Личный дневник Маргариты - Мария Линдеманн

– У тебя такая мама…

Я похолодела. Застыла. У меня в голове даже мозг стал, как сметана. Блять.

– Раздевайся.

Я не помню, как я это сделала.

Я вышла на улицу. Артура пока не было. Он не думал, что я так быстро выйду.

Я увидела такси и попросила отвезти меня на набережную. Таксист очень странно на меня смотрел, но мне было всё равно.

Я вышла на Красной и закурила.

Я не могла думать.

Я не могла плакать.

Зачем мне теперь жить? Мой взгляд упал на миасский мост. Нет. Я даже этого не смогу сделать. У меня кишка тонка. Да и глубины реки вряд ли хватит.

Но есть более удобный и привычный для меня способ.

Я достала все, что у меня было в кошельке – почти два грамма «порошка». Я сделала себе дорогу, потом ещё одну, и ещё, потом ещё…

Дальше я ничего не помню и не знаю.

Проснулась я в больнице. Ночью. Я вышла в коридор. «Токсикология» – прочитала я. Это было написано чёрными некрасивыми буквами. Я хотела сходить в туалет, но меня затошнило.

Неделю я лежала под капельницами. Меня поставили на учет в наркодиспансер. Хотели поставить на учет к психиатру, но хотя бы тут я смогла «договориться»: мне пришлось отдать все деньги, что у меня были.

Но мне всё было всё равно. Я жалела только об одном, что я проснулась.

Три дня я лежала в постели. Я, как будто, болела. И хотя была зима, мне казалось, что на улице идёт дождь. За эти три дня я даже ни разу не ела, но зато пила очень много воды. У меня была дикая жажда.

Если так получилось, что я осталась жить, то нельзя жить с осознанием того, что «терять мне всё равно нечего». Я решила хоть что-то исправить, если это возможно, конечно.

Для начала, я решила восстановить отношения с мамой. Пусть, лучше она меня ненавидит и осуждает, чем вообще никак.

Оказалось, она была рада даже тому, что я вообще пришла. Она даже не стала ни о чём спрашивать и ничего мне говорить. Ей достаточно было уже того, что я просто ходила у неё по квартире.

Я заметила, что она начала красить волосы, хотя раньше никогда этого не делала.

Из клуба я решила уйти. Я зашла, собрала вещи, костюмы стрипы. Пришли гости, но я даже не посмотрела, кто это.

– Димон, я увольняюсь.

– Вот ты как. Не успела придти, уже увольняешься? С кем хоть?

– Нет. Ты не понял. Я совсем ухожу.

– Надолго?

– Насовсем.

– Ну-ну, давай-давай. Удачи.

Целыми днями мы с брательником резались в NFS. Если кто не понял, это «Need for speed». Если кто и сейчас не понял, то нам не о чем с вами разговаривать!

Я до того забылась, что когда меня подрезал какой то чувак на бэхе, я заорала:

– Вот ты сука!!!! Вот……!!!!!!

Надо было видеть лицо моей мамы. Она была в шоке.

– Прости, мамочка, я больше не буду.

– Ты с кем жила-то, что так пополнила свой словарный запас???

Я не стала ей ничего рассказывать. Зачем? У неё вроде у самой вроде хорошая версия. Зачем её разочаровывать?

– Мамуль, мне надо найти работу.

– Я же тебе говорила, что он тебя… – начала, было, она, но вовремя прикусила язык: я только вернулась.

– Прости меня. Я виновата.

Я действительно была виновата. Только, она ещё не знает, как и насколько. Я надеюсь, никогда не узнает.

Ну и куда ты сейчас пойдешь?

Действительно, куда?

Я открыла газету с объявлениями.

Единственное, куда я могу устроиться без образования, это дворником, уборщицей продавцом и официанткой. Да уж. Выбор невелик.

Заведение называлось «Караоке рум», и находилось оно в самой жопе нашего города в высотном здании на первом этаже. Это был караоке-бар. Отлично, петь умеем, если что. Я устроилась работать официанткой. А что? Работают же люди, чем я хуже. Мне выдали красную юбку в пол и желтую футболку с надписью названия клуба.

Я её ни за что не надела она пахла чужим потом.

Со мной сразу начали знакомиться и устроили допрос: где училась, где работала. Блин. Ответила – нигде. Я сидела и слушала их разговоры. О капусте, о картошке, о преподах и парах. Они, наверное, подумали, что я не хочу с ними общаться, но, на самом деле, мне было нечего им сказать.

Я опять почувствовала себя инопланетянином.

И вдруг!!!!! Жора!!!!! Орджоникидзе!!!!!!! Зашел в клуб!!!! Постоянный клиент клуба!!!! НЕ дай бог он меня здесь увидит в форме официантки! Прежде, чем голова успела что-то придумать, я уже сидела под столом. Видимо, это был инстинкт самосохранения.

Я сидела там два часа, пока Жора не напелся. Когда меня спросили, что это было, мне пришлось соврать, что это был мой бывший.

– Так он же старый!

– Так он же страшный!

А бармен Кирилл заржал: «Понятно все с тобой, короче».

Утром все вышли на улицу. Они долго рассматривали мою одежду, сумку, телефон. Пошли на автобусную остановку.

– Тебе на какой?

– Я не знаю.

– Хорошо, куда тебе?

– К Авторынку.

– Тебе на 16.

Больше со мной никто не разговаривал.

Я ехала в автобусе и рассматривала людей.

Когда я вернулась в клуб, я готова была поцеловать каждый гвоздик. У бара меня встретил Артур.

– Блудная дочь вернулась! Дай-ка я тебя отжарю!

– Пиписька ещё не выросла! – заржала на весь клуб я.

– Опять ты! Как без тебя было тихо!

Но по дурацкой улыбке Димона я поняла, что и он скучал.

– Короче, иди, переодевайся, там уже час Селютин сидит. Мы ему за аренду должны. Уведи его в приватку, а то он всех девок заебал уже. Сидит и сидит. Посчитаю как увал.

Я танцевала и думала.

Это моя жизнь. Там я чужая, потому что я своя здесь. И надо её как-нибудь прожить. И не как-нибудь, а хорошо.

Артур ржал.

– Ты не думай больше на шесте, ладно? У тебя такое глупое выражение лица сразу! Я знал, что ты сможешь. Иди в приватку.

В приватке было джакузи. Меня накрыла волна. У меня бывает такое. Я взяла гель для душа и расслабилась. Я поймала кайф от каждой капли воды, которая на меня упала. Мне было пофигу, что меня кто-то ждёт, и сколько времени прошло. Я вылезла горячее, чем вода в душе. Эй, похуй, кто там, иди сюда, я хочу тебя.

Когда я подошла к мужчине, он сказал:

– А я это… Я уже все…

Действительно, штаны его были мокрые.

– Вот, все вы, мужчины, такие – только о себе думаете.

Я стала, носить митенки и подвязки. Меня просто прикалывало. К красному платью – красные, к черному – чёрные. Мне просто нравилось.

К нам в клуб пришла компания – мужчины и женщины.

Когда я проходила мимо, она женщина заявила:

– Митенки на свадьбу только носят! А тебя кто замуж-то возьмёт?

Вот шла же я себе спокойно и никого не трогала!

– А почему нет?

– Так не от большого ума ты здесь танцуешь!

Мне стало смешно.

– А может, поспорим?

Молодые люди очень оживились.

– Девочки, не ссорьтесь!

А один предложил «а давайте устроим баттл?»

– Я просто так не играю. Какой приз?

– Приз… Ну, давайте десять тысяч тому, кто выиграет.

– Ещё я хочу салют побежденного!

«Ну, ты азартный парамошка» – и полезли в телефоны придумывать конкурсы.

Фантазия у них, конечно, была убогая. Загадали пару примитивных загадок, попросили нарисовать и спрашивали, какой литературный герой из какой книжки.

Я сразу подкачала с математикой. Зато я круто нарисовала. Мы были наравне.

Я вспомнила про бананы. Мужчины же…

– А давайте, кто эротичнее съест банан?

Естественно, они приняли этот конкурс.

Я взяла банан, вставила одному мужчине между, ног и минут пять его ела.

Конечно, я победила!

– Представляешь, ты тупее стриптизерши!

Тут приехали Дима с Артуром, опять с какими-то тёлками.

Я лежала на сцене и с очень деловым видом играла в телефон. Димон опять ко мне пристал.

– Ну, покажи ещё раз, ну чего тебе?

– Я тебе что, обезьяна что ли, бананы есть, девок твоих развлекать?

– А давай за косарь?

– Я за косарь даже с места не встану.

– Сучка. Ну, давай за пятерочку?

– Ну, ладно.

– Ты продажна, как не знаю кто, ты за сотку Родину продашь, – веселился Димон.

– Сейчас тебе будет не до смеха, когда трусы менять пойдешь.

Он опять взял банан. Меня уже тошнит от них!

– Девочки, смотрите и учитесь, – он вставил себе между ног банан. – На колени, сучка моя!

Пока я ела этот банан, зашел Артур с загорелой длинноволосой худой блондинкой. Я сразу почувствовала, что она будет моей парой. Натуральные некрашеные волосы – это круто!

По блеску в её глазах я поняла, что даже спрашивать ничего не надо.

– Тебя как зовут?

– Юля.

– Пошли в гримёрку.

Там я дала ей свой костюм и начертила «дорожку».

Мы посмотрели друг на друга и начали ржать. Через полчаса мы уже опустошали бар на спор «кто больше выпьет».

Последнее, что я помню, это, как Юлька, я её окрестила Юлька Мелкая, влила в меня двести грамм вискаря «а слабо залпом?» Я боялась открывать глаза. Стопудово, меня Артур потом замотал кому-нибудь, с кем я не хотела уезжать. Он всегда так делал, когда я была «в дрова». «Меньше пить надо», – всегда ржал он потом.

Я открыла один глаз. Второй открылся сам собой. Причем, очень быстро, потому что я оказалась в комнате с белыми обоями. На стене висела картина с тигром.