После флота - Александр Витальевич Лоза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второго января 1992 года было объявлено о либерализации цен. Указом Ельцина всему населению разрешили торговать где угодно и чем угодно. Наряду с уличной торговлей в одночасье расцвели «коммерческие» магазины, где торговали за валюту или по свободным ценам в рублях. Курс рубля начал неудержимо пикировать вниз, превратив все сбережения граждан в пшик. Люди стали доверять только западной валюте – доллару, «баксу», «зеленому» («грину»), «капусте». Кстати, такое жаргонное обозначение доллара пошло еще от фарцовщиков советского времени. Также из фарцовочной среды вышли термины «шузы» и «лопатник». С шузами все понятно: от английского «shoes» (обувь), а термин «лопатник» родился в среде ленинградских фарцовщиков, часто общавшихся с финнами. По-фински «lompakko» – кошелек, вот его и переиначили фарцовщики в русский лопатник.
Я тоже стоял в обменниках за «зелеными», потому что только имея их, можно было хоть как-то сохранить средства для покупки продуктов, ибо ценники менялись в большую сторону буквально в течение дня. Начался галопирующий рост цен. Я вспоминал свою учебу в Атомном институте в столице в 1974 году, когда в подворотне у ГУМА спекулянты предлагали мне валюту, а я бежал от нее, как черт от ладана. А теперь эти чуждые бумажки свободно гуляли по нашей стране.
В конце января 1992 года вышел указ Ельцина о «Свободе торговли». Свобода – какое красивое и волнующее слово! Никогда не забуду вереницы стоящих у метро поникших людей, зажавших в руках несколько пачек сигарет или пару банок консервов, шерстяные носки или варежки, бутылку водки или детскую кофточку… Люди разных возрастов и положения были загнаны ельцинскими реформами в угол и, чтобы не умереть с голоду, торговали всяким мелким товаром… Еще недавно немыслимо было представить, что такое возможно в нашей стране, и вдруг – пожалуйста… Вообще-то это только так легко говорится. Что такое нам, советским людям, пойти на рынок, встать за прилавок и торговать – думаю, рассказывать не надо. Как ломали себя через колено оставшиеся без работы инженеры, врачи, учителя, выходя на базар с клетчатыми сумками, полными барахла. Все ради того, чтобы выжить, накормить детей… Сложно передать словами тот ужас, отчаяние, охватившее тогда многих – как жить? И как стыдно быть нищими, бедными!
Этот же указ отменил ввозные таможенные пошлины, и, чтобы выжить, тысячи наиболее предприимчивых людей отправились на закупку товаров за рубеж, осваивая новую, невиданную ранее профессию «челночников». «Челночники» вывозили за границу советские фотоаппараты, часы, расписных матрешек, а оттуда тащили всевозможный дефицит – одежду, обувь и прочее. В начале апреля так же неожиданно в стране были установлены новые цены, которые в несколько раз превышали предыдущие. «Дикий рынок» принес стране, людям еще большее обнищание… Правительство вынуждено было обратиться за продовольственной гуманитарной помощью на Запад. На автозаправках выстраивались гигантские очереди из машин. У меня лично автомобиля тогда не было и наличие бензина интересовало мало.
Телевизор приносил одну неприятную новость за другой. Весной 1992 года вспыхнула война в Боснии, что привело к взрыву на Балканах. На стороне сербов выступили русские добровольческие отряды, а мусульман-босняков и хорватов поддержали страны НАТО.
Для быстрого перехода к капитализму правительство Российской Федерации объявило о начале «ваучерной приватизации». 11 июня 1992 года Постановлением Верховного Совета была утверждена «Государственная программа приватизации…» Главный идеолог «ваучерной приватизации» Чубайс обещал, что один ваучер будет равен стоимости двух автомобилей «Волга». Люди стояли в пунктах приватизации в очередях, чтобы получить заветный ваучер. Я тоже получил несколько ваучеров. Скажу о своих ваучерах – на них, позже, когда у меня появились «Жигули», я смог купить лишь матерчатые чехлы на сиденья своей машины. Вот тебе и две «Волги». Ха-ха-ха!
После всей этой аферы, позволившей из перестроечных кооператоров сформироваться бизнес-элите и ельцинской олигархии, слово «ваучер» стало ругательным. Кстати, в Англии приватизация была проведена постепенно в течение нескольких десятков лет.
В середине июня Ельцин поехал в Соединенные Штаты, где на совместном заседании обеих палат конгресса его стоя приветствовали американские конгрессмены, аплодируя развалу СССР. На его подобострастие перед американцами стыдно было смотреть и мерзко об этом писать, но так было. Как и был его звонок «другу Джоржу» (президенту США Бушу-старшему) сразу после подписания в Беловежской пуще документа, развалившего Союз. Этого добровольного Ельцинского унижения перед «старшим хозяином» из истории не выкинешь, как бы кому ни хотелось.
Страну заполнял пьянящий «воздух свободы»! Стало можно все! Анархия! Все, ранее запретное, стало доступным. При ресторанах и гостиницах возникли, как грибы после дождя, кабаре с танцами топлесс. Ветер перемен чувствовался во всем. В моду входили яркие, кричащие цвета, которые у молодежи ассоциировались с полной свободой и раскованностью. На эстраде зажигались новые звезды – от Наташи Королевой до «Коррозии металла». 1992 год стал началом бандитской эры «лихих 90-х». Пришло время «бригад», «группировок», «стрелок», «разборок», «братков», «наездов» и «крыш». Телевизионная программа Невзорова «600 секунд», успевающая за десять минут рассказать о основных событиях в нашем городе, изобиловала сценами насилия и разрушений… Зато имела бешеный рейтинг и гремела в нашем городе.
В ответ на бандитский беспредел, на бушевавшие криминальные войны население стало вооружаться. Да и как не вооружаться, когда, включая новости НТВ, можно было услышать, что где-то взорвали банкира, где-то застрелили бизнесмена… Ельцин подписал указ, разрешающий гражданам покупать пневматические и газовые пистолеты и газовые баллончики для самозащиты.
В начале августа 1992 года в поселке Мухалатка, близ Ялты, Ельцин и Кравчук подписали соглашение «О поэтапном урегулировании проблем Черноморского флота». Как говаривал пьяница Ельцин: «Черноморский флот был, есть и будет Черноморским». Двадцать с лишним лет эти проблемы Черноморского флота саднили и кровоточили, пока виртуозная, неожиданная для всего мира, блестящая операция по возвращению Крыма, а значит, и базы Черноморского флота Севастополя в родную гавань, была осуществлена без малейшей капли крови. Деяние, достойное императрицы Екатерины Великой.
Самыми горячими точками бывшего Союза в тот год стали Приднестровье и Таджикистан.
В августе 1992 года вышел Указ президента России «О введении приватизационных чеков в РФ». Но и это еще не конец шоковым реформам. Кроме самой реформы, на людей обрушилась колоссальная инфляция, в результате радикальной либерализации потребительских цен. По итогам 1992 года инфляция составила примерно 2500 процентов, что привело к ликвидации ценности всех сбережений советского времени. Следует заметить, что затеянная «реформаторами» приватизация имела не экономическую, а политическую цель. Чубайс и компания хотели лишить «красных директоров» собственности, а с ней и силы, ради политического
