Прощай, Византия! - Татьяна Степанова

— Правая разбита, левая не горела. Аварийка тоже.

— Но на этих моделях вроде автомат.

— Автомат можно отключить. Аварийка, когда я подошел, не мигала, — тихо ответил Луков. — Отключить? А двери?

— Левая со стороны водителя была закрыта, но не заперта. Правая передняя распахнута настежь. Левая задняя заперта — я подергал, она не поддалась, правая была открыта, неплотно прихлопнута.

Колосов увидел судмедэксперта. Тот показывал что-то эксперту-криминалисту, вооруженному цифровой камерой. Колосов подошел к «Шкоде» и заглянул в салон. Тело все еще было там, на водительском сиденье. Все лобовое стекло изнутри было обильно забрызгано кровью. Кровавые потеки были и на боковом стекле, и на бежевых чехлах передних сидений.

Женщина лежала, завалившись на правый бок. Во всей ее позе был какой-то неестественный излом. «Для живой такая поза невозможна, — подумал Колосов, — так лежит только мертвец».

Женщина была крашеной блондинкой. Черты лица были мелкие — он не понял сначала даже, была ли она симпатичной при жизни или дурнушкой, молоденькой или не очень, — такая в этом лице была боль и мука. Одежда: потертые джинсы, розовый свитер и розовая куртка — намокла от крови.

— Семь ножевых ран — в основном в область спины, шеи, левого бедра, — сухо сообщил судмедэксперт. — Ну, давайте потихоньку осторожно извлекать, — кивнул он на труп.

Спустя два часа осмотр был закончен. Извлеченное из машины тело лежало на обочине дороги. Для него уже был приготовлен черный транспортировочный чехол.

— Причина смерти, бесспорно, ранения, несовместимые с жизнью, острая кровопотеря, — судмедэксперт говорил это Колосову и следователю прокуратуры и одновременно наговаривал для себя на диктофон информацию. — Сделаем вскрытие, посмотрим результаты.

— Удары ножом ей наносили сзади. Нападение произошло, судя по всему, в салоне машины во время движения, — сказал Колосов, — и едва не стало причиной аварии. Видимо, скорость была совсем небольшой, иначе бы машина перевернулась.

— По-вашему, в салоне находился кто-то еще, сидевший сзади? — спросил следователь прокуратуры.

Колосов в раздумье кивнул: характер ран вполне соответствует неожиданному «нападению в пути». В основном жертвами таких нападений становятся водители, занимающиеся частным извозом. Некоторых в целях грабежа и завладения машиной бьют по голове, другим набрасывают на шею удавку. А вот тут кто-то орудовал ножом, как мясник.

Только вот не похоже, что покойница вот так запросто ночью на безлюдной дороге посадила какого-то незнакомого пассажира. Ведь не таксистка же она? Нет, совсем на таксистку не тянет, одета, как кукла Барби, вся в розовое, а для извоза даже продвинутые девицы выбирают в основном кожанки-бомберы. Колосов вспомнил этикетки на одежде убитой: джинсы «Дольче и Габбана», куртка и кашемировый свитер «Эскада».

— Это ее сын? — спросил судмедэксперт, указывая на «Скорую», где медсестра продолжала возиться с ребенком. Он наконец затих. — Вроде бы они похожи.

Колосов направился к «Скорой». Оттуда не доносилось ни звука. Стараясь не шуметь, он приоткрыл дверь. Медсестра сидела на клеенчатой кушетке, держа мальчика на руках. Его голова была повернута к двери. Он уже не кричал, не визжал, не плакал. Колосов увидел крохотный крепко стиснутый кулачок, испачканный засохшей кровью.

— Давно пора увезти его отсюда, — шепнула сестра.

— Да, конечно. Но еще немного подождите, мы сейчас машину осмотрим до конца. Может, найдем что-то, что Укажет нам, кто он и кто его мать, — тоже шепотом ответил Колосов. Он видел глаза мальчика — светлые, пустые, лихорадочно блестевшие, они не выражали ничего.

— Его мать? — переспросила медсестра.

— Та женщина в машине. — Когда мы приехали сюда по вызову, — медсестра нервно сглотнула, — тут был только один ваш сотрудник, гаишник. Мальчик был у него на руках. С ним было что-то вроде истерики. Он смеялся до икоты, я никак не могла прервать этот его смех. Вообще, это было ужасно. А потом я увидела машину и ту женщину всю в крови. Я просто обмерла от страха. Ничего подобного никогда здесь у нас не случалось.

— Он точно не ранен? Вы его осмотрели?

— Конечно, осмотрела. Сразу же, хоть и трудно было — так он вырывался, бился. На нем нет ни единой царапины. Это не его кровь, а его матери.

— Скоро вы с ним поедете в больницу. Здесь в районе есть детская больница?

— Есть в Кратове, — кивнула медсестра.

К «Шкоде» вплотную подогнали милицейский «Форд», и осмотр продолжился. Искали все улики: пригодные для идентификации следы пальцев рук, собирали частицы грунта на полу в салоне, светя карманными фонарями, осматривали кровяные брызги и пятна на сиденьях, собирали волосы, волокна. На заднем сиденье царил жуткий беспорядок. Колосов обнаружил там целый ворох женских вещей — укороченную ярко-красную дубленку сорок шестого размера, явно запасные замшевые туфли-лодочки, шерстяной плед, бутылку с минеральной водой, бутылку с соком и модную дамскую сумку. Она была открыта, и содержимое ее частью валялось на сиденье, частью на полу, на резиновом коврике: связка ключей с брелоком, яркая помада, тушь, пудреница и портмоне. В портмоне в разных отделениях лежали девять купюр по тысяче каждая, несколько сторублевок и мелочь. Кроме того, там было множество дисконтных карт парфюмерных магазинов.

«Итак, деньги в целости и сохранности, — подумал Колосов. — Странно».

Он окинул взглядом салон — что ж, просторный. Между сиденьями места вполне достаточно. Он попросил эксперта-криминалиста особенно тщательно исследовать заднюю спинку переднего сиденья и пол.

Открыл переднюю дверь. Что у нас тут? Приборная панель. Бак полон на две трети, ключ зажигания торчит… Если нападение было совершено с целью завладения иномаркой, так что же это? Правда, сама машина пострадала — вон фара раскокана, но… Почему убийца не взял машину, не тронул деньги? Возможно, его кто-то спугнул, и он все бросил и ринулся наутек? Сдали нервы? Это после такой-то резни? Или он бросился следом за мальчиком, который сумел выскочить?

Кстати, где мог сидеть ребенок во время нападения? Сзади? Обычно детей, да еще таких маленьких, родители сажают сзади. Даже стульчики специальные с собой возят. Но тут такого нет. И если бы ребенок сидел сзади, то… Нет, тогда бы он не спасся. Видимо, он находился на переднем сиденье. Колосов заглянул под переднее сиденье и поднял с пола фигурку игрушечного робота-трансформера. Так и есть. Что-то блеснуло в тусклом свете карманного фонаря. Присев на корточки, Никита пошарил возле коробки передач. Пальцы нащупали какую-то пластинку, нет, пакетик из плотного пластика. Он достал его. В нем было что-то круглое, твердое.

Он окликнул эксперта. Тот очень осторожно, стараясь не повредить, извлек пинцетом из пакетика его содержимое. Колосов был готов увидеть что угодно: от пуговицы до фишки игрового автомата, но это была.., монета.

— Ничего себе находочка. — Эксперт даже присвистнул.

В свете фонаря тускло поблескивал желтый металл. Золото? Края монеты были неровные, вид у монеты какой-то чудной, совершенно лишенный пропорций. Колосов с трудом разглядел, что на странной монете выбиты некие совершенно примитивные фигурки, непонятные буквы.

— Древняя вроде монетка, — сказал эксперт, — раритет, а на полу валяется. Видно, выпала откуда-то. Тут нам специалист потребуется, Никита Михайлович, чтобы разобраться, что это такое.

Колосов разглядывал монету. Убийца не тронул и этой вещицы. А ведь это вроде как антиквариат, к тому же золото. Это было все равно как найти на берегу моря выброшенную волнами бутылку с пергаментом, испещренным иероглифами. Поглощенный созерцанием монеты, Колосов едва не позабыл осмотреть «бардачок». А ведь там своей очереди терпеливо дожидалась самая главная на тот момент улика.

В «бардачке» под запасным панорамным зеркалом рядом с маленькой иконкой лежали права. Колосов увидел на фото потерпевшую. Прочел ее имя, фамилию. В тот момент его просто удивило, что фамилия крайне редкая на сегодняшний день — двойная. Части фамилии, составлявшие одно целое, были как-то смутно знакомы. Вроде бы даже на слуху, из тех, которые ты слышал раньше не раз и не два, и если даже и забыл, то обязательно, обязательно вспомнишь.

— Сестра спрашивает: они могут забирать мальчика в детскую больницу, пока не отыщутся его родственники? — спросил Колосова один из оперативников.

— Кажется, теперь обойдемся без детской больницы. — Колосов внимательно изучал фото женщины на водительских правах. Ее имя, оказывается, было Евдокия.

Глава 5. НИНА

Со звонком Нине Катя решила не спешить. Нина Картвели была ее близкой и давней подругой. В памятное лето в дачном поселке Май-Гора обе они вместе с Никитой Колосовым были свидетелями и участниками весьма драматических событий. В то лето Нина, брошенная мужем, ждала ребенка. С тех пор прошло четыре года. Сын Нины Гога подрос. Нина работала в детском отделении частной стоматологической клиники и растила сына одна.