Дети острова Таршиш - Эхуд Токатли

— Остановитесь! — вдруг закричал Шалом.— Стоп! Никому не двигаться!

6. Обретение Торы

— В чем дело? — спросил встревоженный Дани.

— Не двигайтесь! — твердо повторил Шалом.— Мы совершенно забыли. Ведь мы же несем!

— Ну и что тут такого? — спросил Гилад.

— Сегодня Суббота. Нам нельзя ничего нести. Это в Израиле вокруг каждого города есть эрув[*]. Но здесь нам нельзя ничего носить.

Дети в замешательстве застыли на месте, держа в руках сосуды, чашки и ложки.

— Но ведь мы здесь живем,— продолжал Гилад,— это все равно, что перейти из спальни в столовую, А внутри дома можно носить.

— Но ведь это не дом,— возразил Ашер,— это открытое место.

— Вот именно,— поддержал его Шалом.— Поэтому нам нельзя переносить вещи в открытом пространстве с одного места на другое.

— Ну и что же нам теперь делать? — спросил Дани.— Эти вещи необходимы нам для еды.

— Минуточку,— проговорил Шалом,— кажется я знаю, как переправить их к нашему костру на пляже.

— Ты знаешь? — удивился Шмиль.

— Да. Дай мне еще минутку подумать.— Шалом наморщил лоб.— Смотрите, мы можем встать и по цепочке передавать эти предметы друг другу так, чтобы никому не приходилось ничего нести.

— Ты в этом уверен? — спросил Дани.

— Абсолютно.

— Похоже на жульничество,— неуверенно сказал Гилад.

— А вот и нет,— возразил Шалом.— Если очень нужно и у вас нет другого способа, то можно носить именно таким образом. Мне об этом говорил отец.

— И все-таки все выглядит так, будто мы хотим кого-то обмануть,— настаивал Гилад. Через минуту он добавил с отчаянием: — Я не уверен, сможем ли мы здесь вообще соблюдать все заповеди.

Этот спор было не так просто закончить. Пусть прошла Суббота, но ведь на следующей неделе наступит праздник Шавуот[*], а выхода они так и не нашли. Пришлось много потрудиться, чтобы закончить все хлопоты до начала праздника. Но Гилад все время недовольно ворчал, а Дани выглядел унылым.

На следующей неделе дети начали окружать свой лагерь кашерным эрувом. Время летело быстро, и они боялись не успеть. Все вздохнули с облегчением, когда Шалом вспомнил, что в отличие от Субботы, в этот праздник можно носить, и им не нужно спешно доделывать эрув. Разрешалось также готовить во время Йом Тов[*] и подкидывать дрова в огонь. Это облегчало дело.

Тем временем дети собирали палки для эрува, надеясь завершить строительство до наступления следующей Субботы.

— Бесполезная трата времени,— возмущался Гилад.— Вместо того, чтобы возиться с этим эрувом, нам бы следовало позаботиться о действительно важной вещи!

— Ты считаешь, что эрув не важен? — с обидой спросил Шалом.

— Я этого не говорил,— возразил Гилад.— Но гораздо важнее построить хоть какое-нибудь укрытие.

— Пожалуйста, перестаньте спорить, — вмешался Шмиль.— Что толку пререкаться?

— Хорошо,— согласился Гилад,— но не забудьте, я вас предупреждал.

Спор вновь разгорелся накануне праздника Шавуот. Сперва Дани прочитал киддуш, а потом все уселись на праздничную сеуду. И вдруг неожиданно начал накрапывать дождь. Все смотрели друг на друга в полнейшей растерянности. Кто мог подумать, что в такое время года пойдет дождь?

— Мы забыли, что находимся не в Израиле,— сказал Ашер,— во многих местах дождь может пойти не только зимой, а когда угодно.

— Огонь! — вскричал Дани, вскакивая с места.— Дождь зальет костер!

Мальчики стали хватать горящие сучья и прятать их за большим камнем. Гилад быстро принес сухих листьев из лежавшей на пляже кучи. Через несколько минут дети стояли у нового костра, который теперь горел под навесом.

— Хорошо еще, что это случилось на Йом Тов, когда можно переносить огонь, а не в Субботу,— сказал Шалом.

— Но мы все-таки промокли,— проговорил Гилад.— Я вам говорил, что надо построить укрытие вместо этого эрува!

— Нам следовало строить и эрув, и укрытие,— сказал Рон.— Что ты имеешь против эрува. Почему он тебя так беспокоит? Ты все время ноешь, как только мы пытаемся соблюсти мицвот[*] — заповеди.

— Я больше не могу, не могу,— выпалил Гилад,— и его круглое лицо покраснело.— Что у нас мало других проблем? Здесь все равно нет наших родителей, никто не может научить нас, как выполнять заповеди. Так больше нельзя!

— Почему ты замечаешь только то, чего у нас нет? — спросил Шмиль.— Смотри, мы здесь всего десять дней, а уже неплохо устроились. Благодаря Господу мы не утонули. У нас есть пища, у нас есть огонь. У нас есть уже очень много.

— Хватит трепаться,— огрызнулся Гилад.

— А это уже нехорошо,— проговорил Шалом спокойно,— сегодня Йом Тов, а мы ругаемся.

Дети молча слушали их. Когда кончился дождь, все побрели на пляж.

— По правде говоря, я тоже немного колеблюсь,— сказал Дани.— Может быть, в нашем положении не следует быть такими истовыми. Всем известно, что при опасности для жизни не обязательно соблюдать многие мицвот.

— Чья именно жизнь здесь в опасности? — спросил Ашер.— Какое это имеет отношение к нам?

— Ну, если наша жизнь и не совсем в опасности, то по крайней мере мы не имеем возможности свободного выбора. Я не думаю, чтобы Бог наказал нас за то, что мы не всегда следуем заповедям на этом острове.

— Правильно,— сказал Шалом.— Если нет выбора, то ничего не поделаешь. Например, у нас нет хлеба, поэтому мы не устраиваем лехем мишне[*] в Субботу и на Шавуот. Но когда у нас есть выбор, как же не соблюсти все мицвот, какие мы можем?

— Так как мы толком не знаем соответствующих правил,— сказал Гилад,— я считаю, что нам надо быть осторожными, чтобы остаться живыми и невредимыми. Вернемся домой, снова будем во всем следовать Торе, А что мы делаем здесь, не имеет значения.

— Это не так,— проговорил Шмиль,— мы в таком же положении, как и все евреи, которые вынуждены обживаться на новом месте. У них обычно поначалу нет ни раввина, ни священных книг. Однако они не перестают соблюдать Тору!

— Я предлагаю сейчас же решить, как нам действовать,— заявил Дани.— Мне не нравится, что мы каждый раз начинаем спорить.

— Я не возражаю,— ответил Шмиль.— Мне кажется, надо соблюдать все, что мы знаем и можем. Как ты считаешь, Гилад?

— Я не знаю,— проговорил он сумрачно.— Я вижу, все согласны со Шмилем. В таком случае у меня нет выбора.

— Нет, у тебя есть выбор,— сказал Дани.— Никто не будет тебя принуждать. Я думаю, ты в состоянии решать сам.

— Я понимаю,— отвечал Гилад уже более мягким голосом.

— Послушай, Дани. Ты конечно прав. Но у меня остается какое-то странное ощущение. Что из всего этого выйдет? Может, мы напрасно создаем себе лишние проблемы? Как будто у нас их и так мало.

— Как ты можешь так говорить? — возмутился Ашер.

— Постой! — оборвал его Дани.— Пусть Гилад скажет. Я считаю, что каждый должен высказать свое мнение. Надо выслушать всех и помочь друг другу во всем спокойно разобраться. Это лучше бесконечных споров и пререканий.

Дани остановился и повернулся к Гиладу.

— Ну, что ты решил, Гилад? — спросил он.— Ты хочешь не соблюдать мицвот до тех пор, пока не вернемся домой?

— Нет, я не могу этого хотеть,— тихо ответил Гилад.

— Почему? — спросил Дани.

— Не знаю,— пробормотал Гилад.— Может быть, потому, что боюсь наказания А-Шема...— Он снова подумал и добавил.— Послушай. Я хочу, очень хочу соблюдать мицвот. Не в этом дело. Понимаешь, когда это толком не получается, я расстраиваюсь и падаю духом. Я хочу, чтобы все мицвот можно было исполнять легко и правильно, как это было дома.

Снова наступило молчание.

— «Тикун леил Шавуот»[*],— прошептал Шалом, улыбаясь.

— Что? — спросил Гилад.

Дети узнали, что «тикун» для вечера Шавуот — это свод отрывков Торы, которые следует прочитать.

— Но слово тикун означает также затвердить что-либо, сделать что-либо лучше,— объяснил Шалом с широкой улыбкой.— Сейчас ты принял важный тикун, Гилад. Ты помог всем нам затвердить законы Торы.

И это был действительно очень важный тикун.

7. Жизнь на Таршише

Вся ночь праздника Шавуот прошла в изучении Торы. Пока не забрезжил рассвет, все по очереди рассказывали, что помнили из своих прежних занятий. Сидя кружком вокруг костра, мальчики жадно ловили каждое слово.

В эту ночь они твердо решили ежедневно находить время для изучения Торы. Для этого был отведен час утром и час вечером. Шалома избрали руководителем занятий, все должны были по очереди готовиться к ним.