Том (8). Мост дружбы - Александр Казанцев

Открыв окно, Степан смотрел, как братишка перебегает улицу. Собственно, это была не улица, даже и не просека в лесу, а просто нетронутый сосновый лес с приютившимися под сенью старых сосен маленькими, доверчивыми елочками.

Степан с наслаждением вдыхал лесной воздух.

Живешь одним заводом и не замечаешь, как проходит весна. Оказывается, на березках уже листва… И сколько оттенков зелени, если сравнивать сосны и ели, березы и траву… Хорошо бы пойти в лес с ружьем, не думать о колошниках и мартенах… Поспать бы на мху… или выкупаться в Светлой… Впрочем, конечно, купаться еще рано.

Может быть, действительно пойти в лес и там выспаться? Позвонить об этом заместителю? Со времени промерзания Светлой и установки насоса на пруду, после десяти дней и десяти ночей, которые провел Степан без сна на льду, старый директор стал относиться к своему молодому помощнику лучше, сердечнее. Да, десять суток без сна!.. Трое суток до первого пуска воды по трубе… и еще семь суток после объявленного Степану выговора за срыв срока и остановку насоса, который он сам же и надумал установить…

Пришлось отлить и обработать новые патрубки…

И все-таки завод пошел!..

Теперь Степан стал другим – давал сроки «с запасом», а потому больше их не срывал.

Зазвонил телефон. Степан снял трубку.

Говорил директор Веков. Он требовал, чтобы Корнев немедленно явился к нему.

Не в привычке Векова справляться, спал ли главный механик… и не в правилах Корнева напоминать об этом.

Превозмогая головную боль, Степан Григорьевич пошел в заводоуправление.

Веков ждал его. Был он теперь в штатском, мирный.

– Ну, главный механик, славный механик! – встретил он его, выходя из-за стола и идя навстречу. – Кто старое помянет – тому глаз вон! За выговор «насосный» зла не имеешь?

– Не имею, товарищ генеральный директор, – сухо ответил Корнев.

Директор усмехнулся:

– Ну, давай руку, поздравляю! С правительственной наградой. С орденом «Знак Почета», которым наградила тебя Москва за пуск завода зимой… наградила по моему представлению.

– Орден? – удивился Степан.

– Да, брат! И выговор и орден – за одно и то же. В этом, так сказать, диалектика… Сумей понять. Выговор тебя кое-чему научил. Орден – тому признание.

– Признание?

– Да, Корнев, признание. Садись. Разговор серьезный. Инженерное образование ты получил, но знай – образование без воспитания как колесо без оси. Вот эту ось мы старались приладить к твоему колесу. И теперь…

Низенький директор вернулся на свое место за столом и уселся в вертящееся кресло. Степан сел на жесткий стул. В кабинете директора стояли только жесткие стулья с высокими неудобными спинками, как на железнодорожном вокзале.

– Признание, – продолжал директор, – и в первую очередь мое признание. Я приказал заготовить тебе документы. Поедешь в Москву.

– В Москву? А как же завод?

– Это хорошо, что ты не представляешь себе завода без себя… и себя без завода. Вижу – мой ученик. Все же поедешь в Москву получать орден. И явишься к нашему министру. Только что с ним о тебе говорил по прямому проводу.

– Обо мне с министром? – настороженно спросил Степан.

– Да, Степан Григорьевич, о вас. Наш главный инженер, как вы знаете, безнадежно болен. Едва ли в строй вернется. Вот министр и хочет с вами, товарищ Корнев, познакомиться. По моему совету, конечно… – Перейдя со Степаном на «вы», директор подчеркнул особое значение того, что он сказал.

Степан понял все и почувствовал, как жар приливает к лицу.

– Разве я могу быть главным инженером такого объединения? – воскликнул он.

– Ну, не главным инженером, – поправил директор, – а исполняющим обязанности главного инженера, а там посмотрим. Вот так. – И он впился острыми, близко поставленными глазами в зардевшееся лицо молодого инженера. – Мне показалось, что ты научился со мной работать, – снова перешел директор на короткую ногу со Степаном. – Себя, да и других не жалеешь. Не рисковать. Чувствовать, что важно. Стену не ломать, а обходить. Запретов не нарушать. Держать помощников в неослабном напряжении. Знать, что работа – цель жизни. Все мы – для нее! Ты это понял. Хвалю!

– Михаил Сергеевич! Спасибо! – срывающимся голосом выговорил Степан.

– В напряженной обстановке выдвигаются быстро, – поучал генеральный. – В другие годы тебе бы долго пришлось выбиваться. А сейчас, получив признание, знай: первое дело – дисциплина, производственная и финансовая. Помните, товарищ будущий главный инженер, о бухгалтере. Он и первый помощник вам, он же и «недремлющее око государства» одновременно! До сих пор вы были только инженером, а предстоит вам стать руководителем. Многое понять придется.

– Пойму! – Степан неожиданно встал с жесткого стула.

В позе его было что-то торжественное.

Директор тоже поднялся.

– Когда ехать? – спросил Степан.

– Сегодня.

– Но ведь пассажирский поезд уже ушел.

– Для тебя к товарному экспрессу прицепят служебный вагон. К министру едешь! Пассажирский поезд ты еще перед Прудовкой обгонишь. Кстати, проследи за быстрым продвижением наших грузов.

– Понятно.

– Иди готовься к отъезду. Имей в виду: на тебя курс держу, потому что на молодежь у меня ставка. Ночь-то спал?

– Не спал.

– В пути выспишься.

– Есть выспаться в пути! – весело ответил Степан и почти выбежал из кабинета.

Он ликовал. Да, ликовал! Получить в его годы, с его небольшим инженерным стажем такое высокое назначение, стать главным инженером крупного объединения с рудниками, металлургическим заводом и машиностроительными цехами – это неслыханная победа!

Степан забыл об усталости, он даже насвистывал что-то, хотя отличался редким отсутствием музыкальности.

Идти сразу домой было нельзя, пришлось заглянуть на завод, чтобы передать заместителю дела «на время отъезда» – ведь говорить о возможном назначении на пост главного инженера недопустимо!

Степан вернулся домой почти одновременно с Андрюшей и, как только тот показался, объявил ему о своем отъезде.

– В Москву? – удивился Андрюша. – Зачем?

Степан пожал плечами:

– Я не могу сказать тебе всего. Но кое-что скажу. Получу в Москве орден, которым меня наградили.

Андрюша даже подпрыгнул:

– Орден? Ленина? За что?

Степан рассмеялся:

– Нет. «Знак Почета». За установку насоса.

– Так ведь тебе же за это выговор объявили!..

– Выговор – за опоздание. А за пуск завода – орден. Такова диалектика, дорогой мой братец Андрюша! – И Степан взъерошил волосы у него на голове. – Достань из-под кровати чемодан.