Снова моя (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Денис снимал квартиру напополам с одногруппником. Решив нагрянуть без звонка, я вполне могла его не застать, но что поделать? Не давать же возможности куда-то свалить, отсрочив разговор. Домофон в парадном отсутствовал. Внутри царил полумрак из-за того, что лестничную площадку освещала только одна тусклая лампочка. Поднявшись по ступенькам на третий этаж, я подошла к обитой потресканным дермантином двери. Сделала глубокий вдох и нажала на кнопочку звонка. Тишину прорезала громкая трель. Открыли мне примерно через минуту даже не спросив, кто там.

Денис Андреевич собственной персоной. В боксерах, растянутой несвежей футболке и со следами весело проведенной ночи. Или ночей?

- А чего ты пришла? – промямлил, дыхнув перегаром.

На отекшем лице отразилось недоумение.

- Здравствуй, Денис, - отпихнув его, я прошла в квартиру.

Душно, вонь перегара и сигарет. В кухне на столе пустые бутылки, окурки, какая-то пропавшая еда. Пол грязный. Судя по тишине, в квартире брат один. Удачно.

- Э, это, вообще-то, моя хата….

- Нет, Денис, это съемная квартира, за аренду которой плачу я, - развернувшись на пятках и вскинув голову, сказала я.

- Спасибо, что напомнила. Как мне тебя отблагодарить? В ножки, может, поклониться? – выплюнул он, сверкая глазами. – Говори, не стесняйся! Благодетельница ты наша!

Я начинала заводиться. Тон, голос, слова… Сейчас в своем брате я видела отца. Словно вместо него со мной сейчас говорил «папочка».

Достав из сумки упаковку влажных салфеток, я вытянула одну. Смахнула ею крошки со стула и села на краешек.

- Сядь, - указала на стул напротив.

Судя по тому, как вытянулось его лицо, Денис ожидал другой реакции на свою провокацию. Помявшись, рухнул на стул. Развалился, широко расставив ноги и ни капельки не стесняясь сидеть в исподнем при мне.

- Денис, мне декан звонил. Тебя отчислять собираются. Ты две сессии не закрыл, на занятия не ходишь… А мне говорил, что все путем. Даже фото зачетки присылал. Как так, скажи мне?

- А вот так! – он вскочил на ноги. – Мне некогда за партой сидеть! Работать надо! Отцу нашему помогать! Ты ж ему ни копейки не даешь.

- Не даю! И не дам ни за что и никогда. Я коммуналку оплачиваю, а на водчару пусть идет и зарабатывает сам.

- Оплачиваешь, ага! Ждешь, чтоб умер скорее и квартиру себе заграбастать! Только этого не будет! Он все на меня запишет!

Я вонзила ногти в ладони, пытаясь сдержаться и не ответить. Проговорила мысленно, что не его это слова.

- Ты кем работаешь? Дегустатором алкоголя? – я скривилась, кивнув на пустые бутылки. – Спиться не боишься? Или так любишь нашего папочку, что хочешь быть во всем на него похожим?

- А это не твое дело, поняла? Свалила на свою учебу, домой дорогу забыла, а теперь типа наверстываешь, изображая заботливую старшую сестру?!

Свалила, да. Несмотря на то что даже мама, которая вроде как поддерживала мое желание учиться, после выпускного прямым текстом сказала, чтоб я и думать забыла о переезде в столицу. Нужно зарабатывать, нужно присматривать за братом. Папа работать «не может», она одна не справляется. А я… Побросав в старый рюкзак аттестат, сертификат с результатами тестов, которые умудрилась сдать только потому, что оба родителя о них просто не знали, паспорт, немного наличности, которую по капле копила два года и пару каких-то шмоток, выбежала за дверь. Не знаю, как смогла. Быть может мамино предательство, а ее поступок я считала тогда и считаю сейчас именно предательством, сломало во мне что-то. Потому что в здравом уме тогдашняя я такого бы сделать не смогла.

- Да, свалила. Училась, работала, отправляла деньги, сколько могла. Маму лечила, тебя в университет на контракт устроила. И с арендой квартиры помогала. Ты этого не хотел? Оставался бы дома, там бы бухал с папашей на пару. «Помогал» бы ему, работая там. Что ж ты не остался?

- Не помогло уже маме…

Было слишком поздно. Ужасная жизнь безнадежно подорвала ее здоровье.

- Не помогло. Если бы она ушла от отца на несколько лет раньше, то этого бы не было. Но она сделала другой выбор, и с его последствиями я была не в силах что-то сделать…

- Оправдывайся сколько влезет! Если бы ты…

Я медленно встала на ноги. Меня всю трясло, а вот мысли почему-то были ясными.

- Если бы я осталась, то и моя жизнь была бы сломана, Денис, а у тебя не было бы шанса вырваться оттуда и вырасти не таким, как отец. Но, видно тебе все это не нужно. Быть вот таким это тоже только твой выбор. Хочешь разрушить свою жизнь – вперед. Я больше вмешиваться не буду. И денег тебе больше ни копейки не дам. Придется «работать» не только в помощь отцу, - обогнув парня, я направилась к двери.

- А маме обещала заботиться обо мне…

- Заботиться, а не спонсировать твою деградацию.

- Да пошла ты…

*****

Вместо моего тонкого лица с выразительными глазами в зеркале ванной комнаты отразилось утро в китайской деревне. Чудесно, просто здорово! Ну и что толку было рыдать на ночь? Чему это помогло и что изменило? Мысленно отругав себя, я почистила зубы и полезла под душ. Горячая вода, потом ледяная. И так несколько раз. Не то чтоб я покидала ванную красавицей, а не зареванной мокрой курицей, но лучше однозначно стало.

Овсянка. Кофе. Побольше туши для ресниц и побольше объема на волосах. Пусть коллеги любуются моей укладкой, авось это отвлечет внимание от отеков под глазами. Надев светло-голубой джемпер и асфальтового цвета брюки, я брызнула на шею несколько капель духов. Обула осенние ботинки, хоть погода особо этому не способствовала, сунула зимние в пакет для мусора, хоть собиралась сделать это в следующий сезон и решила сегодня же вечером заехать за новыми в торговый центр. Использую деньги, которые должна была дать Денису на аренду квартиры, поставив, так сказать, окончательную точку в истории, где брат тупо меня использует, паразитируя на данном мною маме обещании. Вот только обещала я заботится, а не спонсировать его свинский образ жизни бессовестного эгоиста. А последние три года делала именно это. И быть может, в том, каким стал мой брат, есть отчасти и моя вина. В университет на контракт устроила, деньги давала. Только учись, братик. Вырасти человеком, а не таким, как отец.

Потому что помнила какого это. Жить в общаге, в которой нет горячей воды и один туалет на четыре комнаты. Днем учиться, а вечером и ночью работать. Спать по два часа, есть в день довольно часто только какую-то самую дешевую булку с кефиром либо «Мивину» и то, что осталось после гостей ресторана, в котором работала. Ходить холодной зимой в тонкой осенней курточке, купленной на секонд-хенде, и заклеивать суперклеем дыры в изношенных ботинках. Беззвучно рыдать в подушку от отчаяния, мысленно умоляя, чтоб кто-то пришел и помог выжить. Вот только мне не помог никто, наоборот даже. А я выжила. Поднялась, а не скатилась, как Денис, которому выживать вообще не пришлось.