Беспутный холостяк - Барбара Смит

Старик не ответил. Тогда Джек откупорил бутылочку с нюхательной солью и помахал перед его крючковатым носом.

Закашлявшись, старик вернулся к жизни и нетвердой ручкой потянулся к маленькой бутылочке в руке Джека.

– Пошел прочь! – невнятно пробормотал он.

– Я, между прочим, пришел именно по этой причине, – заявил Джек, закрывая пузырек и пряча его в карман. – Чтобы сказать, что я ухожу на время.

Он будет преподавать математику, и его друзья сильно удивятся, если узнают, что он работает, чтобы раздобыть средства к существованию, пусть даже в течение короткого времени. Но никто не узнает. Джек никому не доверит свои планы, даже деду. До тех пор, пока не найдет доказательства, что леди Джулия Коруин и есть автор «Записок повесы».

Последние две недели он провел, анализируя прошлые скандальные события, и наметил ее в качестве главной подозреваемой в этом деле. За эти годы были опорочены еще несколько дам, но одна из них уехала в Италию, другая – в Йоркшир, а еще одна теперь была замужем и имела кучу детишек. Леди Джулия Коруин была той единственной, которая по-прежнему жила в Лондоне.

У нее были восхитительные темные вьющиеся волосы и голубые, с поволокой, глаза. Хотя они оба происходили из высшего общества, Джек никогда не имел случая встретиться с ней. И не потому, что он мало внимания обращал на девушек, впервые выезжающих в свет – с ними всегда так много проблем, – а потому, что восемь лет назад, во время ее первого и единственного светского сезона, он был заграницей. А она с тех пор ни разу больше не появлялась па балах.

Но до него доходило множество слухов. О скандальной кокетке леди Джулии судачило все светское общество. В течение трех блистательных месяцев она царствовала как принцесса при дворе, вокруг нее вились толпы преданных поклонников. Потом она исчезла со сцены, спустя девять месяцев родила внебрачного ребенка и решительно отказалась называть имя своего соблазнителя.

Ее родители, лорд и леди Бруквилл, отказались от нее; сплетники шептались, что она сама была виновата в своих проблемах. Джек подготовился очаровывать женщину, побитую жизнью, озлобленную воительницу, которая, выпуская свою скандальную газетенку, пытается отомстить всем мерзавцам. Он никак не ожидал встретить уравновешенную и уверенную в себе леди, но при этом уязвимую в своей любви к сыну. Она была так красива, что у Джека перехватило дыхание.

– Пошел к черту! – Уиклифф попытался сесть. Парик сбился набок, взгляд слезящихся карих глаз был направлен в никуда. – Что на этот раз, Чарльз? Если деньги, то у меня нет и двух пенсов.

Джек вздрогнул. Чарльз был его отцом, и он умер в прошлом году. Уиклифф слишком часто в последнее время страдал забывчивостью. Его когда-то острый ум притупился от возраста и многолетнего пьянства, а состояние было давно потеряно за игровыми столами. Теперь герцог жил в скромном городском особняке с небольшим количеством прислуги.

Раздраженный собственной неспособностью поправить дела, Джек сурово поклялся дать нагоняй ленивой челяди. Прежде чем он покинет этот дом, он убедится, что повар готовит нормальную еду, и сделает выговор лакею за неопрятную одежду деда. Он вытащил маленькую скамеечку, присел и, криво усмехнувшись, похлопал рукой по крепкому плечу старика:

– Дедушка, это я, Джек. Похоже, мне придется купить тебе очки.

Уиклифф заморгал глазами, покраснел, но потом быстро оправился от смущения.

– Джек, мой мальчик! Ну конечно, это ты. А я, кажется, немного вздремнул.

– Прости, что я разбудил тебя, но ты должен знать, что я на время покидаю город.

– А в чем дело? Надеюсь, ты никого не убил на дуэли, а?

– Нет-нет, ничего такого. – Джек сдержал в себе дрожь. – Я перееду к женщине и не хочу, чтобы ты вдруг подумал, что меня уже нет на этой земле.

– Остепенился, да? – Уиклифф захохотал, и Джек вдруг вспомнил, как этот некогда веселый, крепкий человек мальчишкой брал его на рыбалку, а в день шестнадцатилетия отвел в бордель. – Где моя молодость? Скажи, она хорошенькая?

– Очень. Возможно, Самая ослепительная женщина, которую я когда-либо встречал. – Бог мой, это была правда. И теперь, когда он встретился с леди Коруин, обольщение стало частью его плана.

– Не бойся. – Старик наклонился к Джеку, и он почувствовал запах дешевого джина. – Я никому не разболтаю твой секрет и ни слова не скажу мисс Грешем.

Джек опять почувствовал, что в желудке образовался тугой узел. Несколько дней назад он сообщил Уиклиффу об отмене свадьбы. Меньше всего желая нарушать покой старика, Джек повторил новость.

– Боюсь, Эвелин отменила свадьбу.

– Как бы не так! Она от тебя без ума! Когда ты приводил ее на ужин, она ни на секунду не отходила от тебя.

– Теперь все изменилось, – коротко ответил Джек. Пока не стоило вдаваться в подробности попыток Эвелин оградить своего жениха от пагубного влияния плохого деда. Или рассказывать, как ему пришлось уговаривать ее навестить старого распутника. – Она узнала, что я играю на деньги.

– Ну и что из того? Какой вред от небольших ставок?

– Я проиграл тысячу гиней. После того, как дал ей слово, что не стану больше играть.

От этого признания Джеку вдруг стало невыносимо стыдно. Он не знал, что заставило его действовать столь безрассудно. Теперь он понимал, насколько все это было глупо, но жажда игры бурлила, словно лихорадка, у него в крови, отчаянное желание доказать… Что? Что он может держаться наравне с друзьями, у которых полные карманы денег? Или что ни одна женщина не имеет права диктовать ему условия?

Бормоча проклятия, Уиклифф встал на ноги, закачался, как могущественный дуб, готовый упасть, и неуверенной походкой направился к двери.

Джек вскочил, чтобы поддержать его за руку.

– Куда ты собрался?

– Одеваться. Я поговорю с этой скупой девчонкой. Кто она такая, чтобы диктовать правила моему внуку?

– У нее есть деньги.

Старик никак не отреагировал на слабую попытку Джека возразить. Он потряс кулаком в воздухе.

– Однажды ты станешь герцогом Уиклиффом. А кем, черт возьми, был ее дед? Простым лавочником!

– Как бы то ни было, но обо мне написали в «Записках повесы». Эвелин не смогла выдержать публичного унижения.

– А, опять эта газетенка! Так скажи ей, что это ложь. Все ложь!

– Бесполезно. Я ей не нужен, это конец.

Черт, как унизительно получить отказ быть принятым в доме Эвелин. Джек отправился туда в надежде сгладить вину, но лакей на входе преградил ему путь. Возможно, ему бы удалось пройти, если бы в этот самый момент с прогулки по магазинам не вернулась сама Эвелин. Когда они с матерью вышли из экипажа, миссис Грешем сделала реверанс и заговорила с ним, при этом бросая нервные взгляды на дочь. Сама Эвелин проигнорировала его, ее холодные голубые глаза смотрели сквозь Джека, словно его там не было. Красноречивые фразы извинения застряли у Джека в горле. В бледно-розовом платье и изящной соломенной шляпке Эвелин была похожа на фарфоровую куклу.