. Они растут со временем, в вашем всего два яруса, а в старых иногда по четыре-пять попадается. Точнее говоря, никому не удавалось проникнуть ниже пятого яруса – всего однажды чистильщики спустились настолько глубоко. И чем ниже ярус, тем сильнее твари. Старые Гнезда штурмовать бесполезно: в России один раз попробовали – в результате потеряли два батальона спецназа. Новое оружие специально против чужаков появляется, но медленно: знаний не хватает. Говорят, лучше всего псионика работает – вроде склепали что-то такое.

Рассекретить пора все к чертовой матери: смысла нет скрывать.

Рассказ смертельно уставшего Уряхина дал нам ответы, зато прибавил вопросов. Мы хотели задать их майору, но тот отговорился – мол, «у научников все узнаете». Проверка на «магию» – так на жаргоне называли странные новоприобретенные способности – была обязательной: считалось, что людей с большим потенциалом можно как-то использовать в изучении Гнезд. В каком-то смысле так оно и есть – практика показывала: «зараженные» чаще выживали в зачистках.

В Москве я не задержался. Как мы с Уряхиным и договаривались, сначала мне дали возможность съездить в Питер уладить личные дела, чтобы потом, в спокойной обстановке, пройти тестирование – обследование? – и принять решение, какой работой заниматься. Если бы не жесточайший кадровый голод, черта с два мне предложили такие удобные условия. Но, как бы то ни было, на девять дней я успел.

Разговор с родителями Ромки вышел сложный: они еще не отошли от шока, кажется, винили меня в гибели сына. Точнее говоря, не могли взять в толк, как же так – я жив, а их ребенок нет. Прощание вышло скомканным. У Андрея остался малыш, надо приглядеть за ним.

На работе с увольнением сложностей не возникло. Текущие дела я сдал перед отпуском, а все возможные проблемы быстро снял запрос о переводе в ФСБ. Не знаю, какие мысли возникли в голове у нашей бухгалтерши, но лицо ее приобрело выражение просто неописуемое. Документы мне выдали не просто скоро, а стремительно.

В Москву я добрался своим ходом, на поезде и в тот же вечер пришел по указанному адресу. Здание, принадлежащее моим новым нанимателям, стояло на тихой улочке в центре, никакой таблички на входе не виднелось, сидел усатый вахтер. Я показал ему направление, и вахтер сразу вызвал сопровождающего, который представился Максимом и провел меня в комнату на четвертом этаже, обстановкой схожую с гостиничным номером. Окна комнаты выходили во двор.

– Обследование занимает приблизительно двое суток, пока что поживете здесь – все равно выходить куда-либо времени у вас не будет. Вам объяснили цель тестирования?

– Нет, сказали, что все объяснят на месте. Может быть, вы расскажите?

– Да, конечно. – Максим тоном опытного рассказчика начал излагать: – Вам, вероятно, уже сообщили, что люди, контактировавшие с чужаками, приобретают различного рода способности, изначально не присущие человеческому организму. Например, их слух улучшается в достаточной степени, чтобы услышать тихий разговор на расстоянии десятка метров, некоторые могут видеть ауры у предметов, способны безошибочно определять ложь, есть еще некоторые способности. Как правило, эти «дополнения» незначительны и проявляются спонтанно. Однако один-два процента от общего числа людей, побывавших в Гнезде, могут контролировать свои способности, находя им практическое применение. Ученые еще не определились, мутация это или новый виток в развитии человеческого организма.

Псионика подчиняется определенным закономерностям – никакой магии или колдовства. Речь идет о новой отрасли человеческого знания, причем, по нашим предположениям, с ее помощью мы сможем лучше изучить чужаков. Если рассматривать появление Гнезд как вторжение, то мы сейчас проигрываем войну: нет достаточно эффективных средств, чтобы бороться с тварями. Наше оружие плохо приспособлено для их убийства, псионика же позволяет играть на равных. Конечно, есть только предварительные результаты, методики подготовки бойцов пока что не существует. Серьезные исследования по этой теме начались всего год назад.

Первый тест, на который меня привел Максим, потряс своей заурядностью. В лекционной комнате с партами на стульчике сидел мужик в свитере и печальным взором смотрел на группу их четырех человек, к которой я присоединился. Максим откашлялся:

– Внимание! Сейчас вам предстоит тест на выявление силы ваших способностей. Александр Евгеньевич, – кивнул он на мужика, – создаст энергетическую конструкцию, которую вам предстоит разглядеть и, по мере возможности, описать. Процесс ее создания опишите, пожалуйста, как можно точнее, если получится, нарисуйте этот знак. Вслух говорить ничего нельзя, свои впечатления запишите на листке бумаги. Прошу вас, приступайте.

Александр Евгеньевич вытянул вперед руку, воздух над ней задрожал, словно из руки поднималось невидимое пламя. Судя по выступившему на висках мужчины поту, действие сил отнимало немало. Внезапно над ладонью возникла тускло сияющая точка, из нее медленно поползли полупрозрачные линии – сначала в одну сторону, потом в другую. Продолжался рост приблизительно минуту, затем получившийся знак начал наливаться ярким светом, он уже не выглядел прозрачным. Александр Евгеньевич облегченно выдохнул. Знак еще какое-то время повисел над ладонью, после чего «кудесник» метнул его в лежащую на столе темную каменную пластину, в которой знак исчез.

Я быстро записал процесс создания и уничтожения, а вот с описанием знака возникли проблемы. Он четко отпечатался в памяти, опознать его еще раз не составит труда, но при попытке перенести изображение на бумагу рисунок отличался от оригинала. Что поделать, рисование никогда не было моей сильной стороной. Пришлось написать, что нарисовать знак не удалось.

Потом последовало еще несколько тестов, во время которых нужно было узнать, какая лежит карта на столе, в каком наперстке шарик и тому подобные вещи. В конечном итоге Максим увел остальных, меня же пригласили в кабинет, битком набитый аппаратурой, собранной, как говорится, «на коленке».

– Вы не удивляйтесь внешнему виду приборов. Постоянно приходится что-то переделывать, корпуса ставить бессмысленно – вот и держим в полуразобранном виде. Электроника плохо переносит всю эту магическую хрень, часто портится. Садитесь в кресло. – Человек в докторском халате приглашающе указал рукой.

Я уселся в кресло, на руки мне ассистент налепил манжеты, глаза завязал плотной повязкой, в довершение ко всему на голову надел глухой шлем. В наушниках зазвучал гнусавый голос:

– На столе перед вами лежат несколько предметов. Ваша задача – увидеть их и описать. Постарайтесь расслабиться и посмотреть сквозь шлем: вы должны увидеть эти вещи не глазами, а сознанием, представьте себе, что шлема нет и вам ничто не мешает.

Задача оказалась несложной, мне без особых проблем удалось ощутить лежащие на столе ножницы и отвертку. Со времен моего знакомства с Даниилом я не раз пытался войти в то состояние, когда восприятие мира обретает объем, предметы обладают собственной сущностью, а живые существа видятся в ореоле недоступных человеческому глазу красок. Эту картину невозможно описать – только увидеть.

Я отдыхал пару минут, затем тест повторился. Когда наконец мне разрешили снять шлем и повязку, на лице доктора (?) играла широкая улыбка. Что-то ему понравилось в результатах, хотя вслух он ничего не сказал. Ну и не очень-то хотелось. На сегодня программа была закончена, я был свободен.

Как ни странно, тесты действительно вымотали, так что желания куда-то идти не возникло. Я еле доплелся до своей комнаты и сразу заснул. Долго отдыхать не пришлось: меня разбудил часа через полтора зашедший в сопровождении низенького толстого мужчины Максим.

– Вот, познакомьтесь. Это Кор… капитан Коробков Моисей Львович, он является специалистом в области экстрасенсорики. У вас, Виктор Андреевич, очень интересные результаты. Моисей Львович сейчас объяснит, что им…

– Да! – Коробков вскочил со стула. – Девяносто две единицы не каждый день встречаются! Вы молодец, юноша (разница между нами составляла лет пятнадцать), такой результат просто замечателен, можно сказать, будущее у вас огромное! Мы с вами далеко пойдем, будьте уверены!

– Простите, капитан, – пришлось мне прервать собеседника, поскольку останавливаться он не собирался, – вы не могли бы объяснить, чего такого хорошего нашлось в моих результатах? Попроще, пожалуйста. – Думаю, последнее уточнение было не лишним. Коробков моргнул, потом яростно закивал:

– Вы же не знаете ничего! Говорил я Уряхину: объясняй все на месте! Чего сложного?! Что?! – внезапно он уселся на стул и доверительно наклонился ко мне: – Дорогуша, вы ведь помните тот тест, когда вас просили знак нарисовать? Самый первый?