Падения великих людей - Вилл Каппи

Он развелся со своей женой Телесипеей по причине несовместимости характеров, и Аспасия переехала к нему.[65] Будучи джентльменом, Перикл обеспечил Телесипею другим мужем, для нее третьим по счету. Это сделало Телесипею гетерой, или компаньонкой, как их часто называют. Многие греческие гетеры были весьма искушены в риторике, или в искусстве говорить. Как правило, те, кто говорит намного быстрее других, имеют значительно больше шансов преуспеть. Знаменитая гетера Лерне, известная также как Дидрахма, из-за того, что она почти полностью вела беседу на греческом, стоила две драхмы, или что-то около тридцати шести центов в переводе на наши деньги.

Женщин Афин нельзя было назвать счастливыми: они постоянно сидели дома и не имели права по собственной инициативе беседовать с мужчиной.[66] Аспасия верила в женские права, и ей почему-то казалось, что женщины так же хороши, как и мужчины, – мнение, которое периодически возникает то там, то здесь с удивительным постоянством.[67] Положение женщины в Афинах было незавидным, но оно могло быть еще хуже. Замужней женщине позволялось обедать со своим мужем до тех пор, пока за столом находилась компания, и при этом она не должна была покидать своего места. За обычной трапезой жена сидела на стуле, а муж возлежал на софе, утомленный беседой с друзьями о проблемах Истины, Красоты, Божественного, Справедливости, Свободы и Умеренности.[68]

Греческие женщины не могли бродить по улицам, но располагали возможностью выглядывать в окно и иметь детей. По достижении шестидесятилетнего возраста они могли посещать похороны. И, тем не менее, многие из них испытывали недовольство своей судьбой.[69] У нас нет статистики о количестве женщин в Афинах, поскольку афиняне полагали, что они не заслуживают того, чтобы их считали. Греки не могли знать, к чему все это приведет.

Поскольку Аспасия уже не пребывала в респектабельном ранге, она могла делать все, что хотела. Она управляла в доме Перикла салоном, в котором собирались знаменитости того времени. Там нередко можно было встретить ее приятелей – никого, собственно, кроме старых друзей и соседей: Геродота, Софокла, Фидия, Эврипида, Анаксагора, Сократа, ну и так далее. В дополнение к обязанностям хозяйки, Аспасия, как поговаривают, должна была давать советы Периклу по ряду политических проблем и помогать в подготовке его речей. Их отношения называли союзом умов. Их сын был наречен Периклом Младшим, или Джуниором.[70]

Последние несколько лет жизни Перикла не были такими уж счастливыми. Пытаясь возродить свою увядающую популярность, он в 431 г. до н. э. затеял Пелопоннесскую войну со Спартой и ее союзниками. Длилась она двадцать семь лет, до тех пор, пока обе стороны не были полностью истощены и разорены. О приближающемся роковом мгновении он не догадывался.

Граждане ополчились против него в 430 г. до н. э., оштрафовав на 50 талантов, или на $61 500 за то, что он якобы присвоил немного денег. Затем за кощунственное поведение и аморальность арестовали Аспасию. Однако Перикл спас ее одной из своих речей.

Война погубила четверть населения, в том числе Ксантиппа и Парала – законных сыновей от Телесипеи, а пелопоннесцы умертвили его Младшего. Перикл умер от чумы в 429 году до н. э. в самый разгар войны. Естественно, период его правления называется в его честь Веком Перикла.

Уже в последние дни Перикла афиняне начали расправляться со всеми, кто имел отношение к его гениальным начинаниям: они изгнали из города безвредного Анаксагора и заключили в тюрьму Фидия, который там вскорости и умер. Они позволили Сократу пожить до окончания войны. Я предполагаю, что афиняне были довольно свойскими парнями.

Не имело успеха и основанное Аспасией движение в защиту женских прав. Со временем женщинам было позволено принимать пищу за семейным столом даже в отсутствие гостей. Чуть позже им позволили готовить еду и мыть после этого посуду.

Возможно, Аспасия в чем-то ошибалась, но она всем сердцем любила Перикла. Ей было безразлично, какую форму имела его голова. После его смерти она стала подругой торговца овцами Лисикла. На род его занятий она уже не обращала внимания.

Александр Великий

Александр III Македонский родился в 356 году до н. э. на шестой день месяца лоус.[71] Известен как Александр Великий, поскольку погубил больше народу, нежели кто-либо из его современников.[72] Он жаждал поражать общество. Строго говоря, Александр не был чистым греком и не отличался высокой культурой, что было, конечно, его личным делом, ибо кто я такой, чтобы это отрицать.[73]

Отец Александра Филипп II Македонский отличался широтой взглядов, например крепко выпивал и имел восемь жен. Он подчинил себе греков, как только они потерпели поражение в Пелопоннесской войне, и назначил себя гегемоном Греции, дабы иметь возможность защищать идеалы Эллады. Главный же идеал Эллады состоял в том, чтобы избавиться от Филиппа. Однако именно на этот идеал он не обращал никакого внимания. В 336 г. до н. э. был убит подругой его жены Олимпией.[74]

Мать Александра Олимпия была слегка ненормальной: держала в своей спальне столько священных змей, что после попоек Филипп боялся возвращаться домой.[75] Она уверяла Александра, что его настоящий отец – Зевс, или Амон,[76] греко-египетский бог в облике змеи. Эту версию Александр не пропустил мимо ушей, ночи напролет обдумывая сложившуюся ситуацию.[77] Впоследствии он казнил тринадцать македонцев только за то, что они как-то запамятовали упомянуть, что он является сыном гадины.

Александр был таким же ребенком, как и большинство детей. Вы понимаете, что я имею в виду? У него были голубые глаза, курчавые волосы и лицо цвета «кровь с молоком». Однако, как для своего возраста, был маловат. Двенадцати лет отроду он объездил своего любимого коня Буцефала.[78] В том же возрасте, играючись, столкнул в глубокую яму странствующего астронома Нектонебо, когда тот рассказывал о звездах, так сломав ему шею. Хотя не существует прямых доказательств, что именно Александр таки столкнул старика, тем не менее, сам факт неопровержим: они вместе стояли на краю пропасти и, ни с того ни с сего, астроном вдруг исчез.

Далее за обучение тринадцатилетнего подростка взялся Аристотель. На протяжении трех лет, то есть всего срока обучения, многоопытному философу удавалось не подходить близко к колодцам и краям крыш. Аристотель прославился тем, что знал все. Он учил, что мозг существует для того, чтобы охлаждать кровь, и не вовлечен в процесс мышления. Такое утверждение справедливо только по отношению к некоторым людям. Он также верил в то, что рыбы получают солнечный удар, поскольку плавают слишком близко к поверхности воды. На сей счет у меня есть сомнения. Невзирая на широкую известность и великолепную репутацию, Аристотель не являлся идеальным наставником молодежи. Он обладал хорошей привычкой удивляться,[79] и в классе и за его пределами, но не держал ухо востро.

С таким учителем общепринятые ценности кому-то могут показаться искаженными. В совершенстве усвоив уроки античной этики, Александр принялся убивать людей налево и направо. Еще при жизни своего отца в битве при Херонее[80] он уничтожил Фивийский священный пояс, но на этом не остановился и в дальнейшем развивал это прекрасное искусство, уничтожая фракийцев, иллирийцев и прочий люд, укрывающийся в своих домах.[81]

Отныне он был готов к настоящей карьере и направился в Азию, где проживало не просто больше людей, но много разных народов. Убрав с дороги некоторых родственников, которые могли бы претендовать на трон,[82] он объявил войну Персии и форсировал Геллеспонтский пролив с целью распространения греческой цивилизации. Греки были обескуражены, однако остановить его уже не могли. Им оставалось одобрительно улыбаться и молча сносить его выходки.

Азия слыла вечным раем. Не мешкая, Александр принялся истреблять мидийцев, персов, коссеян, каппадокийцев, пафлагонийцев и несчетное число месопотамцев.[83] Пришло время, и он обратился к галатцам, а затем был вынужден искать соглашения с армянами. Попозже он обратился к бактрийцам и согдианцам,[84] а также к таким редким народам, как уксианцы, – живые или мертвые они представляли собой коллекционную ценность.[85]

Победив в трех важных битвах Дария, Александр положил конец Иранскому царству. Если начистоту, то побежденный не происходил из рода Дариев, а был Дарием Кодоманом, или Дарием III, которого возвел на трон евнух Богоас.[86] Победить Дария не составляло особого труда, потому что всегда можно было рассчитывать на то, что он сделает неправильный шаг. А уж затем он будет стегать своих коней и пытаться спастись бегством в своей медлительной колеснице. Это случалось с ним слишком часто.