Воспоминания душегуба: Друг (СИ) - Ставров И. В.

— Но ведь тут страшно!..

— Неправда! Ты просто девчонка! Бояка! Мы тут все приберём, и это станет нашей базой! Как у самых настоящих разведчиков!

И с важным видом стал ходить из стороны в сторону, возбуждённо рассказывая подробности их жизни на секретной базе.

— …Я буду главным, Гаййар моим помощником, а Кроха… Не знаю, ты кем хочешь быть?

— А чего это я помощником! Я тоже хочу быть главным!

Мальчишка, позабывший о страшилках, насупился и был настроен стать главным любой ценой.

— Я первый нашёл! Значит я главный!

— Нет! Я выше тебя! А значит я главный!

Воспоминания пролетели мгновенно, заставив меня улыбнуться. В тот раз на чердаке состоялась драка, в которой победителем вышла Кроха. Пока мы колошматили друг друга почём зря, девочка откуда-то взяла пыльную метлу и с криками «А ну, прекратить!» раскидала нас так, что мы ещё целый день и слова поперёк вставить не могли. Вот такой был у нас вождь в юбке с пыльной метлой наперевес. Тогда мы ещё не подозревали, что слова про разведчиков станут пророческими. Были мы ещё пузатиками и обучались исключительно наукам благородным, хорошим и… совершенно неинтересным.

Наступившая тишина вытолкнула из воспоминаний, зазвенев в ушах напряжённым гулом. Она выдавливала все остальные звуки, заглушая чьим-то шёпотом. В воздухе появились невидимые щупы тьмы, принявшиеся царапать кожу. Появившийся в дверях чёрной тенью четырнадцатилетний мальчишка, казалось, заполнял собой всё пространство. Он беззвучно раскачивался с пяток на носки, уставившись на меня с немым упрёком. Несмотря на темноту, его фигура сияла чернее ночи, отчётливо выделяясь в дверях. Мальчишка-отравитель, одна из моих первых душ, очень творчески подходил к выполнению приказов одного из чиновников, предпочитая втирать яд в стенки бокала, нежели подмешивать в напиток. Умельца можно было многому научить и использовать в своих целях, а не губить понапрасну, но кому интересно мнение рядового каю?

— Уйди, — настойчиво сказал я, когда кожу начало покалывать сильнее.

«С кем ты разговариваешь? Здесь никого нет», — усмехнулась тень, промурлыкав где-то рядом. Моргнув, я уставился на проём двери, в котором никого не оказалось. Звуки ночного города вернулись, подсказывая, что в последнее время иллюзии стали частым гостем. Ночной бриз ударил в грязные окна, застучав по стеклу пыльной крошкой. Где-то на крыше дрались коты, оглушая спящий город своими громкими воплями. На противоположной улице моталась из стороны в сторону компания подвыпивших, выкрикивая что-то весёлое. Мальчишка действительно испарился, оставив после себя зияющий темнотой проход, в который идти, почему-то, не хотелось.

Поднявшись, я невольно остановил взгляд на криво выцарапанной надписи наших молочных имён на дверном косяке. Холодный свет звёзд с трудом пробивался сквозь пыльное окно, растворяясь в чёрном мареве чердака, и рассмотреть имена было невозможно. Наверное, это даже хорошо, — подумал я и скользнул в темноту.

Пепла и компании на улице не оказалось, и можно было идти спокойней. Никто не обращал внимания на одинокого человека, кроме холодных звёзд, знавших обо мне всё. Никогда не любил этих пронырливых светляков, наблюдавших издалека.

С каждым поворотом людей становилось всё меньше, словно морской ветер гнал всех по домам. Рыночная площадь, располагавшаяся близ моего дома, пустовала, а о былой торговле напоминали разве что запахи фруктов, рыбы, выпечки, да крысы, сбежавшиеся на вкусные крошки. Желудок заныл, вспомнив о том, что нерасторопный хозяин не радовал его с прошлой ночи. Как назло, дома не осталось ничего съестного, а купить уже негде. Во сне терпится легче, — вспомнил я, подходя к своему дому.

— Эй.

Негромкий голос перепугал не на шутку, заставив подпрыгнуть, словно встревоженную кошку. В фигуре в тёмных одеждах и торбой за спиной узнавалась Гончая.

— Ты чего тут?..

— Я тебя здесь весь день жду. Тебе ведь было приказано ждать указаний. Где тебя носит?

Наверное, сегодня самый неудачный день, — подумал я, поглаживая всё ещё побаливавшую после удара скулу. Мангуста вдруг возненавидели все вокруг, решив за что-то поквитаться.

— Занят был немного…

— У нас заказ. Собирайся, — пропустила она моё оправдание мимо ушей. — Жду тебя у южных ворот.

Раздав приказы, она свернула в переулок, даже не дав задать ни одного вопроса. Подозрения о затаившей обиду алгунир довольно быстро рассеялись — для мести она бы придумала что-нибудь поинтересней. А сообщать лживые сведения о заданиях у нас как-то… не принято. Скорее даже плохая примета. Сборы заняли совсем немного времени, и вскоре я уже выходил к городским воротам, где и заметил алгунир верхом на своем таппане.

— К чему такая спешка? — поинтересовался я, вскакивая в седло. — В ночи таппаны ноги себе переломают.

Мы медленно тронулись, благо, луна подслушала мои опасения и выглянула из-за тучи, осветив дорогу.

— Приказали выдвигаться немедленно.

Холод в её голосе обжигал кожу. Сглотнув, я решил перейти к делу, расспросив про задание. Приказ, изложенный Гончей, вызвал у меня десятки вопросов. Нам поручалось в очень скором порядке добраться до южного порта Каменка, чтобы там получить дальнейшие указания. Так как Гончая старшая по званию, знает она наверняка больше, но зачем здесь нужен второй каю, я решительно не понимал. Двоих заметить легче, да и выглядит это подозрительно. Что означает столь скорая отправка в путь, да ещё и ночью? О погоне бы предупредили, а если спешат в порт, то не проще было на корабле? И безопасней, и второй каю не нужен, и… В общем, вопросов было слишком много. И пока Гончая объясняла пароли, легенду, имена, я понял, что на скопившиеся вопросы она не ответит. Либо сама не знает, либо мне знать не положено.

Даже при таком скупом освещении, от моего цепкого взгляда не укрылось, как она несколько раз невзначай касалась ягдташа у седла. Что там такого важного, наличие чего нужно было проверять, осталось для меня загадкой. Благодаря луне, таппаны неслись вперёд, и к середине ночи мы неплохо отдалились от Гилима.

Остановившись у одинокого вяза, алгунир спешилась и раздала приказы. Быстро натаскали хвороста, и вскоре уже потрескивала лучина. До ближайшего населённого пункта мчаться всю оставшуюся ночь, но уставшей девчонке наверняка нужен был отдых, в чём она не хотела признаваться.

Корявые ветви вяза при свете костра выглядели жутко, а вкупе с напряжённой тишиной хотелось куда-нибудь спрятаться. Сестрёнка тоже ворчала, но пока недовольства в открытой форме не выказывала. За размышлениями не заметил, как подсела Гончая:

— Почему у тебя такой позывной?

Молнии, затаившиеся между нами с раннего утра, вдруг заискрились, превратившись в раскаты грома. Простая фраза почему-то заставила меня напрячься.

— Даже не знаю… Говорят, шустрый шибко, за это и прозвали.

Мне давно уже было понятно, что Гончая не из нашей страны, а из Предводья, что на западе. Когда-то мы были одной страной, но после одной из войн, вспыхнула гражданская война. Спустя четыре года чудовищных потерь она закончилась, и небольшой полуостров стал отдельным государством. Язык один, праздники и история одинаковые, традиции немного разные, но, в целом, те же самые сепахийцы, что и мы. Оставалось только проверить свои догадки, задав вопрос издалека.

— Вы ведь тоже паййат изучаете? — девушка кивнула. — Вот за это и назвали.

— Значит, ты самый быстрый в рукопашке?

Я неоднозначно пожал плечами, а она тотчас же вскочила.

— А ну-ка, давай проверим, — размяв шею, она принялась крутить запястьями.

— Я не дерусь с девчонками.

— Да ты что? В прошлый раз тебе это не помешало.

— Я тебя ни разу не ударил!

— Ну, не знаю. Шея у меня до сих пор болит.

Гончая уже приняла боевую стойку в паре локтей от меня и вот-вот должна была напасть.

— Может, я лучше сегодня за двоих подежурю?..

Девчонка только хмыкнула и выбросила руку, целясь в кадык. Бросок Кобры, именно так называется ударная техника глубокого воздействия на мягкие ткани. Удары получаются слабыми, но молниеносными и при попадании в девяти из десяти случаев поражают блуждающий нерв. Или как повезёт. Может раздробить горло, остановить дыхание, повредить щитовидную железу или воздействовать на сонную артерию…