Фатальная ошибка опера Федотова - Мария Зайцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Немой не говорил, как зовут девочку, вообще про нее ничего не говорил, кроме того, что она умница-красавица-отличница-инстадевочка. И еще, что у нее парень есть. И этот парень, типа, приятель Немого. А у приятеля забирать девочку — очень неправильно.
Дед его этому не учил.
Короче, понятно, насколько там все было запущено.
И я не особо верил, что у этого придурка дело выгорит.
Ни одна девочка, особенно, если он не врал, и она реально умница-красавица-отличница и инстадевочка, на такого придурка не поведется. А если поведется, то она — не вот это самое, то, что он говорил…
Когда выяснилось, что моя сестренка Алька, которая реально умница-красавица-отличница и инстадевочка, все же повелась на такого придурка, у меня реально башню снесло.
Я даже разговаривать с Немым не собирался, когда узнал.
Встретил и сразу ударил.
А потом еще раз. И еще. Короче, от души прямо насовал ему. И не сразу понял, что он толком и не защищается, покорно позволяя себя мутузить и только лениво прикрывая жизненно важные органы. Давал мне время выпустить пар, сука хитрая.
И очень, просто очень настырная. И нихрена не боящаяся. Потому что наши наезды, а к делу подключился вскоре и Мишка, мой старший брат, и потом отец даже, вмешательство которого у нас в семье всегда проходило по категории: “крайний вариант, когда надо тупо снести объект с лица земли”... Короче, Немой эти наезды и требования оставить нашу маленькую девочку в покое просто игнорировал, привычно включая равнодушное бревно с глазами. Все слышу, все понимаю, делаю так, как считаю нужным.
В итоге, нам пришлось смириться…
Ну, а куда деваться?
Алька закатила истерику, выбивая себе право на личную жизнь с тем, с кем хочется, а она — не мы с Мишкой. Против нее у отца оружия никогда не было. Потому что это для нас с Мишкой он — отец. А для этой мелкой засранки — папочка. И глазками так — хлоп! И у главного прокурора города сердчишко сразу — блямс! — и мягонькое становится, бери и лепи, чего хочешь… Оружие массового поражения, короче, глазки эти Алькины, реснички и фирменное “папочка”.
Так что Немой у нас теперь — член семьи, и косо на него никто не смотрит. Даже когда он, тварь, обманным движением бьет по физиономии ближайшему некровному родственнику…
— Пиво? — гудит Немой, привычно поводя плечами, чуть сведенными после спарринга.
— Давай… — соглашаюсь я, думая, что некоторая анестезия сейчас точно не помешает. Опять же, рот спиртным прополоскать — самое оно, а то, похоже, зубом все-таки зацепил что-то там внутри, слишком уж вкус металлический на языке.
Мы выходим из зала, топаем за угол, в самую обычную пивнушку, привычную всем обитателям небольшого клуба, в котором мы периодически отводим душу, колошматя друг друга. Этот зал еще деда Немого помнит. Хорошее место, с хорошей аурой, как бы сказала моя умница-сестренка.
Выпиваем по первой, чисто для продышаться. Сразу по второй, уже медленней, спокойней…
— Ну? — задает наводящий вопрос Немой, когда я, выпив половину второй, отставляю кружку в сторону и тоскливо пялюсь в пространство.
— Да бля… — выдаю я, — чего-то херово все…
Немой молчит, поощрительно так. И я, под это поощрение, выдаю ему всю историю. Пока говорю, сам понимаю, насколько тупо, отвратно звучит.
Я, нормальный, здоровый мужик, в звании, погонах и с перспективами, сижу и жалуюсь на какую-то мелкую засранку… Типа, она мне жизнь портит! А она и не портит же! Ну так… Чуть-чуть… Начальство-то больше портит. Но начальство у нас проходит по категории “необходимое зло”, от него не денешься… А от Захаровой? Денешься?
Вопрос вопросов…
Закончив, выпиваю до дна вторую и сразу принимаюсь за третью. Она уже идет отлично. И дышать как-то легче становится, веселей, что ли…
Немой, пока я отдыхаю от рассказа, демонстрирует напряженную работу мысли, а затем выдает:
— Не, я тут ничего не скажу… Я таких баб терпеть не могу и вообще не понимаю, ты же в курсе… Тут эксперт нужен.
И, пока я перевариваю длинный монолог своего некровного росдственника, набирает номер и говорит в трубку:
— Сомяра? Че делаешь? На Васнецова в пивнушку подваливай.
Отключается и отвечает на мой вопросительный взгляд усмешкой:
— Сомяра в этих вопросах фишку сечет. Его поняшку мало кто вынесет…Если тут есть люди, которые не читали историю Альки и Немого, исправляемся и бежим в горяченную книгу НЕ СМЕЙ МЕНЯ... ХОТЕТЬ! Гарантирую, вам понравится!
Глава 4
— Ну че тебе сказать… — Сом ставит на стол ополовиненный бокал пива, второй уже, кстати, первый был выжран в один глоток, чуть ли не на подходе к столику, вот что значит, человек тоже с работы вырвался, — я тебе не завидую…
Я кривлюсь, тянусь за зажигалкой, просто, чтоб руки занять. Пива во мне уже прилично, а завтра на работу, потому надо бы тормознуть процесс. Но как-то сначала хорошо расслабило, а потом позвонили с работы с шикарным известием, что начальство убыло к херам и вернется не скоро, какой-то там у них генеральский субботник для взрослых дяденек в погонах, говорят, наш прихватил наградной пистолет и банку вазелина на случай, который, как известно, бывает всяким.
Так что мои три часа дежурства прикроют, как раз кое-кто в должниках ходит… И значит, могу расслабляться с чистой совестью… Не полностью, конечно, но даже такое в кайф.
А, учитывая, что эти сутки у меня уже вторые, и все на ногах, и постоянно в говнище, холоде и голоде, то понятно, что повело меня от тепла и выпитого сразу и очень конкретно.
Потому ловлю себя, буквально за руку придерживаю, чтоб не расслабиться окончательно. Снять, как сказать, стресс…
Немой слушает Сомяру с профессионально невозмутимой рожей, с которой, наверно, все в своей жизни делает, никак не давая понять, нравится ему высказывание “ эксперта” или нет.
Мне вот до такого каменного выражения на морде еще далеко. Тренировки не хватает.
Потому и отворачиваюсь, и руки занимаю, попутно прикидывая, что будет, если я сейчас этого умника носом
