Это мое дело! - Мамаева Надежда Николаевна

Как же, как же. Ужасно престижная должность – младший помощник юриста. А если учесть то недоразумение, что стыдливо жмется в графе «оклад», то и вовсе сладкий кусочек. Удивляюсь, как еще знаменитые юристы не подрались в коридоре, пытаясь ее отхватить? Иногда мне кажется, что звездная болезнь поражает не только деятелей шоу-бизнеса, но и многих работодателей! Им, видите ли, нужны «зарекомендовавшие себя профессионалы». Тьфу!

Так за профессионализм надо и платить соответственно. Не хочешь платить – бери выпускника, готового пахать за опыт, и не выёживайся! А, ну их. Что-то мне не хочется здесь работать. Даже за рекомендации и тот самый опыт.

Между тем Иосиф Моисеевич уже злорадно открыл рот, чтобы окончательно меня огорчить.

– Простите, – быстро сказала я и мило улыбнулась. – Боюсь, вы мне не подходите. Спасибо за собеседование.

Глупость, недопустимое ребячество, но кабинет я покинула с легким сердцем.

Выходя из лифта в холле первого этажа, я опять увидела белобрысого тевтонца. Только на этот раз он не несся сломя голову, а медленно двигался, зажатый с боков двумя охранниками. Вид у секьюрити был торжественно-печальный, тевтонец же скалился, как дурак на поминках. Вся троица слитно свернула за угол и двинулась вглубь коридора. Что, доцеловался, маньяк? Сцапали?

Я вышла на улицу, отдернула манжету. На часах было время побоища. Ледового. А если точнее, 12:42. До следующего собеседования оставалось чуть больше часа.

Глава 2

Переходя дорогу на красный,

можно трудоустроить

бригаду врачей скорой помощи

и пару адвокатов.

Второе собеседование должно было состояться в фирме «Гринев и партнеры» на окраине города. Времени оставалось в обрез, и я зашагала к метро, на ходу доставая распечатанный листок со схемой проезда. Вот чем-то она мне напоминала маршрут пьяного верблюда.

Уже в вагоне еще раз глянула на требования к соискателю. Читать их я уже насобачилась. Например, ту же «многозадачность» стоило трактовать как «денег нет, сотрудников нет, у нас бедлам, будешь пахать за четверых». «Стрессоустойчивость» – твоей психике хана, но молока не дадим, валерьянки тоже, зато в качестве премии подкинем дедлайны и форс-мажоры. «Умение четко и быстро выполнять задания» – прошлый дурак с синдромом отличника, на которого мы повесили всю текучку, сдох, зараза.

В общем, требований до фига, зарплата – «чтобы выжить, но не факт». Но я была согласна и на такое. Главное – два заветных года практики. Ибо без них мои дела будут как при неудачной апелляции – без изменения и без удовлетворения. А всю жизнь официанткой не проработаешь. Это сейчас я резво скачу по залу. А к тридцати захочется и присесть. Желательно не голым задом на икеевскую табуретку. И если не в уютное теплое креслице, то на приличный офисный стул.

Через час я вышла на конечной станции, прошагала пару кварталов под палящим солнцем и, наконец, добралась до… фирмы. Ошибки быть не могло. Щербатая асфальтовая дорожка, зажатая с двух сторон лысыми газонами, утыкалась в крыльцо крохотной пристройки к жилому дому. Сбоку от входа, над заплеванной урной, гордо – словно брильянт в навозе – сияла вывеска: «Гринев и партнеры». Апофигей… Но вдруг внутри все иначе?

Не «вдруг». Внутри обнаружились потертый линолеум, чахлый фикус в кадке и наскоро замазанная протечка на потолке. Контора доверия не внушала. Самым презентабельным в ней были таблички – та, что у входа, и вторая (чуть поменьше, зато золотая) на одной из дверей: «Генеральный директор Александр Иванович Гринев». Судя по тому, что директорствовал господин Гринев над четырьмя кабинетами, то ни о каком карьерном росте от младшего юриста до руководителя направления (и тем паче до партнера) здесь и слыхом не слыхивали. Наверняка контора бралась за все подряд, начиная от уголовных дел и кончая оформлением ИП.

Соискателей было только двое: я и худющий сутулый парень в клетчатой рубашке – ну точь-в-точь вечно голодный аспирант, всегда готовый откусить от чужого бутерброда. Одной рукой «аспирант» крепко сжимал свернутые трубочкой документы, вторая же его длань хаотично дергалась. То поправляла съезжающие с переносицы очки с квадратными толстыми стеклами и перемотанной скотчем дужкой, то теребила ворот, то нервно приглаживала шевелюру, которая от этих усилий выглядела так, будто ее лизнула корова.

– Станислав Шопин? – Из-за двери с претенциозной табличкой выглянул сам основатель фирмы.

Господин Гринев был весьма импозантен, хотя и слегка потрепан годами.

– Д-да, – отозвался мой конкурент и проворно шмыгнул в кабинет.

А я приготовилась ждать. Долго и обстоятельно. Раз кандидатов немного, то и собеседование будут проводить тщательнее. Но спустя каких-то три минуты дверь с размаху стукнула о стену и поехала обратно, а в коридор выскочил аспирант, комкая в руках бумагу. С чувством процедил: «Сволочь!» – и понесся к выходу, гн глядя отшвырнув измятый листок. Тот полетел прямо в меня. Машинально его поймав, я поискала глазами урну. Но, увы, ничего похожего в конторе не наблюдалось.

– Татьяна Серебрянская? – между тем осведомился «сволочь» Гринев, появляясь на пороге.

Я быстро запихнула в сумочку презент от своего предшественника и прошла в кабинет.

Потенциальный начальник уселся за стол.

– Итак, Танечка, позвольте взглянуть на ваши документы…

Танечка?! Однако… Обычно так шустро от отчества к панибратству переходят профессиональные кобели. Я протянула свое резюме. Гринев положил его перед собой, даже не посмотрев.

– Присаживайтесь, – радушно улыбнулся он и показал рукой на кресло, стоявшее достаточно далеко от стола.

Я пристроилась на самый краешек, не удержалась и… И съехала в предательски мягкое кресельное нутро. Коленки оказались чуть ли не возле подбородка, только и оставалось, что независимо выпрямиться и сделать вид, что так и было задумано. Гринев заинтересованно следил за моей возней и, дождавшись ее завершения, задал пару очевидных вопросов: что оканчивала, где стажировалась. Потом все же опустил взгляд на резюме, словно сверяя мое фото с оригиналом, и произнес:

– У вас в личных качествах указано, что имеется опыт работы в стрессовых ситуациях, устойчивость к форс-мажорам, навыки выхода из критического положения. Я хотел бы знать, в какой области?

«В любой. Хоть в Московской, хоть в Липецкой, хоть в Республике Марий Эл. Везде стрессо- и мажороустойчива. Куда ни командируй», – так и крутилось на языке. Вот только ехидничать буду, когда место получу. А пока рано.

– Ресторанного бизнеса, – отчеканила я, припомнив последний э-э-э… форс-мажор, закончившийся большой вмятиной на сковородке.

– Вообще-то я имел в виду область права, – хмыкнул Гринев. – А как у вас обстоят дела с алкоголем?

Слишком простой вопрос, чтобы не иметь второго дна. Что-то вроде проверки? Юрист должен быть категоричен, но в то же время лоялен?

– Пью, – осторожно ответила я. – Но с отвращением. И редко.

– Отлично, – просиял Гринев. – Танечка, вы мне нравитесь.

А кто-то мне не очень. Особенно чей-то совсем не формальный взгляд, задержавшийся на моих коленках. Из-за дурацкого кресла их больше не прикрывал слегка задравшийся подол юбки. Но этому взгляду быстро нашлось обоснование.

– В нашей фирме придерживаются дресс-кода, – важно сказал этот главнюк, посмотрев наконец мне в лицо. – Но в летнее время я даю своим сотрудницам послабление. Вы можете приходить в более хм… легкой одежде. А не в строгой юбке и закрытом пиджаке. Конечно, в том случае, если я одобрю вашу кандидатуру.

Но чем дольше шло собеседование, тем более странно я себя чувствовала. Внешне все было прилично, не подкопаешься. Никаких, боже упаси, намеков или двусмысленностей. Но почему-то создалось впечатление, что на вопрос о личных достижениях Гринев ждал ответа про грудь третьего размера…

Проговорив со мной больше получаса, он изволил меня отпустить, пообещав перезвонить завтра. Лично.