Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?! (СИ) - Обская Ольга

— Обращённый приобретает дамарийскую сущность?

— Да. Мама знала, что дамарийцы — страшный народ. Ими движут демоны, безобразные и безжалостные. Если она позволит дамарийцам сделать то, что они хотят, я никогда уже не буду прежним.

— Но ведь у неё не было выбора…

Её сын умирал.

— Да. Она согласилась. Я прошёл через это и меня смогли спасти, но я стал таким же, как они.

Он замолчал.

Яна откуда-то знала, что она первая, кому Моррис рассказал свою историю. Нужно быть очень смелым, чтобы отважиться открыть страшную тайну, которая может в корне поменять отношение к тебе.

— Теперь вы знаете, что меня нужно бояться, — сказал он серьёзно.

Вот ещё!

— Я вас не боюсь.

— А зря! Дамарийцев лучше сторониться.

— Не боюсь! — настырно повторила Яна.

— Совсем?! — Моррис обхватил ладонями её плечи, заглянул в глаза.

— Нисколько!

— Хочу проверить…

Как?

Яна догадалась…

Его губы стремительно приблизились к её губам… ещё не коснулись, а у неё уже всё сжалось внутри, болезненно и сладко напряглось в ожидании…

Какой он, поцелуй викинга?

Сначала это была нежность смешавшихся дыханий. Тягучая секунда предвкушения… А дальше жаркая короткая атака. Один глоток, чтобы запомнить вкус и аромат.

Как же давно этого не было в жизни Яны. Она уже и забыла, было ли хоть когда-нибудь…

Поцелуй вышел мгновенным и хмельным. Моррис уже отпустил её губы, а голова всё ещё кружилась. Защитная реакция, чтобы мысли «зачем? и почему?» не лезли раньше времени в голову…

Глава 7. Что за коварство?!

Ремонт насоса был завершён благополучно — под пристальным надзором магистра, который неожиданно спустился в подвал в самый разгар "беседы" Яны и Морриса. Настоятеля почему-то посетило внезапное непреодолимое желание лично помочь вдохнуть новую жизнь в столь важное для храма устройство.

Его присутствие помешало продолжению беседы. И Яне оставалось лишь снова и снова прокручивать в голове и анализировать слова Морриса.

Его тайна оказалась действительно страшной. Он обращённый. Яна с предельной пугающей чёткостью осознавала, что это значит. В нём, как и в любом дамарийце, живёт демон. Моррису необходимы варварские огненные ритуалы, чтобы демон не вышел из-под контроля. Но Яна так пока и не знала, кто они, эти дамарийские демоны. Насколько они страшны? И что бывает, когда дамариец оказывается под властью своего демона? Вот бы вспомнить те несколько выпавших из памяти секунд, когда Уйгу перестала себя контролировать.

Когда насос покорился Моррису и заработал как нужно, обрадовавшийся настоятель пригласил гостей в трапезную, где потчевал их ужином и захватывающими рассказами из истории Трэ-Скавеля. А после трапезы он попросил Морриса задержаться, чтобы обсудить кое-какие дела.

Ну и ничего. Яна посчитала, что так будет даже лучше. Разговор можно продолжить и завтра. А сегодня ей и так хватило впечатлений.

Она вышла из храма и только на свежем воздухе ощутила, что из головы окончательно выветрились хмельные эмоции, вызванные поцелуем Морриса. При нём она старалась не думать на эту тему, зато теперь мысли понеслись галопом.

Яна не жалела, что позволила ему поцелуй. Моррис открылся ей, и она хотела показать, что его тайна не шокировала её. Тем более, это был даже и не поцелуй. Всё произошло настолько молниеносно, что Яна и почувствовать ничего не успела. Кого она обманывает? Конечно, успела. От полноты и остроты ощущений её будто стрелой прошило от макушки до пят. Представить страшно, что было бы, если бы поцелуй был долгий…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поглощённая мыслями, Яна и не заметила, куда несут её ноги. Хотя как куда? В приют. Она каждый день навещала Жанетт, а сегодня ещё не заглядывала и уже соскучилась по малышке.

Та всегда встречала с радостью. Делилась новостями, весело щебетала. Заметив в окно приближение Яны, Жанетт выскочила на порог встретить.

— Муазиль Вивьен, смотрите, что мне Кристоф нарисовал, — сегодня малышка особенно сияла.

Яна с интересом взглянула на детский рисунок. Голубое небо, солнце, зелёная трава и дом. Все дети во всех мирах изображают что-то похожее. Наверное, это концентрированное детское представление о счастье.

— Очень красиво. Кристоф талантливый, — похвалила Яна.

Она заметила, что мальчик стоит в коридоре, не решаясь выйти на крыльцо. Но её слова он услышит.

— Он говорит, что у него дар, — полушёпотом произнесла Жанетт, — он рисует то, что должно случиться. Только никто не верит. А ещё, — малышка перешла на шёпот, — он говорит, что я ему больше не снюсь. Теперь ему снитесь вы.

Эти слова Яна мечтала рано или поздно услышать. Выходит, все её догадки верны. Каким-то образом, ей удалось взять проклятие малышки на себя. Особый камень и волчок, оставленные под подушкой, вместе работают как артефакт. Такого даже Жюль не делал, чтобы проклятие передавалось от одного другому. Вот Яна сильна. Но неплохо было бы теперь и самой как-то избавиться от напасти.

Яна с малышкой сели на скамью под деревом возле входа в приют, чтобы немного поболтать.

— Кристоф мне сказал, что он и вам нарисует рисунок. Только что на нём будет, пока секрет, — хитро, как лисичка, улыбнулась Жанетт.

Но это и всё, что она успела рассказать.

— Жанетт, пора готовиться ко сну, — с недовольством позвала Матушка, вышедшая на крыльцо.

Сегодня с детьми была Изидора, которую малышка считала строгой. Самой строгой в мире. Жанетт капризничать не стала — попрощалась и пошла к своим. Она ведь знала, что завтра Яна снова придёт навестить.

Малышка скрылась за дверью, а Матушка спустилась с крыльца и подошла к Яне.

— Не приходите больше, — сказала раздражённо. — Городское начальство велело нам посторонних не пускать.

Её недружелюбный взгляд презрительно скользнул по Яне. Она развернулась и ушла.

Вот это новость. Городское начальство вдруг вспомнило о существовании приюта, но вместо того, чтобы помочь деньгами, раздаёт сомнительные приказы? Или дело не в начальстве? Может, никакого приказа не было, а просто Матушка не желает видеть Яну. Теперь она стала сниться Изидоре вместо Жанетт?

Ничего, завтра с детьми будет другая Матушка. А к послезавтрашнему дню Яна придумает, как беспрепятственно видеться с малышкой.

Весь вечер и полночи Яна работала в мастерской дядюшки в компании Кузи. Он устроился на подоконнике и благодушно наблюдал, как она намешивала жидкость, в которой будет вымачивать портновские булавки, чтобы сделать из них артефакты на удачу.

Металлической пыли, которую Яна соскребла с часов, хватило ровно на один раз. Для новой партии артефактов опять придётся наведаться в храм. Однако думать об этом было рано. Тут хотя бы с первой партией разобраться — вымочить в течение нескольких ночей, убедиться, что получилось, и попробовать продать. Удастся ли найти покупателей? Кто поверит, что Яне удалось перенять дело Жюля?

Пока она в себя верила и была полна оптимизма. С этим настроением сделала всё в точности по инструкции из записей дядюшки. Довольная, что запустила процесс, Яна вышла из мастерской и направилась в свою комнату. Она заслужила, наконец-то, лечь спать. С приятной мыслью, что всего через несколько минут сможет уютно устроиться в своей постели она открыла дверь в спальню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Её немного удивила темнота. Яна помнила, что оставляла лампу-ночник включенной. Видимо, масло закончилось. Ничего, слабого света, льющегося из окна, было достаточно, чтобы не запнуться обо что-нибудь. Яна сделала несколько шагов и вдруг боковым зрением заметила шевельнувшуюся тень.

Она и вскрикнуть не успела, как на неё напали. Обхватили сзади, зажав рот рукой.