Путешествие пилигрима - Джон Буньян

— Но что тебя особенно напугало? — спросил Христианин.

— Я думал, что настал день Страшного суда, и чувствовал, что не готов предстать перед моим Судьей. Но ужаснее всего для меня было то мгновение, когда ангелы собирали избранных, а меня оставили, и у самых моих ног отверзлась пропасть ада. Совесть терзала меня, и мне казалось, что взор Судьи направлен на меня с выражением гнева и негодования.

Тогда Толкователь обратился к Христианину со словами:

— Уяснил ли ты себе все увиденное?

— О да, и все это внушило мне страх и надежду.

— Так запомни же все, что я тебе показал, — продолжал Толкователь. — Пусть эти наставления побудят тебя идти только вперед и не дадут тебе свернуть с правильного пути. Дух Утешитель да сопутствует тебе и поможет дойти до великого Града!

Христианин вновь отправился в путь, поблагодарив Толкователя за все его добрые советы и наставления.

Глава шестая. КРЕСТ

… И вот вижу я, что он опять шагает по дороге. По обеим сторонам ее тянулись высокие стены с очень обнадеживающим названием — Спасение. Христианин спешил, но тяжкое бремя на спине мешало ему идти и утомляло его.

Шел он не останавливаясь, пока не дошел до возвышенности, на которой стоял Крест. Немного пониже была могила. Как только Христианин дошел до Креста, бремя его стало как будто отделяться от спины, потом оно свалилось, покатилось к открытой могиле и упало в нее. Больше я эту ношу не видел.

Христианин возрадовался и с ликованием в сердце воскликнул:

«Его страдания даровали мне покой, а смерть Его подарила мне жизнь!».

Долго стоял он, полон недоумения и удивления — каким образом один лишь взгляд на Крест мгновенно избавил его от этого бремени? Неотрывно вглядывался он в Крест, и слезы радости и благодарности лились из глаз его.

Вдруг предстали перед ним три светящиеся фигуры, которые приветствовали его словами: «Мир тебе!». Первый из них обратился к Христианину со словами: «Прощаются тебе грехи твои!». Второй снял с него грязное рваное рубище и одел на него праздничные одежды. Третий начертал на челе христианина знак и передал ему свиток с печатью. Эта печать должна была быть ему утешением на его длинном пути и служить пропуском в Небесные врата. После этого ангелы так же внезапно исчезли, как и появились. Христианин радостно продолжал свой путь, напевая:

Крест Иисусовых страданий — избавленье для меняОт печали, от рыданий, от душевного огня.Крест Иисуса — оборона от врагов души моей;Не страшусь я легиона у креста Его скорбей!

Крест Христа меча грознее. Хоть я слаб, но он со мной.И, душою пламенея, я иду без страха в бой.Крест Христа — маяк высокий среди сумрака невзгод.На ревущие потоки он сиянье мира льет.

Крест Христа — огонь и сила благовестья моего.Мудрость мира так уныла. Радость сердцу — крест Его.

Христианин спустился с возвышенности, на которой стоял Крест, в долину и возле дороги заметил трех крепко спящих людей с железными оковами на ногах.

Одного из них звали Глупость, имя другого было Лень, а третьего — Самонадеянность.

Христианин подошел к ним и попытался их разбудить:

— Эй, проснитесь! Вы спите точно на перекладине мачты среди безбрежного и бездонного океана. Проснитесь скорей и уйдемте отсюда! Если хотите, я помогу вам освободиться от ваших оков, ибо вы непременно станете жертвой того, кто в поисках добычи подобен рыкающему льву.

При этих словах они взглянули на Христианина полусонными глазами и ответили каждый сообразно своим способностям.

— Я никакой опасности не вижу, — заявила Глупость. Лень возмутилась:

— Стоило из-за такого пустяка будить добрых людей! А Самонадеянность гордо произнесла:

— Всяк сверчок знай свой шесток!

И все трое снова устроились поудобнее и моментально уснули. Христианин же пошел дальше.

Он был сильно смущен тем, что люди, пребывающие в такой опасности, совсем не поняли его и не оценили его милосердие. Ведь он хотел им дать мудрый совет и помочь им сбросить с ног эти железные оковы.

Все еще находясь под впечатлением этого разговора, он вдруг с удивлением заметил двух мужчин, очень ловко перелезающих через стену. Мужчины спрыгнули и быстрым шагом пошли навстречу Христианину. Одного из них звали Формалист, второго — Лицемер.

— Кто вы, господа, и куда держите свой путь? — вежливо осведомился Христианин.

— Мы родом из страны Тщеславие и идем к горе Сион за славой.

— Почему же вы не прошли через Тесные врата, стоящие в начале пути? Разве вы не знаете, что написано: «Кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник»?

— В нашей стране принято избирать всегда наикратчайший путь и входить через врата считается признаком дурного тона.

— А разве Владыка той страны, куда мы направляемся, не сочтет это за неповиновение и явное нарушение Его воли?

— Пусть тебя это не волнует. Мы придерживаемся старого, доброго обычая нашей страны и можем на многих примерах подтвердить, что именно так люди страны Тщеславие в последнее тысячелетие и поступали.

— Правомерно ли такое сокращение пути?

— Обычай, существующий более тысячи лет, без всякого сомнения будет любым беспристрастным судьей расцениваться как законный. Кроме того, кому какая разница, как мы оказались на этом пути. Главное — идти этим верным путем. Ты прошел через эти врата, но тем не менее даже несколько отстал от нас. Чем же твое положение лучше нашего?

— Я следую указаниям Господа, а вы действуете по своему собственному усмотрению. В глазах Бога вы уже сейчас обманщики. Как же можно причислить вас к честным людям, когда вы закончите свое путешествие? Вы ступили на этот путь самовольно, без Божьего благословения и закончите свой путь без Его милости.

Формалист и Лицемер посоветовали ему не вмешиваться в их дела и оставить их в покое. Долго шли они молча. Наконец один из них обратился к Христианину:

— Только не подумай, что мы менее добросовестно придерживаемся этих законов и предписаний, чем ты. Единственное, чем ты отличаешься от нас, это твое платье. Но мы подозреваем, что тебе его дал один из твоих соседей, чтобы прикрыть твою наготу.

— Законами и предписаниями вы себя спасти не можете, так как прошли сюда не через Тесные врата. Что касается моей одежды, то она мне действительно дарована самим Владыкой той страны, куда я иду, и именно для того, как вы справедливо заметили, чтобы прикрыть свою наготу. Прежде на мне были одни лохмотья, я был одет в рубище. Это платье я расцениваю как знак Его особого благоволения ко мне. Платье это является и моим утешением. Я надеюсь, что у врат того города, куда я иду, Господь непременно признает меня, так как на мне одеяние Его, в которое Он меня облачил по Своей воле в тот день, когда угодно Ему было снять с меня рубище. Кроме того, на челе моем знак, которого вы, вероятно, еще не заметили; он начертан одним из доверенных моего Царя в тот день, когда тяжелое бремя упало с моих плеч. Добавлю еще, что тогда же мне был вручен свиток с печатью, чтобы чтением его утешаться во время долгого пути. Я получил приказание отдать его у Небесных врат. Этот свиток гарантирует мне вход в Божий Град. Все это, я уверен, и вам необходимо иметь при себе, но у вас этого нет, так как пробрались вы сюда через стену, минуя Тесные врата.

Спутники Христианина ему ничего не ответили, но, переглянувшись, засмеялись. Молча продолжали они свой путь. Христианин шел немного впереди, разговаривая сам с собой, иногда со вздохом, а иногда с тихой радостью. Часто открывал он свиток, врученный ему одной из светящихся фигур, и чтение окрыляло его.

Глава седьмая. ГОРА ЗАТРУДНЕНИЕ

Шли они долго. Наконец они подошли к rope, именуемой Затруднение. У самого подножья путникам невольно пришлось остановиться. Перед ними лежали три дороги — одна была узкой и шла круто в гору, две другие, широкие, уходили в долину, огибая гору с обеих сторон. Из-под земли бил источник чистой, очень вкусной и свежей воды. Христианин, ни минуты не колеблясь, избрал узкий путь. Перед подъемом он напился из источника и стал подниматься вверх, напевая при этом:

«Хотя гора и высокая, но я спешу на нее подняться. Не пугают меня затруднения; я вижу, что это единственный путь к жизни. Успокойся, сердце, не страшись, не робей! Лучше идти по истинному пути, преодолевая трудности, чем ради спокойствия избрать путь ложный, ведущий к погибели».

Два других путника, увидев, что дорога, которую выбрал Христианин, необычайно крута, не решились по ней идти. Куда удобнее было продолжить путь по спокойной равнине. Кроме того, они полагали, что эти две широкие дороги, обогнув с двух сторон гору, выйдут на ту узкую, которая круто поднималась вверх. Названия этих дорог — Опасность и Погибель — ничуть не смутили обоих путников. Одного из них дорога по имени Опасность завела в густой, непроходимый лес, а второй пошел по дороге Погибель, которая терялась в мрачном месте с темными горами и пропастями. Там он споткнулся, упал, и больше я его никогда не видел.