Поведение - Константин Крылов

В-третьих, это сфера властных отношений. Как уже было сказано, власть — это обладание тем целым (например, группой людей), в которое сам обладающий входит как часть. В этой сфере определяются механизмы управления, то есть деятельности по поддержанию такой ситуации.

Последнюю сферу деятельности можно назвать сферой культуры. Она образуется в результате изолирующего поведения. Практически, эта сфера связана с такими явлениями, как наука, искусство, религия — в общем, со всем тем, что называют словом "культура".

Эти утверждения могут показаться не вполне очевидными. В самом деле, какое отношение имеет изолирующее поведение, направленное на освобождение индивида от необходимости нечто делать, к тому, что мы называем культурой, особенно если ее понимать достаточно широко (то есть включать в нее все материальные и духовные достижения человечества)? — Но все "достижения культуры" (начиная от техники и кончая искусством) имеют, в конечном счете, единую цель: они позволяют достичь определенного результата, не совершая при этом тех действий, которые обычно к нему приводят. Так, например, автомобиль позволят попасть в определенное место, не идя туда пешком. Литературное произведение позволяет пережить определенные эмоции, не участвуя в событиях, которые эти эмоции обычно вызывают. Короче говоря, с помощью объектов культуры и действий с ними становится возможным избежать необходимости совершать определенные действия.

Разумеется, предлагаемые культурой заменители не идеальны. Во-первых, предлагаемая замена бывает хуже оригинала, хотя бывает и наоборот. Во-вторых, необходимость пользоваться объектами культуры (материальной или духовной) вызывает появление новых моделей поведения, зачастую более сложных, чем предшествующие.[13] Но они тоже могут вызвать желание освободиться от них.[14] Как правило, такие попытки приводят или к отказу от каких-то культурных достижений, или к "замене заменителей", то есть к дальнейшему развитию культуры.

Следует заметить, что первый выход далеко не всегда является худшим по сравнению со вторым. Культура часто делает ошибки. Иногда приходится отказываться от замены тех действий, которые крайне тягостны и вызывают желание избавиться от них, — однако заменитель оказывается еще менее приемлемым.[15]

Если определять общество как совокупность четырех сфер деятельности, неизбежно возникает вопрос об устройстве этой совокупности, то есть — каким образом эти сферы связаны друг с другом. Если сферы деятельности как-то соотносятся друг с другом (а это именно так), то между ними должны быть какие-то связи, различия, то есть какая-то структура. Такую структуру можно было бы изобразить в виде рисунка или диаграммы.

Прежде всего следует выяснить, какого рода отношения между сферами мы должны учитывать. Легко предположить, что разные типы общественных отношений могут зависеть друг от друга. Но легко заметить и то, что большая часть этих взаимосвязей зависит от типа общества, его истории, текущего момента, в общем — от множества случайных факторов. Заранее постулировать какие бы то ни было виды зависимости одних сфер деятельности от других нельзя.[16]

Поэтому предположим, что все четыре сферы деятельности независимы друг от друга. В таком случае общество можно условно изобразить в виде плоскости, образованной двумя координатными осями:

Изучение реальных исторических обществ удобнее всего начать с так называемых традиционных — не потому, что они примитивно устроены, а потому, что их устройство более открыто для изучения, чем устройство современного мира.

Классическим традиционным обществом было древнеиндийское общество с его кастовой системой. Оно строилось на достаточно простых и вполне рациональных принципах. Основным постулатом было утверждение, что человек может хорошо освоить поведение только одного типа, причем желательно, чтобы он вел себя таким образом всю жизнь, а его дети будут вести себя так же, как и он, поскольку научатся соответствующему поведению у него.

Утверждение о том, что человек может делать хорошо только что-нибудь одно, не является «естественным». Мы имеем дело с сознательно проводимым принципом построения общества. Это не значит, что общество не может быть построено как-то иначе.

Как известно, каждый человек в Древней Индии принадлежал к одной из четырех каст, или варн. Касты, или варны — это, собственно, сферы деятельности того или иного свойства. Они назывались: Виш, или каста собственников-вайшьев;[17] Кшатра, или каста воинов и правителей — кшатриев; Брахмана, или каста жрецов и хранителей знания — брахманов, а также каста слуг и «простолюдинов» — шудр. Человек рождался в определенной касте и от родителей усваивал соответствующие модели поведения, которые передавал потом своим детям.

Во всех четырех сферах деятельности поддерживались очень жесткие нормы поведения. Так, брахманам запрещалось иметь сколько-нибудь значительную собственность, а также участвовать во множестве занятий, разрешенных или даже обязательных для всех остальных каст. Их задачей было поддержание и воспроизведение определенных культурных явлений (например, передача знания). Главной обязанностью кшатриев было управление обществом и его защита (то есть война); основным занятием вайшьев — накопление имущества всеми доступными способами. Шудры считались услужающей кастой, и ценились низко, поскольку в древнеиндийском обществе не было особенной нужды в совершении сложных коллективных действий.[18]

При этом психологическая готовность или неготовность человека вести себя определенным заранее образом, «склонности» людей к определенному типу поведения не принимались во внимание. Считалось, что поведение не зависит от каких бы то ни было склонностей или подсознательных желаний. Поведению учатся, а хорошо научиться можно только чему-то одному, одного типа. И начинать это обучение лучше с момента рождения, с подражания родителям.

Понятно, что такая система долгое время казалась и очень устойчивой, и довольно эффективной — до тех пор, пока предположения, лежащие в ее основе, соответствовали действительности. А это имело место до тех пор, пока жизнь оставалась относительно неизменной, приращение нового знания не оказывало влияния на жизнь общества, коммерция была побочным явлением по сравнению с домоводством (натуральным хозяйством) и т. д. и т. п.

Другим примером традиционного общества можно считать систему, установившуюся в Римской империи в позднюю эпоху, когда резко возросла ценность стабильности и порядка. В этот период истории уже существовала коммерция как вполне самостоятельное явление, государство превратилось в чрезвычайно сложный механизм и т. д.

Здесь разделение общества на четыре сферы было довольно своеобразным, а именно культурно-этническим. Власть находилась в руках римлян-латинян, и из них же в основном состоял plebs, "простой народ", то есть люди, ценность которых исчерпывалась в основном их потомством. Бизнесом — а также и наукой, философией и искусством — занимались в основном греки. Эта система получила название «эллинизма» и просуществовала до конца античного периода.

Жесткого кастового деления в античном мире не существовало. Аналогичную роль играла своего рода система предрассудков, регулирующая общественное устройство зачастую эффективнее любых писаных законов. Так, например, латиняне считали занятия наукой и философией в качестве профессии чем-то лично для себя неприемлемым и даже признавали за собой отсутствие соответствующих способностей. Греки, может быть, хотели бы участвовать в управлении империей, но к реальной власти их не допускали. Так что духовная и властная сфера были достаточно четко разделены по национальному признаку. В сфере собственности дело обстояло не столь определенно. Греки удерживали в своих руках крупный бизнес, римляне зато владели достаточно большой собственностью, как правило, в виде недвижимости — хотя хозяевами были плохими, поскольку гораздо лучше умели завоевывать и управлять, чем копить, сохранять и оберегать имеющееся. Римляне хорошо умели делать только "что-то одно", а именно воевать и управлять.[19] Их поведение и все его навыки были направлены на это — что, разумеется, приводило к неадекватному поведению в других областях жизни.