Доктор Кто. Лето на исходе и другие рассказы (сборник) - Джастин Ричардс

– Да что здесь за мальчишки такие? – Кейт позволила себе вздохнуть. – Они что, только и умеют, что плакать?

– Не рыдай он так громко, мы бы его не нашли, – заметил Арманд.

– И то верно, – согласилась Кейт.

Майло лежал, свернувшись калачиком, на веранде боулинг-клуба. В руках он держал маленькую и недовольную с виду собаку.

– Не люблю собак, – сказала Кейт.

– Кошатница, – объяснил Арманд.

– О, – Майло всхлипнул, роняя слезы на собаку. Та удивленно их слизнула.

Кейт слышала, что собаки похожи на своих хозяев. Пес Майло казался преданным, но немного растерянным.

– Мы загорали на пляже, – сказал Майло. – С мамой и тетей Джин. Приехали сюда на день с базы отдыха. Я уснул на солнце с Брустером на руках… а когда проснулся… то остался совсем один, было холодно, у меня полотенце замерзло, а мама будет очень, очень ругаться, когда меня найдет… – Он задумался. – Поэтому я убежал. Но я хочу домой. Хочу к маме!

– Ну… – начала Кейт, но Майло перебил ее очередным приступом слез, который грозил затянуться.

– Ладно. – Кейт пошла в боулинг-клуб и через пару минут вернулась со старым свитером, от которого пахло пивом. – Надень, – велела она Майло. – Не то замерзнешь.

Она дала ему еще какие-то странные перчатки из коробки потерянных вещей.

– Вот так. Теперь можно отправляться исследовать местность.

– Что? – Майло уставился на нее глазами-блюдцами. – А когда взрослые придут? Разве не надо их искать?

– Со мной все было так же плохо? – спросил Арманд. Кейт не обратила на него внимания.

– Нет, – резко сказала она Майло. – Мы сами по себе. Никаких взрослых здесь нет. И мы сможем все исправить только сами. А теперь дай мне ключ.

Майло растерянно и испуганно посмотрел на Кейт и снова разрыдался.

Арманд только ухмыльнулся.

– Так. – Кейт шлепнула миску с супом на стол. Майло благодарно ее схватил, и его рыдания стихли. – Это кафе – наш штаб. Нужно решить загадку и найти ключ. Ты уверен, что у тебя его нет?

Майло покивал, стуча зубами. У его ног Брустер радостно булькал водой из миски. Пес, похоже, держался неплохо. Кейт присела на корточки и посмотрела ему в глаза.

– Что происходит, Брустер? – спросила она. – Скажи мне, не бойся.

Пес посмотрел на нее, тявкнул и продолжил пить.

– Что ты делаешь? – удивился Майло.

– Вздумала, что с животными умеет болтать, – хихикнул Арманд.

– А вот и нет! – Кейт с достоинством поднялась. – Со мной только один кот говорил.

– Может, пойдем поищем твоего кота? – предложил Майло. – Брустер неплохо с ними управляется. Стольким уши надрать успел!

– Не сомневаюсь, – согласилась Кейт. – Но не уверена, что нам это поможет что-нибудь разузнать. Кот явно уже сказал мне все, что хотел. Что картина очень важна.

– А можно мне на нее посмотреть? – спросил Майло. – Я с удовольствием!

– У меня ее с собой нет, – призналась Кейт. Обидно. Вот бы у нее было такое устройство, которое бы помещалось в карман и могло фотографировать, а потом показывать фотографии на экране! Впрочем, наверное, она может попробовать такое изобрести. Когда вырастет. – Она дома.

– Вместе с кольцом? – спросил Арманд. – Тебе не кажется, что это не очень-то умно?

– Я как-то тогда об этом не подумала, – согласилась Кейт. – Мы ведь единственные здесь остались, красть некому.

– Хочу посмотреть на картину, – сказал Майло. – Она, наверное, волшебная.

– Ладно, – сказала Кейт. – Я сбегаю домой и принесу. Никуда не уходите. И супа мне оставьте.

Кейт бежала по гавани, а снежинки обжигали ей лицо. Небо будто нависало над ней, казалось, она может коснуться облаков, если только встанет на цыпочки. За морем растекалась чернота, тень все приближалась. Кейт готова была поклясться, что моря стало меньше, словно мир сжимался вокруг.

Ветер усилился, и Кейт ухватилась за стену, чтобы удержаться на месте. Она надеялась обернуться минут за пять, но, похоже, не выйдет.

Словно из ниоткуда на стену запрыгнул кот и с любопытством уставился на Кейт.

И улыбнулся.

– Привет, Кейт, – сказал он. – Плохи наши дела, да?

– Рассказывай, как же. Это ведь все ты виноват.

– Но мне холодно, – пожаловался кот.

– Раньше надо было думать.

– Я же кот, – вздохнул он. – Je ne regrette rien[1]. А теперь покорми и погрей меня.

Кейт подхватила кота и понесла его домой. Тот зарылся в ее шубу и громко заурчал.

– Кстати. – Кот высунул наружу голову. – Тебе стоит кое-что знать. Посмотри на причал.

Кейт взглянула вниз, на заснеженный настил. И увидела следы.

В этом холодном мире они были не одни.

Дом казался незнакомым и чужим, он скрипел, словно посмеиваясь над Кейт. На кухне, напугав ее, хлопнуло окно.

– Здесь есть кто-нибудь? – крикнула Кейт.

Нет ответа.

– Мама?

Молчание.

Кейт посмотрела на кота.

– Что происходит? Здесь кто-то есть?

– Были, да. – Кот принюхался. – Но ушли несколько минут назад. И вряд ли нашли, что искали.

– Откуда знаешь?

Кот подбежал к входной двери.

– Они вошли здесь. И пахли волнением, – он махнул лапой на кухню, – а вышли там – и пахли злостью.

– О. Ясно. Они искали картину?

– Разумеется. – Кот сел на коврик и принялся вылизываться. – Но я ее спрятал. От тебя, кстати, ужасно воняет псиной. Переоденься лучше.

– Ты спрятал картину? – воскликнула Кейт. – Где?

Кот примолк.

– Перестань задавать мне вопросы. Каждый раз, когда ты перебиваешь, приходится начинать вылизываться сначала.

– Да ничего подобного, глупость какая.

Кот с жалостью посмотрел на нее.

– Таковы правила вылизывания! – он показал Кейт язык и снова принялся мыть лапу.

– Так где картина?

Раздраженный кот встал и побежал наверх.

– Ладно, ладно, покажу. А потом сяду вот на это кресло у батареи и вылижусь с лап до головы.

Кот довел ее до кровати и залез под одеяло.

Кейт ждала.

И ждала.

Наконец она ткнула бугорок в форме кота на одеяле.

– Ай, – отозвался тот. – Что такое?

– Картина где?

– Ой, – спохватился кот. – Извини. Совсем забыл про нее. Я тут немного вздремнул. Здесь так тепло и темно. Я сижу на твоей картине.

Размышляя о том, как отлично бы этот кот спелся с ее мамой, Кейт стащила одеяло. Кот свернулся калачиком на картине и кольце. Кейт взяла их.

– Ну что ж. Пора спасать мир.

И убежала.

– Подумаешь, – сказал кот. Он смотрел ей вслед, пока его веки не потяжелели и он не уснул опять.

В кафе было пусто. Чему тут удивляться, мальчишки никогда не слушают девочек и не могут долго усидеть на месте. Кейт этого не понимала. Супа ведь осталось еще много. Он, конечно, был овощной, но все же. С негодованием Кейт поняла, что мальчишки даже не вымыли миски. Спрятав картину и кольцо под стол, она помыла посуду и отправилась в путь.

Холодало все больше. Пока Кейт шла по пустым улицам, снег пошел сильнее, застилая все вокруг. Каждая машина, каждый дом оказались под сугробами. Единственным цветным пятном были ее красные варежки. Все остальное кругом сливалось в сплошной белый ковер – все, кроме темного пятна, которое растекалось по горизонту и подбиралось все ближе по скрипучим горам замерзшего моря.

В животе у Кейт что-то задрожало. Она поняла, что ей страшно.

И именно в этот миг услышала телефонный звонок.

Трель отдавалась эхом по улице, ведя Кейт все ближе и ближе к небольшому зданию в гавани. Она остановилась у двери и протерла рукавом медную табличку, счищая снег: «Музей Уотчкомба». Кейт вошла, и топот ее шагов по доскам после снежной тишины казался оглушительно громким.

Сделав три шага, Кейт ахнула. Музей выглядел так, будто кто-то засунул книжный магазин в лавку старьевщика, а лавку – в лодку, а лодку – в церковь. Медные музыкальные инструменты висели на стропилах, примотанные рыболовными сетями. Витрины простирались до самых дальних уголков зала, полные всевозможных книг и карт. Это было впечатляюще.

Но замереть на месте Кейт заставило не это, а мокрые следы ботинок на полу. Они пересекали фойе, тянулись мимо большой восковой фигуры королевы Виктории и вели в комнату, набитую чучелами медведей и часами из золоченой бронзы.

Кейт сглотнула и вошла.

– Ау! – позвала она.

Ответа не было, только медведи смотрели на нее стеклянными глазами. Телефон продолжал звонить. Кейт огляделась, пытаясь понять, не наблюдает ли кто за ней. Над ее головой висел череп кита, челюстями рассекающий воздух. Звонок все не умолкал. Кейт побежала в соседнюю комнату, где были выставлены в основном картинки-головоломки. Телефона нигде не было видно.

– Да ответьте уже! – завопила Кейт. Она знала, что не одна в доме, могли бы и сделать уже что-нибудь полезное наконец.

В следующей комнате была картина, изображающая битву при Ватерлоо, и репродукция каюты Дрейка в «Золотой лани». На столе в груде свитков стоял телефон.