Не дом, а игрушечка ! - Александр Вельтман

Только что постройка кончилась и чиновник, купив новенький дом с иголочки, переехал на новоселье, домовой Сащенькина домика, с левой стороны, приподнялся в полночь осмотреть, попрежнему ли все в порядке.

"Хм, чем-то пахнет", - подумал он, выходя в пристроенную между домиками залу.

Домовой с правой стороны точно таким же образом отправился по дому дозором.

"Э-э-э! вот тебе раз! - подумал он, прислушиваясь. - Это что?.."

Только что он вышел в залу, вдруг что-то стукнуло его в лоб.

- Кто тут? - гукнул он.

- Кто тут? - отозвалось над его ухом.

- А?

- А?

- Кто тут?

- Хозяин.

- А-а-а! как хозяин? Я хозяин.

- Нет, я хозяин.

- Как - ты хозяин?

- Так, я хозяин.

- Нет, я хозяин! Вон!

- Вон? Сам вон!

Слово за слово, схватились, подняли такую возню, такой стук, грохот, что никак невозможно было чиновнику, и особенно жене его, не испугаться до смерти и не выбраться поскорей из дому.

VII

Каждую ночь домовые поднимали возню и драку на чья возьмет; но ничья не брала. То же было и в первую ночь, когда барин, нанявший дом, отправился со своими гостями в клуб.

Стало уже рассветать, когда он возвратился домой; но что-то не весел, ему нездоровилось. Ночь не спал, и день не спится.

Послал за Федором Даниловичем.

- Что?

- Нездоровится.

- Э? понимаю.

И Федор Данилович прописал что-то успокоительное.

- Это порошки?

- Порошки; принимать через час.

- Очень кстати! Я бы теперь принял лучше деньги.

- Это, конечно, лучше, - сказал Федор Данилович, отправляясь к другим пациентам.

Барин протосковал вечер; настала ночь, и он, (не) исполняя условия с домовым, лег спать и против обыкновения заснул.

На правой половине дома, где был дом старушки, бабушка Порфирия, барин устроил свой кабинет, а вместе и спальню. Тут же за печкой жил и домовой. Только что настала полночь, он встрепенулся, как петух со сна, и собрался с новым ожесточением на бой с соперником. Вдруг слышит, кто-то всхрапнул.

- Это кто?

И домовой подкрался к спящему, приложил ухо к голове. - Ух, какая горячая голова! - проговорил он, отступив от постели.

- Идет! - крикнул барин во сне, так что домовой вздрогнул и на цыпочках выбрался вон из комнаты.

- А? ты еще здесь? - гукнул домовой с левой половины, столкнувшись с ним в дверях.

- А ты еще не выбрался вон? - сказал, стукнув зубами, домовой с правой половины, вцепясь в соперника.

Пошла пыль столбом. Возили, возили друг друга - уморились.

- Слушай: ступай вон добром!

- Ступай вон, как хочешь, добром или не добром, мне все равно.

- Слушай: домов много.

- Много, выбирай себе.

- Ты выбирай, я постарше тебя.

- Это откуда... я и сам счет потерял годам.

- Не считай по годам, а мерь по бородам.

- У. меня обгорела в 12-м году.

- Слушай, пойдем на-мир.

- На-мир так на-мир. Давай мне дом с богатым убранством, со всеми угодьями, дом теплый, сухой, да чтоб в доме ни одной человеческой души не жило, чтоб дом был про меня одного, про дедушку-домового: я знать никого не хочу! Чтоб дом был игрушечка, а не дом.

- Видишь! Смотри, какой дом придумал: про тебя одного.

А кто такой дом будет про тебя строить?

- Не мое дело.

- Молоденек надувать.

- Ну, как знаешь.

- Постой, подумаю.

- Подумай.

- Подумаю, - повторил сам себе домовой с правой стороны, - подумаю, нет ли такой хитрости на свете.

Воротился за печку и стал думать; не лежится; вылез, ходит по комнате да твердит вслух: "Хм! игрушечка, а не дом! игрушечка, а не дом!"

- Что? - проговорил барин во сне.

- Построить дом, чтоб был игрушечка, а не дом! - отвечал дедушка-домовой, занятый своей мыслью и продолжая ходить из угла в угол.

- Игрушечка, а не дом, - затвердил и барин во сне, - игрушечка, а не дом!

Ночь прошла, домовой ничего не выдумал, а барин встал с постели, закурил трубку, велел подавать чай и начал ходить, как домовой, задумавшись -и повторяя время от времени:

- Игрушечка, а не дом!.. Что за глупая мысль пришла мне в голову, ничем не выживешь - построить в самом деле игрушечку, а не дом?.. А что ты думаешь? Построю!

Продолжая ходить по комнате, курить трубку за трубкой и рассуждать сам с собою о постройке не простого дома, а игрушечки, барин выведен был из этой думы докладом человека, что пришли из магазинов за деньгами.

- Ах, канальи! я им велел вчера приходить! - крикнул барин. Мошенники! просто ждать не будут!., надо им еще что-нибудь заказывать... Кто там?

- Да там фортопьянный мастер, мебельщик, из хрустального магазина, да и еще из каких-то магазинов.

- Позови фортепьянного мастера.

Немец вошел.

- За деньгами?

Немец поклонился.

- Отчего ты вчера не пришел? а? - прикрикнул барин.

- Все равно, - отвечал немец.

- Нет, не все равно! вчера был день, а сегодня другой...

Ну, слушай, вот еще что мне нужно: можно сделать вот такой маленький рояль, в седьмую долю против настоящего?

- Хм! игрушка? я игрушка не делаю, - отвечал немец.

- Нет, не игрушка, а настоящее фортепьяно, в эту меру.

- Это что ж такое?

- А у меня есть такой маленький виртуоз, карлик, - ему играть... Можно?

- Хм! можна, отчево не можна, все можна за деньги делать.

- Так, пожалуйста, сделай... В седьмую долю...

- В седьмая доля? Хорошо. Только эта будет стоить то же, что настоящая рояль.

- 6 цене я ни слова, - сказал барин, - только сделай, а потом мы и сочтемся.

- Хм, - произнес, углубившись сам в себя, немец, которого заняла уже тщеславная мысль сделать крошечный рояль на славу. - Das lst ein kurioses Werk! [Ну и забавная же работа! (нем.)] - сказал он, выходя и забыв о деньгах.

Вслед за ним явился мебельный мастер, потом приказчик из хрустального магазина. Одному заказал барин роскошную мебель рококо, в седьмую меру против настоящей, другому в ту же меру - всю посуду, весь сервиз, графины, рюмки, форменные бутылки для всех возможных вин.

Таким образом началась стройка и меблировка игрушечки, а не дома. Знакомый живописец взялся поставить картинную галерею произведений лучших художников. На ножевой фабрике заказаны были приборы, на полотняной столовое белье, меднику - посуда для кухни, - словом, все художники и ремесленники, фабриканты и заводчики получили от барина заказы на снаряжение и обстановку богатого боярского дома в седьмую долю против обычной меры.

Барин не жалел, не щадил денег.

Вот и готов не дом, а игрушка. Стоит чуть ли не дороже настоящего; остается, по обычаю, только застраховать да заложить в Опекунский совет.

Барин и призадумался об этом.

- Странная вещь, - говорил он сам себе, - князь Василий построил же гораздо глупее игрушечку, а не дом, в котором жить нельзя; его приняли в залог, а мой, я уверен, что не примут. А между тем закладывать дом необходимо: в старину закладывали до постройки, а теперь очень умно и расчетливо закладывают после постройки. Нельзя не закладывать!

VIII

Во все время, когда игрушечка, а не дом строился и снаряжался, дедушка-домовой с правой стороны был вне себя от радости и по ночам ходил вокруг него и потирал руки.

"Вот оно, - думал он, - как ухитрился свет-то... Барин этот должен быть колдун: только что я показался, тотчас узнал; только что задумался, как бы ухитриться, а он в угоду мне и выдумал!.."

- Ну, будет дом по твоему вкусу, - говорил дедушка-домовой с правой стороны своему сопернику.

- Посмотрим, - отвечал тот.

- Увидишь, - говорил этот.

- Ну, ладно, покажи.

- Постой, не готов.

- Э, лжешь!

- Верь, право-слово!

- Ну, смотри.

Прошло еще несколько времени до совершенного окончания и отделки домика. Дедушка нетерпеливо похаживает и сам дивится, как люди-то ухитрились.

- Истринно игрушечка, а не дом! Ну, надул же я его!

Наконец дом совершенно готов, дом на семи четвертях состоит из великолепного салона и столовой - она же и бильярдная. Салон - пол парке [Паркетный. - Примеч. автора.], обои шелковые, мебель роскошная - люстры, лампы, канделябры, зеркала, картины, рояль, словом, все.

- Ну, пойдем! - сказал домовой с правой стороны домовому с левой и привел его в кабинет. Барина, по обычаю, не было дома.

Ночь светлая; месяц отразился в окно на лаковом парке домика, на бронзе, на мебели: светло, как днем.

- Ну, где же?

- А вот, полезай за мной.

- Да это стол.

- Полезай!.. Ну, видишь? Что?

- Постой, борода зацепила... А-а-а-а! - проговорил с удивлением домовой с левой стороны, входя в резные золоченые двери салона.

- Что? а?

- Да! ах какая бесподобная вещь! что твоя печурка!

И домовой присел на кресла, потом на диванчик, потом прилег на подушку, шитую синелью по буфмуслину.

- Ну, спасибо. А это что? гусли?., а? славная вещь!., вот будет мне житье... роскошь! Не то что за печкой...

"В самом деле роскошь... - подумал дедушка с правой стороны. - Жаль и уступить... право, жаль!.."

- Бесподобно! аи спасибо! - продолжал дедушка с левой стороны, растянувшись на диване. - Так уж ты владей всем домом, живи за которой хочешь печкой, а я уж здесь и расположусь...