Киты плывут вверх - Василий Чернышенко

Официант с метрдотелем настолько дотошно объясняли достоинства и тонкости заказанных кулинарных шедевров, что у Артура сложилось впечатление, что они следят за каждым кусочком поглощаемых гостями блюд в ожидании безусловного восхищения кулинарными талантами удостоенного звезды Мишлен шеф-повара заведения. Из-за постоянно стоящего за спиной гостей официанта поговорить о делах за ужином так и не удалось, и коллеги с некоторым облегчением в душе и тяжестью в желудке переместились в наполненный джазовыми аккордами бар отеля. Здесь они, удобно расположившись под старинным гобеленом в песочного цвета креслах, наконец-то смогли поговорить.

– Я в курсе ситуации, – начал резидент, – мои ребята подобрали фактуру по Франции, особо впечатляющего ничего нет, статистика по самоубийствам, в том числе среди подростков, стабильна уже долгое время и составляет порядка двенадцати из ста тысяч. Единственно, что отмечают эксперты, – это активность суицидальных групп в социальных сетях и определённую координацию, какие-то ролевые игры, что ли. Местная полиция тоже этим озабочена, сайты блокируются, но это особо не помогает.

У меня сейчас другая проблема – по данным из Москвы, возможна террористическая атака во время завтрашнего выступления посла на открытии выставки в Свято-Николаевском соборе, французов мы предупредили, они по своим каналам ситуацию отслеживают, обещали помочь, в том числе физической защитой. Так что извини, своих дел по горло…

«Технично съезжает», – подумал Артур. – Да всё нормально, сам потихоньку разберусь… завтра помочь чем? – это он произнёс вслух.

– Утром в семь ноль ноль – в «Ротонде» завтракаем, в семь тридцать встречаемся в холле отеля и поехали. Посол подъедет к девяти, я сегодня своих людей по территории уже расставил, с утра проверю и с Богом! – резидент закончил разговор.

Глава 14. Выставка

Путь от «Негреско» до собора по полупустым по случаю Дня Республики улицам города занял около десяти минут. У ворот храма стояла бело-синяя машина национальной жандармерии с дремлющим водителем внутри. Посольский «мерседес» въехал внутрь ограды, и подбежавший сотрудник службы охраны диппредставительства доложил:

– На объекте всё спокойно, ночью каждый час обходили периметр, всё тихо, пятнадцать минут назад подъехали французы… – охранник прервал доклад. На ступенях перед входом в собор разгоралась оживлённая дискуссия на французском, отголоски которой долетали до Артура.

– А я вам говорю, нельзя в храм с собакой!

– Но, месье, у меня приказ всё осмотреть и проверить на наличие взрывчатки!

– Проверяйте территорию, внутрь с собакой не пущу! Нам что, после этого храм заново освящать?! – грозно вопрошал жандарма отец Александр.

Поджарая бельгийская овчарка терпеливо переводила умный взгляд с одного спорящего на другого, возможно догадываясь, что именно она является причиной столь эмоционального диалога.

– Извините, я начальник службы охраны посла, и мои люди всё уже проверили, вас я попрошу следить за безопасностью на улице, так как мои сотрудники не вооружены… Давайте пройдём и проверим ещё раз вместе, – дипломатично увёл жандармов в сторону резидент.

– Вот и объясни басурманам, что в храм с собакой нельзя! – добродушно улыбаясь приветствовал Артура монах. Епископ готовится к прибытию гостей, а я вот здесь воюю.

К девяти часам в ворота стали въезжать представительские автомобили.

– Если полезут, то вот отсюда! – повёл Артура направо вокруг храма резидент, указывая на невысокий заборчик из проволочной сетки, отделяющий территорию собора от жилых домов. – Французы здесь посмотрят, а я пошёл встречать руководство.

– Посол Российской Федерации… Епископ Корсунский… вице-мэр Москвы… вице-мэр Ниццы… – доносились до Артура доклады охранников по рации.

После окончания официальной части гости вышли на улицу и расположившийся на ступенях собора хор Сретенского монастыря исполнил церковные гимны и русские народные песни.

– Вроде пронесло! – подошёл к Артуру резидент. – Мы возвращаемся в Париж, а ты, если что, звони.

– Договорились! До встречи, – агент пожал руку отбывающему коллеге и повернулся к идущему в его сторону священнику.

– Гости разъехались, а вас мы приглашаем в трапезную, – широко улыбаясь, произнёс подошедший к Артуру отец Александр.

– Андрей – наш звонарь, вы с ним уже знакомы, Ганс – наш охранник, – и монах указал на колоритного мужчину, в котором агент узнал открывшего им ворота байкера.

– Исполним благодарственную молитву! – провозгласил епископ, и хор грянул гимн.

«Насколько всё красиво! – подумал Артур. – И как отличается от обыденного, житейского „а теперь слово предоставляется“…»

– Все ваши уехали, – обратился к агенту после молитвы отец Александр. – Если есть время и желание, можем вечером встретиться на набережной, посмотреть салют.

– Отлично! – с радостью согласился агент. Он остался один в незнакомом городе и не понимал, каким образом начать поиски таинственной Роксаны или того, кто прячется за её именем.

– Тогда в девять вечера встречаемся у «Негреско».

Глава 15. Салют

Вечерняя прохлада, принесённая дующим с моря ветром, сменила дневной июльский зной, и десятки тысяч людей собрались на Английской набережной, чтобы увидеть салют в честь Дня взятия Бастилии.

Мохамед тоже стоял на набережной. В паре километрах от него в сторону старого города, казалось, прямо из воды вылетали огненные сполохи и, взмывая в небо, рассыпались на тысячи ослепительно сияющих шаров, затмевающих луну и звёзды, чтобы через несколько мгновений упасть и догореть в море.

– Пора! – шепнуло ему ОНО. – Салют – это и есть Шихаб3, падающая звезда, низвергнутый Аллахом Иблис4. Скоро всё закончится, нам надо успеть…

Последние дни ОНО не оставляло его ни на минуту. ОНО проникло в его душу, в его тело, в его мозг. ОНО поддерживало Мохамеда в минуты душевной слабости, когда его посещали мысли отказаться от плана и бежать с полученными деньгами. ОНО знало всё о его родителях, братьях, сёстрах, детях. ОНО было везде, где был мир и разум Мохамеда.

– Иди и никому не смотри в глаза! Это слуги Ар-Раджима!5 Они захотят остановить тебя. Не дай им это сделать!

Мохамед быстрыми шагами пересёк набережную, обходя и расталкивая пытающихся схватить его шайтанов, спешащих к месту низвержения своего предводителя. Наконец он увидел белый фургон «Рено», припаркованный им накануне недалеко от детского госпиталя, куда они вместе с женой водили своих малышей, пока аль-Адувв6 не разлучил их.

– Поезжай на набережную, – прошептало ОНО. – Если остановит полиция, скажешь, что везёшь мороженое на праздник. Дальше выезжаешь на тротуар – и как в боулинге. Играл в боулинг?

– Да!

– Перед тобой будут не люди, а кегли шайтана. Твоя задача – сбить их как можно больше. Потом проезжаешь сад Альберта Первого, сворачиваешь налево, дальше на бульваре Жан-Жорес бросаешь машину и уходишь в старый город. Там тебя никто не найдёт. Садишься на скутер и едешь к жене и детям, всё устроено, жена снова будет любить тебя.

– Но меня будут искать, полиция узнает, кто брал машину в прокатной конторе!

– Бери жену и детей, до утра вы покинете Францию и будете в безопасности.

– Но на набережной полно полиции, они начнут стрелять!

– Я сяду рядом с тобой, стрелять будут в меня. Ты останешься жив, обещаю…

– А ты?

ОНО с любовью посмотрело на Мохамеда и тихо произнесло:

– Меня невозможно убить! Пока ты со мной, тебя тоже.

Андрей, оставив дома жену и засыпающую полугодовалую дочку, шёл по набережной со стороны аэропорта, любуясь последними залпами праздничного салюта, когда в пятидесяти метрах от него огромный белый фургон снёс хлипкие металлические барьеры и, накренившись на повороте, визжа шинами, вылетел на набережную.

«Что он делает?! Неужели у водителя отказали тормоза или случился сердечный приступ?!» – легионер прибавил шаг и, через пару секунд перейдя на бег, с ужасом увидел, как фургон, не сбавляя скорости, врезался в толпу и поехал прямо по людям.

– Господи! – легионер рванул что было сил за удаляющимся сеющим смерть грузовиком.

За время двадцатилетней службы в Иностранном легионе ему не раз приходилось видеть атаки смертников на начинённых взрывчаткой автомобилях, но чтобы такое случилось в его родном мирном, беззаботном, праздном, легкомысленном городе?!

Фургон петлял, перескакивая с проезжей части на тротуар, сбивая столбы, давя и раскидывая не успевших спрятаться. Легионер нёсся, перескакивая через трупы, уворачиваясь от обезумевших от ужаса людей, спешащих укрыться в боковых улочках. В Легионе много времени уделялось общефизической подготовке, в том числе бегу, солдаты показывали приличные результаты на международных соревнованиях, один боец, родом из Эфиопии, даже стал шестым на Олимпийских играх. Андрей изо всех сил бежал в надежде догнать грузовик и попытаться что-нибудь сделать, чтобы остановить обезумевшего водителя. Он видел, как какой-то отчаянный мотоциклист поравнялся с фургоном, видимо пытаясь блокировать его, и попал под колёса грузовика, боковым зрением фиксировал, как опомнившиеся полицейские безуспешно пытались догнать фургон, стреляя вдогонку в тщетной надежде остановить несущуюся смерть.