Когда умолкает кукушка - Ольга Лисенкова

Вот это место, в отличие от школы, вызвало волну теплых воспоминаний. Именно тут она бывала по-настоящему счастлива, в тиши библиотечных залов, перед полкой, уставленной сокровищами. В любую жару здесь было прохладно, всегда тихо. В каждом из томиков скрывалось приключение, дивный мир, пропасть переживаний – обычно со счастливым концом, ведь это все-таки детские книжки. Истории, где счастливого финала не случалось, Алена забраковывала и не перечитывала впредь. Ганс Христиан Андерсен, например, писал совсем не для детей, а для зачерствевших сердцем взрослых. Английская литература – другое дело. «Винни-Пух», «Алиса», «Питер Пэн», «Мэри Поппинс», «Хоббит» – они, как верные друзья, поддерживали Алену в трудные минуты. А «Гарри Поттер», единственный, с кем знакомы ее ученики, тогда еще не родился. Нынешним школьникам Алена и не пыталась рассказывать про этих героев… Разве что о хоббитах они могли слышать благодаря кино, да еще была тимбёртоновская Алиса-переросток, но, в общем, ученики не интересовались «культурой страны изучаемого языка».

Она подошла к двери библиотеки нерешительно, как будто направлялась в гости к другу, с которым давно не виделась. Представила себе такого друга: он ее и не вспомнит, откроет дверь и скажет: «Здравствуйте, вам кого? Наверное, вы ошиблись…».

Потянула на себя дверь, которая в былые годы была такой тяжелой. Прошла пустой, стерильно чистый коридорчик без окон, с ослепительно желтым полом, заглянула в зал, где царила строгая тишина.

– Здравствуйте, – поставленным голосом сказала незнакомая седая библиотекарша, похожая на оперную певицу. – Что вы хотели?

Алена прочистила горло.

– Я… учитель, – заявила она. – Учитель английского языка. Планирую тематический праздник. Можно ознакомиться с английскими литературными сказками – в смысле, я с ними знакома… что у вас есть, посмотреть можно? Буду направлять к вам учеников.

– Пожалуйста. Я вас провожу.

«Нет нужды», – хотела отказаться Алена. Она прекрасно знала, где стоят книги, которые она так любила. Но позволила библиотекарю выбраться из-за тумбы и провести ее к тем самым полкам. Стражу сокровищ принято подчиняться.

Литературные сказки стояли вперемежку с народными. Алена тронула знакомый корешок – «Джек и Бобовое Зернышко». Книга о неуемном воришке. Почему она так популярна? Вроде как великана, живущего на небе, обворовывать не грех? И почему великан-людоед жил бы на небе?

Библиотекарша наблюдала за единственной посетительницей, приспустив очки.

Алена безошибочно протянула руку к «Алисе». Старая подружка, у нее дома жила такая же, только где она теперь. А в библиотеке ведь такой раньше не было, только с иллюстрациями Геннадия Калиновского?

– Перевод Нины Демуровой, – сухо заметила библиотекарь.

– Нины Михайловны, – автоматически добавила Алена.

Библиотекарь подняла брови.

– Я знаю, – смутилась девушка. – Иллюстрации…

Она забыла автора. Быстро полистала томик. И. Казакова? Совсем не новое издание, откуда оно здесь взялось? Может, притащил из дома кто-то из ребят, потерявших другую книгу.

– Разрешите взять эту?

– Записывайтесь в библиотеку. Наша библиотека работает для детей… но вы учитель. Паспорт у вас с собой?

– Да, – Алена полезла в сумку, не выпуская «Алису» из рук.

Библиотекарша перехватила и паспорт, и падающую с плеча сумку, еще раз подозрительно взглянула на странную посетительницу и пошла за стойку, оформлять читательский билет и формуляр.

– Ознакомьтесь с правилами пользования библиотекой, – бросила она через плечо.

– Я…

Но спорить с библиотекарями бесполезно. Алена уперлась взглядом в слепую распечатку.

Покончив с формальностями, она вышла под мелкий моросящий дождь. Деревья переговаривались, обсуждая погоду и подготовку к зиме. «Алиса» в сумке приятно оттягивала плечо. Добравшись до своего подъезда, Алена взлетела по лестнице, как в прежние годы, когда ей удавалось разыскать на полках старой библиотеки что-то еще не прочитанное и «пламенный мотор» в груди ревел от нетерпения. Если подумать, она и сама не ответила бы, отчего к ней вернулись эти чувства, ведь «Алису» она знала наизусть, и древнее издание, знакомое до малейшей точки и грозившее при этом развалиться в ее руках, вряд ли могло ее чем-то удивить.

Но о рациональности пришлось забыть. О, это головокружительное предвкушение!

Алена сбросила сумку прямо у входа и прошла в комнату.

Не глядя, открыла книгу.

«– Ну, как, Китти, хочешь жить в Зеркальном доме? Интересно, дадут тебе там молока? Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное молоко? Не повредит ли оно тебе, Китти… А дальше идет коридор. Если распахнуть дверь в нашей гостиной пошире, можно увидеть КУСОЧЕК коридора в том доме, он совсем такой же, как у нас. Но, кто знает, вдруг там, где его не видно, он совсем другой?».

Алена вспомнила, как открывала дверь шифоньера, где было большое зеркало, подпирала ее столиком, усаживалась на стул, клала перед собой книгу – и ждала, ждала, повторяя про себя:

«Ах, Китти, как бы мне хотелось попасть в Зазеркалье! Там, должно быть, столько всяких чудес! Давай играть, будто мы туда можем пройти! Вдруг стекло станет тонким, как паутинка, и мы шагнем сквозь него! Посмотри-ка, оно, и правда, тает, как туман. Пройти сквозь него теперь совсем не трудно…»

– «Тут Алиса оказалась на каминной полке, хоть и сама не заметила, как она туда попала. А зеркало, и точно, стало ТАЯТЬ, словно серебристый туман поутру. Через миг Алиса прошла сквозь зеркало и легко спрыгнула в Зазеркалье».

Алена прочла эти строки вслух.

И подняла глаза.

Зеркальная поверхность плыла, как легкий дымок. Нет, зеркало пока держало себя в рамках – оглянувшись на стены, мебель, окно, Алена убедилась, что все остальное еще в резкости.

«Third time’s the charm. Эпическое утроение. Бог троицу любит. Я схожу с ума, – сказала она себе. – Лиза наверняка где-нибудь с друзьями-подростками, развлекаются, пьют пиво в подвале и смеются над нашими попытками ее разыскать. Острые ощущения, взрослая жизнь. Федор вон водоемы прочесывает с водолазами. А я с ума схожу».

Опасливо она покосилась в сторону зеркала. Отражение так же плыло, перетекало само в себя. Это было похоже скорее не на туман, а на кипящую в кастрюле жидкость.

Как молоко в котлах, где сварились желавшие омолодиться цари из народных сказок или хоть вот из ершовского «Конька-Горбунка».

Она невольно протянула руку, чтобы оценить, насколько горячий этот пар – или туман. Он был холодным.

«Решайся».

Если она правильно понимала, портал – что-то вроде лифта или даже автобуса. Он сейчас закроет двери и уедет. Без нее.

«Решайся».

Словно Алиса, которая обнаружила себя на каминной полке, Алена вдруг поняла, что зеркало перед ней – круглая дверь, в которую она замечательно проходит по размеру.

«Сейчас – или никогда».

Она зажмурилась и шагнула вперед.

В лицо подул прохладный ветер, и…

Алене казалось, что она готова была очутиться где угодно. В свободном падении, как в кроличьей норе, или в собственной квартире шиворот-навыворот. В сказочном лесу перед избушкой на курьих ножках или в подвале, где тихая, нежная Лиза ведет себя, как типичный подросток-наркоман. Но того, что на самом деле ожидало ее, она не могла и вообразить.

Она очутилась в лодке. В лодке посреди моря.

Часть 2

Мама, когда ты умрешь, напиши мне письмо – это все сон или нет.

Глава 1

Понедельник, утро, звонок на урок. Шумные классы затихают постепенно, один за другим. Но в кабинете английского языка развеселые хохмы и громкий смех продолжаются и после звонка.

Василиса Карловна прошла по коридорам и достигла этого недоразумения как раз в тот момент, когда возбужденный девичий голос кричал: «А давайте тихо сидеть, чтоб никто не слышал, что училка не пришла!»

«Что?!»

Установить тишину и покой для опытного педагога было делом одной секунды. «Какую тему проходите? Открывайте учебник. Доставайте двойные листочки. И пишите перевод текста! Получите две оценки, по английскому и по русскому, ошибок не допускайте».

Однако Кривицкая совсем отбилась от рук! Позволяет себе опаздывать на урок на целых… пятнадцать минут?

Звонки по мобильному телефону оставались без ответа. Урок близился к концу, а Алена так и не объявилась. Разъяренная завуч подняла личное дело и отправила по адресу наглой англичанки секретаря директора с наказом немедленно позвонить ей, когда прояснится, куда делась в рабочее время сотрудница.

Однако ничего не прояснилось. Дверь никто не открыл.