Гремучий Коктейль 1 - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Везде, по всему миру, в каждом поселении установлены сборщики маны, куда человеки ежедневно переливают её из себя. Точнее — из кристалла арканита, что носят на шее. Эти висюльки есть у всех и каждого, являясь и хранилищем энергии, и аналогом паспорта. А вот сборщиками они являются не у всех, а только у простолюдинов.
Да, в этом мире есть сильнейшее сословное деление, правда, неслабо сглаженное как культурой, так и экономикой. Сильнейшее потому, что ни один простолюдин за одну свою жизнь аристократом стать не сможет. Слишком серьезно деформируется его, простолюдина, внутренняя энергетическая система от ежедневной сдачи мана-налога. Перекосы жуткие. На организм это почти не влияет, но черту очерчивает очень четкую. Аристократы могут использовать магию, простолюдины — нет. Точка.
Меня, конечно, интересовали первые, так как к ним я теперь и принадлежал. Голубокровные делились на три круга: Истинные, земельные и вольные, которых еще называют обидно «излишками» или «свободными». Вот когда Фелиция меня просвещала на эту тему, пока я драил себя в холодной финской речке, то у меня чуть ум за разум не зашел. Суть была в том, что кроме плюшек и шлюшек судьба может подкинуть бочку дегтя даже целой планете…
На эту Землю периодически открывались порталы с других миров. Через эти порталы лезла разная сволочь, которой сюда очень хотелось, но не потому, что дома было плохо, а потому, что тут было кое-что нужное этим интервентам — мана и местная особая магия. Первая, естественно, находилась внутри человеков и даже некоторых зверей, поэтому пришельцы ловили их и… ну, несложно догадаться, да? Извлекали ману, а то и просто-напросто жрали пойманное живьем. Раньше порталов было мало, а вот теперь, когда люди на дешевой и здоровой жратве размножились… всё стало куда энергичнее.
И тут в дело вступают аристократы. Не принимаем во внимание «земельных», они, можно сказать, классические, не интересные. Бароны, графы, князья и герцоги, со своими наделами и прочим имуществом. С «истинными» всё куда веселее, потому что у таких во владении не заводы/пароходы/замки с веселыми гувернантками, а… целые миры. И они имеют к ним доступ через свои порталы, добывают там ресурсы, импортируют их на Землю и не только. Некоторые Истинные называют себя Великими Домами, что, в общем-то, более чем заслуженно, и очень напоминают по структуре своей фамилии некоторые японские дзайбацу, о которых я помнил из своего мира. То есть Великие Дома являются в большей степени корпорациями, управляемыми благородными родами. Весело? Очень. Сильверхеймы как раз из таких, причем они еще и один из трёх действующих Домов, добывающих и поставляющих на землю кристаллы арканита, которые, внезапно, при существующем миропорядке и технологиях, необходимы…
Не выдержав, я вскочил с кровати, имея твердое желание оросить не постель, а унитаз, но был слегка переориентирован в планах, поэтому раздумья и воспоминания продолжил, сидя на белом друге по более вескому поводу.
«Вольные» аристо. Безземельные, свободные как сопля в полёте, без постоянного источника финансов. Изгнанники, бастарды, обнищавшие, просто третьи и четвертые сыновья, ушедшие искать лучшей доли. А то и просто удравшие от набравших долгов родителей и прошедшие через процедуру смены именного кристалла, также как и я. Суть в том, что таких орлов и орлиц было много, но в отличие от истории моего «старого» мира, в этом они были ого-го как нужны. Просто потому, что только имеющий гримуар аристократ мог закрывать порталы из других миров, откуда к нам сюда лезет разная срань. Магией.
Но будет ли он это делать, если он сыт, пьян, нос в табаке, полная кровать шлюх и банковский счет далеко не пуст? Нет. А вот голодный, холодный, молодой оболтус — еще как будет, да еще и стараться станет, так как хороший и эффективный ревнитель-ветеран с гримуаром на вес золота.
Особенно — в большой, широкой, щедрой и доброй матушке-Руси, в которой лесов, степей и рек, где может открыться иномировое окно, через которое начнет лезть разная срань… просто дохренища.
Не самый разумный выбор для попаданца, который в жизни прошлой никого крупнее кролика не убивал, правда? Только нам, молодым и свободным, особо выбора местная цивилизация не даёт. Можно, конечно, забиться в какую-нибудь глушь, вроде той, где я жил раньше, да не показывать никому гримуар, но рано или поздно по глазами вычислят. Радужки у местных аристо яркие-яркие, у меня, например, даже светятся в темноте. А дальше… ну по-всякому может быть, вплоть до того, что местный смотритель из благородных просто на пинках тебя к порталу погонит в качестве живого мяса для разведки и определения, какая там сволочь вылезла.
Ноблесс оближ!…и всё тут. То есть, горькая правда жизни в том, что мне вовсе не обязательно служить на благо человечеству, охраняя то от разного иномирового говнища с зубами, клыками и хвостами, лезущего из порталов в лесах и полях. Нет. Но уметь это делать я обязан, потому что те, кто обязан, но не хочет — платят много-много денег и трахают много-много женщин, чтобы обеспечивать шараги вроде новооткрытой Санкт-Петербургской Ратной Академии баблом и рекрутами.
Присосавшись к крану в страстном поцелуе, я заполнил себя водой, пахнущей тиной. На вкус она была как холодное болото с хлоркой. Даже жирная жаба, плавающая белым брюхом кверху в центре омута, почудилась. Зато, когда выпрямился, осовело отдуваясь, то почувствовал, что пробившийся сквозь химозное отравление голод перестал терзать потроха.
Итак, расклад ясен. Поступаем, учимся, не жужжим. Потихоньку осваиваемся.
Нет, стоп. Галя, неси отмену. Сначала найти пожрать, затем в академию. Поступать, учиться, не жужжать. Искать деньги. Нужна одежда, куртка и мотоцикл.
Нет, снова отмена. Первым делом мне нужна… краска!
— Зачем тебе краска? — подозрительно поинтересовался гримуар, высунувшись из рюкзака наполовину.
— А ты себя в зеркале видела? — хрюкнул я, поглаживая бурчащий живот, — У нищеброда такой книги быть не может!
Память старой жизни, которая ощущалась не как нечто несправедливо и недавно утраченное, а как потёртое удобное седло, позволяла взглянуть на книгу свежим взглядом. Что для пацана было обычным, то для меня удивительным. Гримуар Горизонта Тысячи Бед был книгой массивной, роскошной на вид, с переплетом, забранным в темную сталь, посверкивающую мрачными фиолетовыми оттенками. В общем, мы с ней не сочетались, никак. Как студент, подрабатывающий курьером, и 50-метровая белоснежная яхта с искусственным интеллектом, семью заполненными каютами с элитными эскортницами и цистерной «Вдовы Клико» в трюме.
— Я в жерле вулкана не пострадаю, смертный! — высокомерно заявила мне книга, — А ты хочешь вымазать меня в грязи?
— Ну, тогда придётся тебя держать в каком-нибудь тайнике, а себе взять другую, — пожал я плечами с грустным видом, — В буклете написано, что выдают типовые в кредит…
— Эй! Я могу сменить внешний вид! — тут же возмутился гримуар и… моментально превратился куда меньшую по размерам пухлую книжку с сплошным черным переплетом, снабженным скрепляющими обложку ремешками.
Заинтересовавшись, я извлёк книгу-трансформер из рюкзака, а затем начал её с любопытством мять. Ни о какой маскировки и иллюзии речи не шло, она действительно превратилась, став гораздо меньше, мягче и… легче.
— Что же ты, зараза, раньше так не сделала? — закатив глаза, спросил я, — Зачем я из-за тебя, талмуд бессовестный, плечи натирал⁈
— Как был деревом, так и остался, — буркнула гадкая книженция, — Только сучки теперь в другую сторону. Я женщина, придурок! И должна быть красивой!
— Ну и как? Многие на тебя полюбовались во тьме рюкзака? — ехидно спросил я, чувствуя, как голова начинает болеть при мысли о том, как надо надругаться над законами физики, чтобы сменить не только внешность, но еще и объём с весом.
— Ничего ты в женщинах не понимаешь, Дайхард Кейн, — фыркнул талмуд, — Идем уже регистрироваться. Помни, что ты уже потерял восемнадцать лет из своей жизни. Не потеряй остальное!
— Это вообще был не я. И не потерял. Весело было.
Но кого это волнует, да?
Только меня. Память о второй молодости, проведенной так легко и беззаботно,
