Монгольские степи. Халхин-Гол (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Маджонг официально в Японии запрещён. Это Светлов узнал у пленного офицера, когда они освобождали железнодорожников на станции Маньчжурия. У того офицера при обыске нашлись игральные кости от маджонга и офицер просил не говорить об этом другим пленным, именно потому, что в Стране Восходящего Солнца недавно эту китайскую игру запретили из-за того, что Япония начала войну с Китаем.

Кто уж придумал эту игру, теперь не узнаешь, но спроси любого китайца и он уверенно ответит, что это сделал сам Конфуций и сделал это, когда европейцы ещё с хвостами по деревьям лазили, а если точнее, то в 500 году до нашей эры. Не просто проверить. Да, и ладно, Конфуций, так Конфуций. Игра эта немного напоминает покер, только вместо карт кости. Ну и кубики ещё в придачу.

Офицеры главные, что в штабе заседали, пофотографировались у самолётов, пофоторграфировались в самолётах и даже, в конце, и вовсе без самолётов тоже пофотографировались, а потом пошли пить горькую и играть в маджонг. Светлов, хоть там и гораздо менее удобный был подход из леса, к штабу прокрался, и по выкрикам: «Красный дракон, Зелёный дракон, Белый дракон» понял, чем господа офицеры с корреспондентом занимаются. В запрещённую игру режутся. Ай-я-яй!

Уже стемнело, младшие офицеры и техники, оставленные без надзора, тоже разделились на группы и группки и после ужина наклюкались. Местами и перепились, до выкриков: «Ты меня уважаешь» и «Сам ты скотина пьяная». Одна компания передралась, причём в кровь, еле их чуть менее пьяные офицеры растащили. Какой-то сюрреализм. И это Императорская армия. Как они ещё сумели победить Российскую империю в 1904 году? Праздник у них какой-то? Светлов напряг память. Праздники изучал, но в середине июня …Тьфу, как там говорит Брехт: «Стоять. Бояться». Точно. Сегодня точно праздник, не официальный, но один из самых любимых в Японии. В середине июня в Токио и других городах неподалёку проходит праздник Санно Мацури, посвящённый богине горы Хиэ, покровительнице сёгунов клана Токугава. Понятно, скорее всего часть эту перебросили из-под Токио.

Не пили двое, их поставили на вышки и наорали, чтобы те бдели. В полночь сменят. Очень сильно в этом Иван Ефимович сомневался. Ну, могут, конечно, и привести смену, но караулить они лёжа будут. Спя. Нет такого слова, ну, сопя в две дырочки. Дожидаться не стали. Все хозяева аэродрома перепились и теперь храпят. Вопрос лишь один был, нужно ли их всех убивать или связать и доставить в Спасск-Дальний живыми. Нет. Лишку будет. Почти семь десятков пленников, что потом с ними делать? Потому Светлов решил, что захватит только полковника и парочку лётчиков, ну, и парочку механиков. Самолёты всё новые и механики пригодятся. Как их одного от другого отличить было ясно. Рядом с офицерскими кроватями точно стоят хромовые сапоги, а у техников обычные ботинки.

Рикугун Кю: нана-сики дзю бакугэкики. Мицубиси ки-ни-ити — так называются те три больших бомбардировщика, это Светлов подслушал через открытое окно в штабе между пьяных выкриков про белых и зелёных драконов, офицеры хвастались корреспонденту "Асахи Симбун" самолётами. Если же корреспондент начинал тупить, то переходили на нормальные названия. Тогда большие птицы назывались: «армейский тяжёлый бомбардировщик «Мицубиси» Ки-21».

В начале июня 1938 года эти новые с иголочки бомбардировщики получил 60-й сентай (авиационный полк), дислоцированный в Маньчжурии. Точно перебросили всего две недели назад их сюда из-под Токио. Сейчас идёт освоение машин, и уже на следующей неделе они будут бомбить Китай. Самолёт мог нести целую тонну бомб, а при незначительной удалённости театра военных действий от аэродрома, то есть с неполными баками, мог и все полторы тонны смертоносного груза взять. В эти Ки- 21 майор и хотел загрузить трупы японских лётчиков и техников. Немного бомб для изучения советскими инженерами тоже получится прихватить. Японцы они мелкие, на полторы тонны, если плотно и аккуратно укладывать, то по двадцать человек в один самолёт влезут, так есть ещё и лёгкие бомбардировщики, туда четыре трупа тоже влезут.

Для осуществления плана по снятию караульных на вышках нужен был специалист, и он у них в полку был. Монгуш Сувак, можно сказать, подаренный Брехту в Туве оказался в их диверсионном отряде как нельзя кстати. За две операции в Испании Мишка Чувак, как он теперь значился по документам, получил советский орден «Красной Звезды» и два испанских ордена. Лук был при нём. Решили так. Мишка остаётся у этой вышки, а сам майор идёт к дальней. Подходя к вышке, начинает горланить чего-то на японском. Это и будет сигналом лучнику снимать своего японца, а Светлов должен изображая пьяного сменщика укокошить своего.

— Мишка, ты смотри в глаз целься и сразу сам поднимайся, чтобы крови на площадке или ступеней не было проверь. Если есть, то затри. Товарища этого потом спускай и сам на вышке стой, мало ли, вдруг пострелять придётся.

— Поняяли, — кивнул тувинец.

— Ну, начали. — Иван Ефимович вышел из-за казармы и неверным шагом стал приближаться ко второй вышке. Не доходя метров десять он стал кричать всякую хрень на японском, какое-то стихотворение в голову про Луну пришло. Вот его и выкрикивал:

«Сполна вы заплатите

Все, что успел я задолжать

За праздник любования луною».

Охранник заметил приближающегося певца и стал спускаться с вышки. Чего уж он там мог видеть, Луны как раз на небе-то и не было. Большую часть этого неба, чёрного как гудрон, заволокло облаками, и только изредка в разрывах облаков показывались колючие искорки звёзд. Горел масляный фонарь на вышке, но это только ухудшало обзор караульного, его было видно неплохо, а вот подходящего можно было только голосу и опознать.

Часовой спустился с вышки, Светлов в три прыжка преодолел расстояние до него, и ткнул привезённой лётчиками специально для этого дела мизерикордией в глаз. Они несколько сотен раз отрабатывали такие действия. Если не должно быть кровищи вокруг, а человек должен умереть и бесследно исчезнуть, то это четырёхгранное шило подходило как нельзя лучше. Ранка малюсенькая, а эффект вполне нормальный. Трупее не бывает. Светлов подхватил выгнувшееся тело японца и аккуратно положил на спину. Чтобы кровь из проколотого глаза не натекла на траву.

Kawasaki Ki-10

Событие девятое

Водку в казарме я вам пить не позволю, здесь вам не детский сад.

Япония это сословное и классовое общество. Светлов ещё удивлялся, как это офицеры лётчики, всякие самураи и люди с высшим образованием, живут в одной казарме на аэродроме с обслугой. Война, конечно, войной. В смысле, Япония сейчас рубится с Китаем. Только это просто не вписывалось в картину мира. Не мог потомок древнего рода и слесарь из бывших крестьян спать в одном помещении на соседних койках.

Когнитивного диссонанса не произошло. Когда майор толкнул легонько дверь входную в казарму, то оказалось, что всё пучком. Попал в холл, ну или коридор, и из него вели две двери в большое помещение и во второе, которое было раза в два меньше. Только в большом на одноместных кроватях с матрасами спали лётчики, а во втором маленьком на двухъярусных нарах на циновках храпели сейчас пьяные техники, повара, охрана аэродрома и прочая чёрная кость. Лётчиков было человек двадцать пять. Майор решил начать именно с этого помещения. Решили захватить же парочку лётчиков, должен же показать кто-то нашим, как лучше всего летать на незнакомых самолётах. Не сейчас, сейчас нужно просто связать и заткнуть рот кляпом, чтобы не разбудили остальных. Выбрали двоих посолиднее, явно дядькам за сорок лет, да и майорские контрпогоны с одной звездой на кителе возле кровати об этом говорят. В помещении было почти светло, на столе горело две керосиновых лампы, и ещё одна масляная лампа стояла на полочке возле входа. Тяжёлый запах двух с лишним десятков пьяных и давно не мывшихся людей в, также давно не стираной одежде, прямо слёзы из глаз выжал.