Благородный защитник - Ханна Хауэлл

— Но ведь он из хорошей семьи, — заметил Пейтон. — Неужели Родерик не побоится? Ведь родственники мальчика начнут задавать вопросы?

— Мальчики гибнут часто, — печально ответила Кирсти. — Как бы то ни было, зная, что жизнь его под угрозой, Майкл может в конце концов обратиться к своей семье. Я долго уговаривала его обратиться к родственникам и рассказать им всю правду, но он смертельно боится сэра Родерика, а также не уверен, что семья ему поможет, поскольку он теперь навеки опозорен. Мне почти удалось избавить мальчика от снедавшего его стыда — он ведь убежден, что все случилось по его вине. Юдард тоже попытается повлиять на него в этом смысле. Ведь к словам Майкла прислушаются с большим вниманием, чем к жалобам Каллума и других.

Пейтон кивнул и сделал глоток вина. Ему совершенно необходимо было хоть некоторое время не смотреть на нее, чтобы вновь овладеть собой, ослабить очарование ее постоянно меняющих цвет дымчатых серых глаз. А если смотреть на ее — ах, до чего же соблазнительный! — рот, тем более не сосредоточишься.

— Не может ли хоть кто-то из этих детей найти убежище в родительском доме или у родни? — спросил он наконец.

— Нет, — ответила Кирсти. — Алан, Дэвид и Уильям — сироты. А те, на чьи плечи ложится забота о беспризорных детях, почитают сэра Родерика как благодетеля. Что же до сэра Родерика, то к благотворительным учреждениям он относится примерно так, как к своей конюшне. Если кто-то из тех, кто передает на его попечение брошенных детей, и заподозрит его в злодеяниях, то врученный к случаю увесистый кошель заставит тотчас же умолкнуть сомневающегося. Мойру и ее брата Робби сэру Родерику продала их родная мать. Сожитель этой женщины был сделан из того же теста, что и сэр Родерик, и бедная женщина искренне верила, что сэр Родерик облагодетельствует ее детей. Я долго разыскивала эту женщину, но, когда наконец узнала, где она живет, оказалось, что бедняжки нет в живых. Ее до смерти забил сожитель, узнав, что она продала детей. Каллум — дитя улицы, беспризорник, почти звереныш. Видимо, его бросили в раннем детстве, так что родственников он совершенно не помнит.

— Каллум видел, как умер Робби?

— Нет. Ему известно не больше, чем мне, — а именно, что с некоторыми из детей случается, как бы это сказать, что-то, что причиняет им сильную боль, а потом они исчезают. И еще мы знаем, где могут быть захоронены некоторые тела. Крошка Робби пытался не подпускать Родерика к Мойре. За это его подвергли ужасным истязаниям. Я нашла его в малюсенькой темной каморке; он был еще жив. Мне пришлось оставить его ненадолго, так как я должна была приготовить все к побегу. Когда я вернулась, мальчика там не было.

— Может, парнишке удалось сбежать? — спросил Йен Сильный.

— Возможно, — ответила Кирсти. — Я боюсь на это надеяться и не хочу обнадеживать Мойру. Он ведь был совсем маленький, к тому же весь израненный. Он мог уйти через подземный ход, которым я пользовалась, чтобы пробраться к нему. Но как он мог о нем узнать? К тому же прошло уже десять дней с момента его исчезновения. — Она вдруг зевнула.

— Ты просто засыпаешь на ходу, — спокойно заметил Пейтон. — Иди отдыхай.

— А как же планы на будущее?

— Завтра все обсудим.

Кирсти кивнула и встала:

— Пожалуй, я уже плохо соображаю. Где мне лечь? С детьми?

— Нет. В комнате напротив. Крошка Элис наверняка приготовила для тебя ночную рубашку.

— Откуда здесь вся эта одежда? В основном женская. Впрочем, все ясно, если вспомнить прелестнейшую леди Фрейзер. Нашлись даже платья для моего роста. А вот откуда здесь столько детской одежды?

Она с таким раздражением говорила о женской одежде, что Пейтон с трудом сдержал улыбку.

— В этом доме часто бывают мои родственники. Они и оставили здесь всю эту одежду, то ли намеренно, то ли просто забыли. Я собирался раздать все бедным. Но теперь рад, что не успел этого сделать.

— Ах, вот в чем дело, — сказала Кирсти, спохватившись, что задала весьма бестактный вопрос. Но она так устала, что даже не могла смутиться. — И вот еще что. Надеюсь, вы понимаете, что следует очень осторожно вести себя с детьми. Пройдет немало времени, прежде чем они научатся доверять мужчинам. Особенно Каллум.

— Что верно, то верно, — согласился Йен Сильный. — Этот парнишка — настоящий зверек, загнанный в угол, а теперь у него еще есть нож.

— О Боже! — ахнула Кирсти. — Извините. Я подумала, что с ножом ему будет спокойнее.

— Так оно и есть. Потом научу его, как с ним обращаться. Разумеется, если он мне позволит, — сказал Йен Сильный.

— Думаешь, это разумно?

— Да. Именно этому мальчику нужно уметь постоять за себя.

Нырнув в теплую постель, Кирсти даже замурлыкала от удовольствия. Мысль о том, что дети устроены с такими же удобствами, доставила ей огромную радость.

Уже засыпая, она подумала, что Йен Сильный прав. У Каллума, да и у любого мальчика такого возраста мало шансов победить в единоборстве взрослого мужчину, и Каллум, надо думать, достаточно сообразителен для того, чтобы понимать это. Если же он научится сражаться, у него появится надежда убежать. Хорошо бы и ей найти какое-нибудь средство, которое избавило бы ее от этого леденящего душу чувства беспомощности. С этой мыслью Кирсти уснула.

— Невеселая это история, — сказал Йен Сильный, едва Кирсти вышла за дверь.

— Да, и совсем непросто добиться для злодея справедливого возмездия, — сказал Пейтон. — Убить его не представляет никакого труда. Так же, как обнаружить мою причастность к нему. А поскольку я не смогу предъявить доказательств его преступлений, убийство послужит причиной кровной мести, и мой клан будет втянут в кровопролитную междоусобную войну. Так что рисковать я не могу. Кроме того, убийство может иметь опасные последствия для леди Кирсти.

— Она храбрая девушка.

— Да, и очень привязана к этим детям. Так нежна с ними, так заботлива.

— Значит, она вообще любит детей, всех детей. И, конечно же, ее потрясли злодеяния, этого негодяя.

Пейтон кивнул и слегка нахмурился:

— Не думаешь ли ты, что девушку следует предостеречь от опрометчивого поступка, если ей вздумается действовать самостоятельно?

Йен Сильный пожал плечами:

— Такое возможно. Ведь сэр Родерик какое-то время еще будет делать свое черное дело. Пока не поймет, что ему грозит опасность. Вообще-то, судя по всему, девушка склонна поступать разумно, не позволяя сердцу брать верх над рассудком. Но в любой момент, в зависимости от обстоятельств, чувства могут возобладать над рассудком.

— Прислушиваться к голосу разума нелегко, — негромко сказал Пейтон. — Значит, за ней нужен глаз да глаз. Ну, сейчас по крайней мере она в безопасности, поскольку ее муж уверен, что она погибла. Но нельзя допустить, чтобы она действовала под влиянием чувств. Это может привести к непредсказуемым последствиям.