Созвездие Волка - Александр Уваров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какую сделку? Это ты будешь спрашивать, Климович? До тебя новости не доходят! Ничего не знаешь!
Боря забеспокоился.
– А что я должен знать? Всё по плану…
– Со вчерашнего дня нет никакого плана! – отрезал Сахновский. – И сделки нет! Осипова убрали…
– Что? – переспросил Борис. – Его… Как это?
– Как обычно в таких случаях, – почти спокойным голосом, в котором лишь едва слышался лёгкий отзвук недавней истерики, ответил Сахновский. – Свинцом в башку. Похитили портфель, мобильный, портмоне.
– Ограбление? – с надеждой в голосе предположил Борис.
– Чёрта с два! – снова взорвался Сахновский. – Климович, ты плохо соображать стал в последнее время. И не обижайся на правду! Плохо!
Последняя вспышка гнева была совсем короткой. Сахновский замолчал, тяжело дыша в трубку.
– Объясни всё спокойно, по порядку, – едва сдерживая раздражение, произнёс Борис. – Где его убрали? Как? Кто именно?
– Я мало что знаю, – ответил Сахновский. – Сначала расследованием менты занимались, а сегодня все материалы у них забрали в ФСБ. У меня там есть информатор… Но фээсбешники явно не в курсе! Они сами понять не могут, ко мне обращались! Представляешь? Кто сработал – ни хрена понять не могу! Моя служба безопасности землю роет – никаких следов. Никаких! У нас же крыша до администрации президента растёт, мы бы раскопали всё, что можно. А тут – глухарь! Ни уголовник, ни менты, ни чекисты… Башка кругом идёт!
– Как это случилось? – повторил вопрос Борис. – Когда?
– Вчера…
Сахновский захрипел и закашлял, подавившись слюной. От неожиданного хрипа его Борис невольно вздрогнул. И стало почему-то холодно.
– Вчера его уложили. Он на переговоры приехал, встречался с Семенко, директором института. Должны были установить срок передачи документации. Там оригиналы уходили, не копии! Мы с чекистами всё согласовали, и их долю заложили…
– Я помню, – тихим голосом откликнулся Борис. – Продолжай, Гриша, не уходи в сторону.
– В институте его и отследили, – срывающимся голосом продолжал Сахновский. – И как отследили! Едва от директора вышел… Вместе с телохранителем! Там ещё какой-то свидетель есть, да он ничего вспомнить не может. Его так башкой об пол приложили, что всё из головы вылетело.
– Следили, стало быть, – прошептал Борис.
– Следили! – охотно подхватил Сахновский. – Шаг за шагом вели. И убрали именно в институте! Чтобы директора запугать и замазать. У Семенко с сердцем плохо, в больницу лёг. В несознанку ушёл, от всего отказывается. Никакой сделки, дескать! Ничего не знаю! Боря, родной…
Сахновский всхлипнул.
«Когда это я тебе родным стал?» удивлённо подумал Климович.
– …Нас же отстреливают! Это же охота, Боря!
«Типун тебе!..»
– Успокойся ты, – сказал Борис. – Хватит паниковать! На нас охотиться – себе дороже. В этой сделке такие люди засвечены…
– Плевать они хотели на людей! – прервал его Сахновский. – Если они на это пошли, то не боятся они ни нас, ни чекистов, ни Игоря из администрации. Никого! У них свои хозяева. И, главное… Кто они?! Откуда вылезли?
И, мгновенно меняя тему, тут же спросил:
– Боря, где ты? Ты не в Европе ведь, правда?
«Ах ты, зараза!» возмутился Борис.
Мысленно, конечно. Он-то прекрасно понимал, по какой причине Сахновский задаёт такие провокационные вопросы.
– В хорошем, тёплом месте, – ответил Климович.
– Мы ведь не только в России дорогу перебежали, – обеспокоенным тоном продолжал Сахновский. – Покупатели… они ведь и Штатам поперёк горла стоят.
– Якуб сказал – хорошие люди, – уверенно произнёс Борис.
– Провокатор он, твой Якуб! – опять завёлся Сахновский. – Может, он на американцев работает? Или на двух хозяев сразу? Или от нас захотел избавиться, потому и втянул в эту стрёмную сделку?! Твои хорошие люди в горах сидят, их венесуэльская полиция с фонарями ищет! А кто в Боготе такие сделки отслеживает? И кто им помогает? Боря, рви когти из своего тёплого места! Раньше для нас Россия тёплым местом была, а теперь именно здесь кто-то нас давит. А в твоём тёплом месте тебя тем более за задницу возьмут!
– А куда бежать-то? – демонстративно-равнодушным тоном произнёс Борис.
– Да уж не в Штаты и не в Россию! – ответил Сахновский. – И не в Европу, понятное дело… Один вариант у тебя6 Азия. Юго-Восточная Азия, Боря! Только туда. А ещё…
– Хорошо, – сказал Борис. – Спасибо за звонок. Я подумаю…
И отключил телефон.
Процедил сквозь зубы: «провокатор…»
И пошёл к машине.
По дороге он попробовал было придать себе выражение сонной беззаботности, потому старательно зевал и тёр якобы слипающиеся от дрёмы глаза.
Но не вышло… Жена разоблачила его игру.
– Что случилось? – спросила Алина. – Ты там с телефоном по берегу ходил. Кто звонил?
– Так, по работе, – ответил Борис, заводя машину.
– Сейчас кондиционер включим, опять прохладно станет…
– А я всю воду выпил! – похвастался Петя.
– И на здоровье! – радостно воскликнул отец. – А мы сегодня, Петькин, путешествовать поедем! Вечером и поедем!
– Куда? – забеспокоилась Алина. – Куда собрался?
– Дружно, все вместе, летим в Доминикану, – пояснил Борис. – Хватит вас пустыней мучить…
«Так я тебе и сунулся в Азию!» подумал Борис. «После твоего звонка именно там меня и ждут!»
Сахновский с минуту крутил телефонную трубку в руках, любовно поглаживая кнопки.
«Хороший ход, Григорий. Ай, какой хороший ход!»
Затем решительно и быстро набрал номер личного помощника.
– Дмитрий?
Закрыл глаза. Тихое, лесное озеро. Пристанище, убежище, защита. Там, в Штатах. Он всё объяснит, он всё расставит по местам. Он встретится с людьми из ЦРУ. Ведь этот Джексон… или как его там зовут на самом деле? Да, он точно связан с ЦРУ. Ведь он их предупреждение передавал.
Или это какая-то другая спецслужба? Да чёрт с ним! Какая разница?
Послезавтра, не позже, надо быть в Штатах. Выйти на Джексона. Объяснить ему, растолковать, доказать, в конце концов, что не имеет он никакого отношения к этой проклятой, губящей их сделке.
И пусть он доведёт эту информацию до своих хозяев. И срочно!
«Уж я-то знаю, откуда ноги растут. Это ваша туземная гвардия в России начала отстреливать тех, кто перешёл дорогу белым сахибам. Но я-то не занимаюсь политикой! Я вам не враг, поймите вы это!»
– Слушаю, Григорий Константинович, – подал голос секретарь. – Вы на связи? Разъединили, что ли…
«Задумался я что-то…»
– На связи, Дмитрий, на связи. Ты это… вот что… Слушай внимательно!
Сахновский посмотрел на экран стоявшего на письменном столе электронного календаря.
– Завтра к полудню – билет в Нью-Йорк. Рейс на послезавтра. Любой авиакомпанией, через любой транзитный аэропорт и за любые деньги, но на послезавтра. И не позже одиннадцати билет должен быть у меня на столе, в офисе. Можешь воспользоваться корпоративной кредиткой. Не справишься – в порошок сотру! Понял?
Сахновскому отчего-то показалось, что слушавший его указания помощник иронично и весьма дерзко улыбнулся. Конечно, помощник был на другом конце Москвы, и увидеть его непочтительную улыбку Сахновский никак не могу. Да и почувствовать, наверное, никак не мог, поскольку от рождения не обладал никакими экстрасенсорными способностями.
С каких это пор развилась такая чувствительность?
Однако же, странно…
«Что, страху моему радуешься?» с раздражением подумал Сахновский.
– Понял, я спрашиваю?!
– Да, разумеется, Григорий Константинович, – поспешно ответил помощник. – Всё будет точно в срок! К одиннадцати ноль-ноль. Не сомневайтесь!
Сахновский отключил мобильный. И, не сдерживая уже эмоций, бросил телефон на пол. Только благодаря пушистому, толстому ковру, расстеленному на полу кабинета, тонкий пластиковый корпус не раскололся.
«Успокоиться… Вырваться…»
– Беги, Боря, – прошептал Сахновский, закрыв глаза. – Беги, родной… Чем больше ты будешь бегать и метаться, тем больше внимания к себе привлечёшь. Именно это от тебя и требуется. Тяни время. Прыгай как заяц. Путай следы. Уводи охотников за собой. Дай мне время оправдаться… А там и подыхай!
Сахновский открыл глаза. Резким движением выпрямил спину, едва удержав равновесие в закачавшемся кресле.
И громко уже, с неприкрытой ненавистью произнёс:
– Подыхай!
В кабинете полумрак. Тени плывут по стенам. Тени читают названия и имена, напечатанные на обложках книг. Золотистые буквы на синем фоне. Синий сафьян. Тени медленно плывут по стенам, по дубовым панелям стен. Бесшумно.
Тени читают, но не вслух. И не видно их шевелящихся губ.
Тяжёлые, старомодного плюша бордовые шторы не запахнуты до конца. Тонкая полоска освещена закатом.
Солнце – перезрелый помидор, раздувшимся красно-багровым шаром висит над оранжевыми крышами, будто готовясь сорваться с вечернего неба.
