Беспощадный рай (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Как подарок Вселенной, у тротуара останавливается такси.

Я снова перехожу на бег.

Сбив молодую пару, которая как раз собиралась открыть заднюю дверцу такси, я ныряю внутрь, захлопываю дверцу и опускаюсь на сиденье, выискивая в окне любой признак опасности.

— Бикон Хилл, пожалуйста, — переведя дыхание, говорю водителю.

— Маунт-Вернон-стрит, пятьдесят девять, если не ошибаюсь? — уточняет голос с ирландским акцентом.

Кровь застывает у меня в жилах.

Я поворачиваю голову и вижу, что он сидит на сиденье рядом со мной и улыбается, как накачанная тестостероном версия Чеширского кота.

Вулкан.

Он же Лиам Блэк.

Он же самый крупный, самый крутой, самый безжалостный гангстер по обе стороны Атлантики.

Человек, у которого я украла целый грузовик подгузников.

Вот дерьмо.

ГЛАВА 4

Джули

Когда я просто сижу и таращусь на него в ужасе, он говорит:

— Живешь в шикарном районе. — Его улыбка становится шире. Свет от театрального шатра мерцает на его кипельно-белых зубах. — Полагаю, старая поговорка «грабежи – дело невыгодное» неверна.

Такси отъезжает от тротуара и вливается в поток машин. Мне удается оторвать язык от неба и выпрямиться в кресле. Затем я одариваю его взглядом, демонстрирующим презрение, но, вероятно, выходит это не очень, если учесть, какое количество частей моего тела находятся на грани полного отказа.

— Тебе лучше знать, — язвлю я.

— Ого, дерзим, — хихикает он. — А я все гадал, как же ты себя поведешь. Большинство людей в твоей ситуации выбирают отрицание. Затем начинается торг. — Он делает паузу, и его улыбка исчезает. — Потом слезы.

— Ты не вытянешь из меня слез. И если ты думаешь, что запугиваешь меня, то рекомендую подумать еще раз.

Он выгибает брови.

— У тебя недавно была травма головы? Потому что это единственная логическая причина, по которой тебе не страшно. Судя по всему, тебе известно, кто я, учитывая твой с подружками драматический побег из ресторана.

Он ждет, наблюдая за мной своими, словно лазер, глазами со скупой самодовольной улыбкой, излучая опасность и мужественность в равных дозах.

Ненавижу.

Я прожила жизнь среди подобных людей и ненавижу их всех.

— У меня нет травмы головы, — отвечаю, выдержав его взгляд. — И я точно знаю, кто ты. И хочу предупредить, что независимо от того, что ты со мной сделаешь, как сильно будешь меня мучить или как долго будешь это делать, я тебе ничего не скажу.

На его лице появляется странное выражение. Отвращение или разочарование, не могу сказать точно. Но потом такси подпрыгивает на ухабе, и этот взгляд исчезает, как будто его никогда и не было.

— Так жаждешь встречи с создателем? — мурлычет он, сверкая темными глазами.

— Не терпится расстаться с тобой, — огрызаюсь я в ответ. — Так что поторопись и пристрели меня, или задуши, или что там у тебя на уме, чтобы мы уже могли покончить с этим.

Странный взгляд возвращается.

У водителя теперь тоже странный вид: он испуганно поглядывает на заднее сиденье, где я требую, чтобы другой пассажир меня убил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Откуда такая враждебность? — спрашивает Лиам, как будто ему действительно интересно. — В конце концов, я здесь жертва.

Резкий смех вырывается из моей груди.

— Жертва? Ты такая же жертва, как я — орангутанг.

Он осматривает меня с ног до головы, его острый как бритва взгляд скользит по моему телу.

— Интересно, где ты прячешь свой хвост? — с ирландским акцентом протягивает он.

Я изумленно на него таращусь. Он играет со мной. Он смеется надо мной. Он собирается убить меня, но решил сначала немного позабавиться.

Какая наглость!

— У орангутангов нет хвостов, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Я думал, у всех обезьян есть хвосты.

— Они не обезьяны. Они приматы. — Поскольку я скоро умру, я решаю добавить в наш диалог немного острот. — Как и ты.

— Примат? С этим я справлюсь. Меня называли и похуже.

Он не выглядит обиженным. Напротив, он, кажется, наслаждается происходящим. А улыбка у него как у психопата.

Какое-то время мы едем молча, глядя друг на друга, пока я не начинаю уставать.

— Скажи мне хотя бы, как ты собираешься это сделать, — требую я.

Его взгляд опускается на мой рот, и он облизывает губы.

— Что «это»? — повторяет он хриплым голосом. Его взгляд снова поднимается, и я встречаюсь с его полыхающим взглядом. — Что сделать?

— Убить меня.

Таксист резко поворачивает, отчего я прижимаюсь к двери. Лиам же продолжает невозмутимо сидеть на своем месте, глядя на меня с обжигающей интенсивностью тысячи солнц.

— Мне любопытно… — начинает он.

— Хочешь вступить в половую связь с другим мужчиной? Ты молодец. Мужчины должны признать, что они би-любопытны. В этом нет ничего постыдного.

Желваки на его челюсти дергаются. Его взгляд снова опускается на мой рот.

— О, я кристально чист в своих сексуальных предпочтениях, маленькая воровка, — убийственно мягким голосом произносит он.

Его темные ресницы приподнимаются, и теперь он испепеляет меня своим взглядом.

— Я бы устроил тебе демонстрацию, если бы уже не знал, как тебе это понравится.

Я отказываюсь разрывать зрительный контакт с этим высокомерным ублюдком, хотя почти уверена, что если я каким-то образом выберусь из этого такси живой, то получу посттравматическое расстройство.

Лиам Блэк — это настолько сильный удар по нервной системе, что следующие несколько лет придется прибегнуть к психотерапии, чтобы расслабиться.

— Не льсти себе, — отмахиваюсь я.

— Ни в коем случае. И перестань играть с ножом в кармане. Замах им меня только разозлит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я долго смотрю вперед, раздумывая, стоит ли все же наброситься на него, как я планировала.

Лиам плотно сжимает губы. Подозреваю для того, чтобы не рассмеяться.