Узоры для умных и тупых - Андрей Плеханов

– Что случилось, Хуч? «Ха-ха» поймал?

– Йес! Гы-гы-гы! Ввауу!!!

Вытирая слезы, Хуч показал пальцем на кусок стены, частично прикрытый краем ванны. Я заглянул туда и свалился от хохота. Корчился на полу рядом с Хучем минут пять – думал, задохнусь. А потом, слава Богу, отпустило.

Так мы нашли узор, который я называл «Эйфо». От слова «эйфория».

Итак, среди всех плиток с одинаковым узором оказались две особенные. В сущности, рисунок на них был тот же самый, отличался только большей четкостью. Самый четкий рисунок был у «Эйфо». Название для узора, лечащего олигофренов, придумал Хуч. Он назвал его «Антидурь». Словечко корявое, но почему-то прижилось.

Для того, чтобы извлечь из стены «Эйфо», пришлось заклеить плитку бумагой. Убойная была штука – сшибала с ног напрочь. Сканировал я его тоже чуть ли не с закрытыми глазами. А потом укротил при помощи «Фотошопа».

Варьируя толщину линий, я создал приемлемый вариант – нечто среднее между «Эйфо» и «Антидурью». Так и назвал его – «Медиум» [2]. «Медиум» мгновенно повышал настроение, вызывал симпатию ко всему на свете, но особенно к тому, что было носителем рисунка.

Моим очередным заказом была реклама электробритв «Агидель». Я украсил черный пластмассовый корпус бритвы маленьким значком «Медиума» – зашифровал его в виде солнечного блика. Рекламодателям проект рекламы понравился до поросячьего визга, и я знал, почему. Через две недели щиты с моей бритвой украшали Казанское и Московское шоссе. В течение месяца «Агидель» смели с прилавков Нижнего Новгорода начисто. Говорят, в Москве и Казани тоже выявилось значительное повышение спроса – даже женщины начали покупать бритву «Агидель» – не только для подарков своим любимым, но и для личного пользования.

Думаю, что завод, производящий электробритвы, неплохо заработал на мне. Но я не собирался предъявлять к нему имущественных претензий. Скучно это – размениваться по мелочам. Нас с Хучем ждало поистине бриллиантовое будущее.

Нефть – вот наилучший источник дохода в нашей стране. Благословенная жидкость, вязкая и вонючая, доллары приносящая.

Я взял трубку и набрал заветный номер.

– Это фирма «ЭТК-Ойл?»

– Да.

– Господина Журавского можно к телефону? – вежливо попросил я.

– А кто его спрашивает? – спросил в трубке женский голос. Я сразу представил секретаршу – длинноногую, блондинистую, отдающуюся шефу прямо на письменном столе в свободное от работы время.

– Это Дмитрий Анатольевич Васильев, специалист по наружной рекламе.

– Нам не нужны специалисты по наружной рекламе. Извините.

В ухе противно запищали короткие гудки.

– Ну чо, – полюбопытствовал Хуч, – йес или ноу?

– Ноу. Мы им не нужны, видите ли. Гадина эта секретарша. И дура к тому же – не знает, с кем только что разговаривала. Через пару дней она будет любезно поить тебя и меня чаем и порхать вокруг нас как бабочка. А мы будем сидеть как ковбои, положив ноги на журнальный стол. Ты хочешь так сидеть, Хуч?

– Не хочу. У меня кроссовки дырявые.

– Выкинь их. Купим тебе хорошие туфли – баксов за пятьсот.

– Пятьсот?! – Хуч вытаращил глаза. – У меня нет таких денег.

– Я найду. Выглядеть нужно прилично – никуда не денешься. И сбрей свою козлиную бородку – ты же не рэппер из подворотни, ты солидный деловой человек. Йес?

– Ладно уж, чо там… Йес.

В длинном плаще, в лайковых перчатках, в дорогом, только что купленном пиджаке я чувствовал себя уверенно и комфортно. Хуч, наоборот, маялся, ёжился в обнове и поминутно хватался за галстук, пытаясь ослабить узел. Я бросал на него суровые взгляды.

– Мить, ну не могу я так, – громко зашептал Хуч. – Тошно мне в этой удавке. И ботинки натирают. Может, без меня пойдешь?

– Обломись. Ты мой партнер по бизнесу и обязан присутствовать, – заявил я и решительно открыл дверь офиса «ЭТК-Ойл».

– Вы к кому? – заступил нам дорогу охранник, здоровенный детина в синей форме и фуражке.

– К Журавскому. К Степану Иосифовичу, – я небрежно стянул перчатку с левой руки. – Фирма «Дизайн-люкс». Мы записаны на прием.

– Да-да, конечно, – охранник расплылся в широчайшей улыбке, не отрывая взгляда от моей руки. – Подождите секундочку, я сейчас позвоню в приемную…

– Не надо звонить, – сказал я. – Мы так пройдем. Нас ждут.

Тыльную сторону моей левой кисти украшала татуировка. Точнее, имитация татуировки – знак «Медиум».

– Проходите! – Охранник пропустил нас в дверь-вертушку, сияя, как начищенный самовар. Похоже, мы очень понравились ему.

Длинный коридор. Матовые стены, подвесной белый потолок. А где золотые светильники? Где фонтан и бассейн с писающим амуром, модным в нынешнем сезоне? Бедновато, ребята.

Ничего, мы сделаем вас богаче. Мы знаем, как это сделать.

Секретарша оказалась теткой старше пятидесяти, полноватой брюнеткой. Я хмыкнул – предположение насчет любви на письменном столе, пожалуй, было чересчур смелым. Стол мог от такого развалиться.

– Добрый день. – Я положил левую руку на стол. – Мы звонили вам пару дней назад. Насчет наружного дизайна, помните?

– Э… да, что-то такое было… – секретарша завороженно скользила взглядом по линиям «Медиума». – Но ведь, кажется, встречу вам не назначили…

– Это не обязательно, – сказал я и убрал руку. – Главное, что мы пришли. Степан Иосифович будет очень рад нас видеть. Очень.

– Клавдия Васильевна, три кофе, пожалуйста, – сказал в коммутатор Журавский. – Итак, господа, – он проницательно уставился на нас сквозь стекла очков, – что вы можете предложить нашей компании?

– Рекламу, – произнес я. – Хорошую рекламу. Я говорю об отдельно стоящих щитах в сити-формате.

«ЭТК-Ойл» была местной компанией, торгующей бензином, маслом и прочими нефтепродуктами. Компанией, надо сказать, не самой процветающей. За последний год два гиганта российского нефтяного бизнеса, лидирующие в Нижегородской области, задавили «ЭТК-Ойл» почти насмерть и она едва сводила концы с концами. Дело неуклонно шло к продаже компании одному из этих самых гигантов.

– У нас уже есть контракт с одним производителем рекламных щитов, сказал Журавский. – Вы мне нравитесь… сам не знаю почему. Я никогда не слышал названия вашей фирмы, но почему-то мне кажется, что вы хорошо делаете свою работу. Увы, место на ближайшие десять месяцев занято. Жаль, что вы не появились раньше. Вы опоздали, господа. Просто опоздали.

– Я видел щиты, которые делает для вас ваш производитель, – сообщил я. – Откровенно говоря, фигня полная. Дорого, помпезно, но по сути –абсолютный стандарт. Сколько процентов прироста продаж бензина вам это дает?