Локумтен - Дмитрий Таланов

Толчея во дворе достигла таких размеров, будто вот-вот разразится война. Филь смекнул, что надо убираться, пока не заработал по второму уху. Но для этого надо было пройти по узкому мосту, а у него торчала толпа солдат и пялилась на лес, стволы которого до середины скрывал туман.

За мостом трое солдат окружили лежавшего на песке зверя, смахивавшего на волка. Ноги и пасть у него были необычно длинные. Филь застыл в недоумении у ворота. Рядом кто-то тихо рассмеялся, тронув его за рукав.

— Закрой рот. Муха залетит, — шепнула ему Габриэль.

От неожиданности он дернулся — девочка стояла прямо за его спиной. Она была его ровесницей и следовала за ним куда бы он ни пошел, чем иногда крепко его донимала.

Не считая нужным обременять себя приветствиями, Филь спросил ее:

— Слышь, а что там за чудище? Откуда взялось?

Габриэль сразу разгадала его намерения.

— Не ходи туда! Папа говорит, нам нельзя подходить к лесу, когда стоит такой туман!

Туман, однако, интересовал Филя меньше всего. Он быстренько протиснулся сквозь толпу и побежал по мосту. Габриэль поспешила за ним.

— Ты что, не боишься? — крикнула она. — Говорю тебе, туман!

Отмахнувшись от нее, Филь приблизился к зверю. Что б это ни было, это был не волк. Клыки зверя были темно-серые, а глаз вовсе не было — вместо них белела мерзкая скользкая плесень.

Филь попятился. Один из солдат сказал предупреждающе:

— Ты, малой, в самом деле, осторожней. Бывали случаи!

— Так он ведь мертвый, — неуверенно возразил Филь.

— Бывало, что и мертвый вставал.

— А что случилось? — озабоченно спросила солдата Габриэль.

— Да вот, эту тварь сняли в прыжке, теперь повезем в столицу. Двоюродный братец нашей будущей императрицы всем обещает за них денег. Что он с ними делает, одному О́дину известно!

— Говорят, он повредился рассудком после возвращения из Запретных Земель, — сказал другой солдат.

— Его старший брат тоже не подарок, — с ухмылкой заметил третий.

Погруженный в размышления Филь оторвался от созерцания мохнатой туши и обвел глазами лес. Ночной побег уже не казался ему доброй идеей. Он глянул вдоль береговой линии:

— Что ж, тогда нечего время терять...

Прищелкнув языком, мальчик бодро зашагал обратно в замок.

— Какой ты всё же поросенок, Филь! — прозвенел голос за его спиной. — Вечно ты так, никогда не объяснишь ничего! Что ты там увидел, что тебе приспичило возвращаться? — нагнав его, затараторила Габриэль. — А я думала, мы в грот сходим до отъезда! Вот куда ты спешишь сейчас, скажи?

Филь придержал шаг — мысль про грот была неплохая. Заодно можно присмотреть место, куда спрятать мешок, а в карту он наглядеться успеет.

Он ухмыльнулся, оборачиваясь:

— Тебе туда не разрешают. Матушка по шее надает, забыла ее обещания?

Габриэль только фыркнула:

— Вот еще! Она просто опасается тебя, потому что ты сильно походишь фигурой на Мервина, только волосы у тебя светлые. Она думает, что тут дело нечистое, а еще она думает, что ты можешь быть сердаром.

Филю это было неинтересно. Он уже слышал от Руфины, что сердарами здесь называли местных разбойников, известных своей живучестью. А про всевозможные страхи госпожи Фе не наслушаешься. Тут ему пришло в голову, что, возможно, город на карте был Кейплиг, а затеряться в столице ничего не стоит.

— Габриэль, а сколько ехать на лошадях до вашего Кейплига? — спросил он осторожно.

— Долго, не меньше пяти часов!

Шевеля губами, мальчик посчитал, что это два дня пешком. С ночевкой в лесу, где водятся волки. Которые вряд ли испугаются его кухонного ножа.

У Филя в груди появилось чувство, что его самого обложили как зверя. То-то никому нет дела, где он ходит тут целый день!

— Что ж, пойдем в твой грот, — сказал он.

Они повернули от моста налево. Один из солдат крикнул им что-то, но Филь пропустил это мимо ушей.

— Габриэль, а отец твой богатый? — поинтересовался он.

По мнению Филя, одеваться к празднику следовало во всё праздничное и вообще как-то готовиться. А тут нагнали солдатни и на этом закончили. Да и хозяйка не выглядела женщиной, собирающейся на торжество.

— Да что ты! — воскликнула Габриэль. — Есть куда богаче. А у нас, кроме дома на Хальмстемской дороге, и нету ничего.

— Как это нет ничего? — удивился Филь, но сразу спохватился. — П-подожди! Какой дом на Хальмстемской дороге?

Габриэль ответила:

— На полпути в Кейплиг, направо по развилке.

Сердце Филя подпрыгнуло от радости. Он решил, что попадет туда во что бы то ни стало, и переночует там. Мальчик прибавил шагу.

Габриэль сказала:

— Там наша усадьба, ее Руфина очень любит, а Эша с Лентолой не выносят. Потому что в ней можно сойти с ума от скуки, и нет соседей. Ну, кроме одного чокнутого старикашки. А замок… Он совсем не дом, он принадлежит Империи, и мы живем в нем только пока папа на службе, а на зиму мы перебираемся в Кейплиг.

Западный ветер нанес в бухту кучу водорослей. Их крепкий запах заставлял детей держаться в стороне от кромки прибоя. Но совсем рядом был лес, а Габриэль не желала подходить к нему близко. Кивнув на погруженные в серое облако стволы, Филь спросил:

— А этот туман откуда?

— Оттуда, — сказала Габриэль, помрачнев. — Когда появляется, нас никуда не пускают! Если до обеда не уйдет, придется ехать под охраной Почтовой гильдии, а это полная тоска. Они летят без остановок так, что все кости потом болят. Я как увидела их береты, сразу всё настроение пропало!

Филь хмыкнул — об «оттуда» он тоже был наслышан. С первого дня его кормили сказкой, что он якобы очутился на другой стороне земли. И что этот край полон злодеями, у которых разве что голова не отрастает сама, а также всякой прочей нечистью. Филь не страдал беспредметными мечтаниями и потому эти откровения его не трогали. У него были доказательства, что слабый ум не чужд семье Фе.

Косоглазая Эша хоть и щелкала числа как орехи, но явно была не от мира сего. Иногда никто не понимал, что она такое говорит. Имелась еще психованная Лентола и пугливая Габриэль. Да и г-жа Фе была хороша — хотя прошел уже месяц с появления Филя, она продолжала кидать на него недобрые взгляды, подозревая в нем ребенка сердаров, и всё лишь потому, что он пережил штормовую ночь. Оттого Филь не собирался кому бы то ни было из них доверять, а то он быстро превратится в Лентолу или, что хуже, в саму госпожу Фе.

Скала с исполинским гротом была уже близко: оставалось подняться на заросший можжевельником склон и спуститься осторожно, потому что выходящая к замку сторона круто обрывалась в море.