Одиночка - Вернер Тёльке

Это была антикварная лавка, заваленная мебелью, разными вещичками из олова и хрусталя и старинным оружием. В задней части магазинчика он увидел прилавок, а за ним проход, закрытый занавеской. Вебер ринулся туда и уже протянул руку к занавеске, но тут она раздвинулась сама собой.

Перед ним, держа в руках несколько свертков, стояла женщина, на вид лет тридцати. Она спокойно посмотрела на него и сказала:

— Мы давно уже закрылись. Что вам нужно?

Вебер на мгновение растерялся. Вдруг женщина громко рассмеялась:

— Ах, так! Понимаю, касса! Пожалуйста, берите! Там около сотни марок!

— Бред какой-то! — выдавил из себя Вебер. — Есть здесь второй выход? За мной гонится полиция!

— Полиция? — переспросила она.

Вебер показал в сторону Рыночной площади. Женщина, нахмурив брови, изучающе смотрела на него, а драгоценные секунды убегали. Наконец она направилась к двери и выглянула наружу.

Вебер лихорадочно искал выход из создавшегося положения и не находил его.

— Что же, собственно, случилось? — спросила женщина, поворачиваясь к нему.

— Убийство в отеле напротив, — торопливо пояснил он.

— И вы замешаны в этом деле?

— Косвенно.

— Но вы не преступник?

— Нет.

Она кивнула и повернула в двери ключ. До Вебера еще не дошло, что для него приоткрылась маленькая лазейка. Будто сквозь туман он увидел приближающуюся к нему женщину и неожиданно ощутил в своих руках свертки. В этот момент в дверь постучали.

Поведение женщины было поистине удивительным. Она подошла к прилавку, взяла еще несколько свертков и взвалила их на Вебера. Затем, не торопясь, приблизилась к двери и спросила:

— Кто там?

— Полиция!

— Полиция? С чего бы это?

— Пожалуйста, откройте дверь!

Женщина повернула ключ и открыла входную дверь. Снаружи в полутьме стоял молоденький полицейский.

Она снизила голос на полтона и спросила:

— Ну, а теперь?

Юный полицейский смутился, но затем бодро произнес:

— Здесь мужчина.

Указав на Вебера, нагруженного свертками, женщина ответила:

— Если вы имеете в виду его, то он, конечно, здесь.

— Вы вместе?

— О да! Это так! — вздохнула она.

Вебер протиснулся мимо них в дверь. Полицейский недоверчиво смотрел на него. Женщина передала Веберу ключи и сказала:

— Веди машину ты, я устала как собака!

Принимая ключи, Вебер выронил из рук часть свертков.

— О Боже! Осторожнее! — набросилась она на него.

Хотя Вебера бросало то в жар, то в холод, он почувствовал, что происходящее доставляет женщине огромное удовольствие.

Ее грубость окончательно убедила полицейского. Он нагнулся, поднял свертки и передал их Веберу. Тем временем женщина заперла дверь и направилась к выходу.

— Ну пошли же! — бросила она. — Я хочу в кровать!

— Малый! Да это же мегера! — негромко вырвалось у полицейского. Он повернулся к Веберу и окинул его сожалеющим взглядом. Тот неопределенно пожал плечами и медленно поплелся за женщиной.

Подойдя к машине, Вебер бросил свертки на заднее сиденье и уселся за руль.

— Уф! — выдохнул он. — Кажется, пронесло!

Женщина ответила переливчатым смехом. Затем спросила:

— Что же, собственно, произошло в «Ландскнехте»? Вы сказали, убийство?

— Почему же сразу убийство?

— Ну, по количеству полицейских машин перед отелем можно заключить, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Вы правы, — поколебавшись, признался Вебер. — Там действительно кого-то убили.

— И кого же? — с любопытством спросила она. — Женщину?

— Нет, мужчину.

— Ах! — В голосе ее прозвучало разочарование. — А вы? Какое отношение вы имеете к этому?

— Мы должны были встретиться с тем человеком, но когда я зашел к нему в номер, он был уже мертв.

— Так стал бы утверждать и убийца.

— Разумеется.

Они добрались до района новостроек на окраине городка. Улицы здесь были шире и освещены лучше.

— Как вам удалось уйти от полиции? — вновь начала разговор спутница Вебера.

— По крышам.

— Примите мой комплимент! А почему вы вообще убегали, коль не имеете к делу никакого отношения?

— Полиция крепко держит в своих лапах и так просто не выпускает, поэтому я сумею скорее доказать свою невиновность, если останусь на свободе.

— Кстати, вы не выглядите преступником и тем более убийцей.

— Хм, — скептически ухмыльнулся Вебер. — А как же они выглядят?

— Вспомните ужасные фотографии, которые через день показывают по телевизору и добавляют: «Уголовная полиция просит оказать помощь…» Вы что, не смотрите телепередачи?

— Изредка, — улыбнулся он. — И все же хорошо, что я произвожу на вас такое безобидное впечатление.

Женщина не поддержала шутливый тон и серьезно сказала:

— На втором перекрестке повернете направо.

В указанном месте Вебер свернул в боковую улочку. Примерно метров через двести она положила руку на его плечо:

— Вот здесь я живу.

Вебер притормозил и поставил машину под осветительным фонарем. Несколько секунд они сидели молча. Затем женщина произнесла:

— Ну, что мне с вами делать? Может быть, вы поднимитесь ко мне? Чашка кофе для милосердного человека не разорение!

Вебер засмеялся:

— Неплохая идея!

Квартира располагалась на третьем этаже. Из маленькой прихожей двери вели в комнаты, на кухню и в ванную. Вебер беспомощно застрял в коридоре со свертками в руках.

— Положите вещички возле вешалки, — сказала хозяйка квартиры и открыла дверь в гостиную. Сделав приглашающий жест, она добавила: — И проходите, пожалуйста!

Хозяйка прошла в гостиную и скрылась в соседней комнате, оставив дверь открытой.

Вебер осмотрелся. В гостиной было много антикварных вещей. На стене висела старинная географическая карта американского континента, а рядом с ней — шкура ягуара. Под ними к стене были прикреплены два копья. В углу Вебер обнаружил картину голландского мастера, на ней была изображена какая-то сценка из крестьянского быта. Восхищенный, он остановился перед этим произведением искусства.

— Она вам нравится? — неожиданно раздался голос за его спиной.

— Хм, — только и смог произнести он.

— Вы разбираетесь в живописи?

— Откровенно говоря, не очень.

Женщина извиняюще улыбнулась:

— Это картина Остаде, вторая половина семнадцатого столетия. Правда, копия, но очень хорошая.

Теперь Вебер рассматривал женщину в упор и не мог не выказать своего удивления. От нее веяло чем-то особенным, какой-то своеобразной чужеземностью. Черные волосы, глаза, карие оболочки которых были как бы обрызганы янтарными крапинками по краям, полные, чувственные губы, и только нос, как ему показалось, был немного большим.

Его взгляд она восприняла как само собой разумеющееся и, улыбнувшись, спросила:

— Может быть, мне приготовить вам что-нибудь поесть?

Вебер отрицательно покачал головой.

— Тогда кофе?

— Если у вас найдется шнапс, я бы не возражал.

Женщина налила две рюмки и одну подала ему. Они долго смотрели друг другу в глаза. Наконец Вебер произнес:

— Я должен поблагодарить вас.

— Да?

— И хочу надеяться, что у вас из-за меня не будет неприятностей.

— Ну и ну! Я с удовольствием играю с полицией в «кошки-мышки». Там, откуда я родом, у людей иное представление о стражах закона.

— Вы были удивительно хладнокровны, когда разговаривали с молодым полицейским, — добавил он с восхищением.

Она засмеялась.

— Вы когда-нибудь смотрели в глаза ягуару? Я имею в виду, не в зоопарке, а на свободе?

— Ради Бога! — Вебер с ужасом взмахнул руками.

— А я смотрела! — гордо заявила женщина.

Вебер указал на шкуру, висевшую на стене.

— Это он?

— Да. С двенадцати лет я жила в Бразилии. — Она помолчала немного, затем спросила:

— А, собственно, вы кто?

— Моя фамилия Вебер.

— А я — Жаннет Мессемер.

— Жаннет?

— Подарок моего отца. В общем-то единственный. Я — результат веселого времяпрепровождения моей матери в Париже. Но что с вами? Мне показалось, что вы хотите как можно скорее исчезнуть из города?

— Наоборот.

— То есть?

— Я останусь здесь до тех пор, пока убийство не будет раскрыто.

Тень недоверия неожиданно проступила на ее лице.

— Вы мне тут наплели всякого. Вы что, из полиции?

— Еще хуже! Я — частный детектив!

Собеседница звонко рассмеялась.

— Так вот как выглядят эти парни! Вообще-то у меня на ночном столике всегда лежит какой-нибудь роман Агаты Кристи, но должна честно признаться, что в основе своей они для меня скучны.

— Дело вкуса, — сухо ответил Вебер.

Они снова посмотрели друг другу в глаза и почувствовали, что между ними появилось нечто похожее на взаимную симпатию. Жаннет непринужденно произнесла: