Маньяк по субботам - Александр Петрович Гостомыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы несносны, Верхов, со своей демагогией, — стрельнула на него глазом из-под челки Ирина. — Я про это знать не хочу, мне противно. Не за этим мы сюда пришли, давайте делом заниматься.
— А вы слышали про так-то шубу? — спросил ее Грай.
— Да, слышала. Все кошатники говорят про эту шубу. Но это выдумка, анекдот.
— А вам, Ирина, пойдет такая шуба, — засмеялся Верхов.
Ирина дернула плечом и отвернулась.
— Другая версия, — продолжил Грай. — «Неизвестный», назовем его пока так, ворует кошек, чтобы стать монополистом на рынке.
— Ворованного кота невозможно выставить. Его лучше отравить! — не согласился Шувалов. — Я узнаю своего кота и скажу: «Отдай!» Кошачий мир тесен.
— А если станут продавать котят?
— Я узнаю и сына, и внука своего кота.
— Разве это возможно? — поинтересовался Грай.
— Узнают же лошадники детей от знаменитых рысаков и других коней по голове, крупу, ногам, копытам, по бегу… Так и я узнаю.
В Верхова словно вселился бес противоречия.
— Вы слишком хорошо думаете о людях, Александр Николаевич! Наши кошки еще не успели облагородить общество до такой степени. Ворованного кота можно продать через третьи руки в другой город и написать ему в карточку — родители неизвестны. Вот он и снова участник выставки. У вас останутся документы, у него будет кот. Идентифицировать кота невозможно. Как вы докажете, что это ваш кот? Даже если он вас узнает — это ничего не докажет.
— Я не верю в такую низость, — ответил Шувалов. — Скажите нам, Грай, как вы полагаете действовать, с чего начать?
— Не могу пока сказать, Александр Николаевич.
— Ни черта он нам пообещать не может, этот самодеятельный детектив! — взвизгнул Верхов.
— Что вы думаете, Копейкин?
— Нужно соглашаться, пусть начинает действовать. Если мы увидим, что ничего не получается, разорвем соглашение.
— Вы принимаете такие условия, Грай?
— Да. Если пойму, что зашел в тупик, тотчас поставлю вас в известность.
— Вы согласны, Копейкин?
— Да, ведь нам его рекомендовали как лучшего частного детектива в Санкт-Петербурге.
— Ирина, что вы скажете?
— Я не услышала плана конкретных действий, но, полагаю, нам надо начинать.
— Геннадий, что вы скажете?
— Я не думаю, что он сможет прийти ко мне домой и вынуть, словно фокусник, кота из шляпы, но пусть он найдет этого жулика, пора с ним рассчитаться, и пусть сумеет защитить трех оставшихся русских голубых. Я надеюсь получить от них котенка и начну все сначала. Что касается оплаты — нас тут пятеро пострадавших, нам надо заплатить по десять долларов, из кассы добавить еще десять и выдать эти деньги как аванс. Что вы скажете на это, Грай?
— Не буду обнадеживать — нет почти никакой информации. Мой клиент Шувалов, или клуб «Котофеич»?
— Вас нанимает клуб, — ответил Копейкин. — Наши условия: если нельзя найти пропавших кошек, то надо схватить жулика и сохранить оставшихся трех кошек. С них мы можем снова поднять породу.
Елисею надоело сидеть внизу, он прыгнул ко мне на стол, чтобы наблюдать за всеми.
Грай встал, прошелся по комнате, словно набирая сил для нового серьезного дела, остановился у моего стола, протянул руку к коту.
Елисей понюхал руку, лизнул.
— Ага, он признал меня, — рассмеялся Грай. Присел, заглянул в зеленые глаза. — Ты расскажешь мне, кто увел твою подружку?
И вдруг — бац — кот дал ему крепкого тумака лапой.
Грай отпрянул.
— Вот так поступили с твоей подружкой?
— Мр-р-н-н… Мр-р-н-н… — ответил кот.
— Куда спрятать кота? — спросил Шувалов. — Нести домой — страшно. Не верю ни в какую чертовщину, но деле так поворачивается, что скоро поверю и в домового, и в барабашку, и в кого угодно.
Грай посмотрел на меня.
— Виктор, что ты скажешь, если мы предложим коту погостить у нас?
Я обрадовался.
— Капитан Бондарь вчера жаловался, что мыши напали на его upIласы. Думаю, хороший охотник на мышей нас выручит.
Когда все поднялись и стали выходить из кабинета, Герман Еремин, до этого сидевший молча и внимательно поглядывавший на своих товарищей, подошел к Граю и решительно заявил:
— Пока мы тут сидели, говорили, я кое-что вспомнил, сопоставил одно с другим, у меня в голове стало проясняться.
Герман остановил шедшую за ним Ирину Харитонову, взял ее под руку. — Ты знаешь владелицу питомника персидских кошек Анну Толстую?
Ирина вопросительно подняла голову:
— Анну многие знают, известная особа, мы встречались на выставках. Ее персидские кошки отменны.
— Конечно, Анна Толстая к нашему клубу никакого отношения не имеет. Но о ней идут разговоры, разные сплетни, ее жизнь кажется многим заманчивой… Вот я и подумал…
— И что же? — сказал Грай. — Это может насести нас на след?
— Я пришел к выводу, что теперь мы, наверное, сами сможем разобраться в этом деле. До свидания! Спасибо вам за то, что терпеливо нас выслушали.
Герман отпустил руку Ирины, лицо его стало хмурым, замкнутым. Не произнеся больше ни слова, сн торопливо оделся и ушел.
Посетители разошлись. Я закрыл за ними дверь. У нас появился клиент, и сразу время таинственным образом спрессовалось, стало давить на меня. Следовало срочно что-то предпринять, с чего-то начать. Но с чего? Я вошел в кабинет и ожидающе посмотрел на Грая.
— Как вы думаете, Герман Еремин действительно о чем-то догадывается?
— Может быть, он знает что-то. Им мы займемся в первую очередь…
Оказалось — Грай может рисовать левой рукой. На большом листе ватмана в центре он поместил графа Шувалова, очень похоже изобразил, с Елисеем на плече. От центра во все стороны шли стрелки. На конце первой висели шуба и шапка из шкурок котов.
— Эту идею разрабатываешь ты, — сказал Грай.
— Как?
— Думай. Сам думай, Виктор.
— Сейчас прикину… Вот справочник по городу, открываю страницу… Ищу скорняжные мастерские.
— Начни с Невского проспекта. Но не исключено, что нужная нам мастерская находится на окраине города и придется обойти все. Может быть, шапки из кошки шьет мастер-надомник, но эту версию пока отложим. Сейчас пообедаем, отправляйся. Хоть сегодня суббота, многие мастерские из-за финансовых трудностей открыты, работают.
На двух других с грелках он нарисовал важного Копейкина и застенчивую Надежду Молчанову с толстой косой до пояса. У них жили кошки, которых следовало охранять.
Грай взглянул на часы.
— Поспешим! Бондарь строгий капитан, не терпит, когда опаздывают на обед. У него морской распорядок: после обеда — адмиральский час.
