Странствие по необъятной - Евгения Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альберт удивился, услышав гудки. Из трубки послышался голос женщины, чем голос был ему до боли знаком.
–Ало? Кто это?… – в трубке послышался шорох, – Не молчите! Это шутка?, – её голос приобрёл истеричные нотки, – Не звоните сюда больше!
Она сбросила трубку. Короткие гудки прекратились через несколько секунд и балкон вновь погрузился в тишину. Альберт заблокировал дисплей смартфона и отложил его на пластмассовый белый кофейный столик в углу. Он достал из смятой пачки ещё одну сигарету, зажал её зубами и щёлкнул кнопкой зажигалки. За окном снова пошёл снег. Белые крупные хлопья кружились под фонарными столбами, опадая махровым слоем на карнизы, отливы и навесы. В окнах дома напротив гас свет, и район постепенно погружался во тьму. Внизу, возле входа в подъезд, скулила дворняжка, опустив морду на сложенные лапы. Дотлевшая сигарета полетела вниз и, когда Альберт уже закрыл окно, была скрыта тонким слоем свежевыпавшего снега.
Где-то далеко, за несколько сотен километров сидела мать Дарины, и не решалась отключить телефон своей дочери насовсем.
***
Вечером второго дня, после прогулки до Норильской Голгофы, Альберт слонялся по улицам с полароидом. На улице стемнело, и город начал сверкать огнями и неоновыми вывесками. Некоторые заведения и магазины уже украсили витрины гирляндами, хотя до нового года оставался целый месяц. Альберт шагал, выискивая взглядом достойный кадр. Через несколько минут он оказался возле невысокого светлого здания. «Заполярный театр им. Максима Горького» – гласила вывеска над входом. Двери периодически хлопали, выпуская на улицу людей. Альберт заметил среди них знакомое лицо. Это был Арсений. Он попрощался с, судя по всему, коллегами, и направился в противоположную от них сторону – навстречу Альберту. Арсений заметил его и убрал обратно в карман наушники, которые он уже начал распутывать. Поравнявшись с Альбертом, он остановился.
– Прекрасный вечер, не правда ли? – он неопределённо махнул рукой, указывая жестом на все окружающее, – что тебя привело сюда?
– Честно говоря, я даже не знал, что окажусь возле театра, – ответил Альберт, – я просто вышел прогуляться.
– Грех не сделать этого,– Арсений задумался, – раз уж у тебя нет определённых планов, не хочешь прогуляться со мной до Гвардейской?
–Дай угадаю, сегодня плановое выступление?
–Оно самое. К тому же, сейчас вечер, будет больше слушателей. Да и полиция закрывает глаза на вечерние чтения. Это днем им не нравится, что я нарушаю порядок, – он цокнул, – пойдём.
Площадь буквально кишела людьми, как тараканами. Арсений уверенно шагал к лавочкам, ведя за собой Альберта и освобождая ему место возле себя. Уже позже, кутаясь в плед с держа в руках глинтвейн, где-то на Дальнем Востоке, Альберт вспомнит этот вечер и этого человека как одного из самых удивительных. Он вспомнит, как после, когда люди разойдутся, Арсений начеркает выдуманное на ходу четверостишие, и уже в поезде, уезжая из Норильска, он подумает, как же несправедлива жизнь. Альберт поймёт, что Арсений заслуживаю чего-то большего, чем чтение стихов на площади и работы за копейки в городском театре.
Ну а пока что Альберт кутался в шерстяной шарф и слушал.
Глава шестая,
В которой говорится немного о параллелях между прошлым и настоящим.
Альберта закрутил в водовороте времени, и если бы кто-то спросил у него о последовательности событий, он не смог ответить. Дарина, казалось, была в его в жизни всегда, будто он знал её с детства. Она была везде, но он все равно не мог надышаться ей. Через месяц после знакомства они впервые поцеловались, через полгода – уже съехались. Это была небольшая съёмная двушка, за которую они платили пополам. Они кое-как нашли квартиру рядом с университетом, благо их родной город не был таким уж большим, и им бы в любом случае не пришлось трястись в маршрутках слишком долго.
Полки постепенно наполнились книгами и учебниками, на тумбе появились два ноутбука, а на крохотной светлой кухонке благоухала домашняя еда. Родители Альберта сами познакомили себя сначала с Дариной, и в то утро, когда за дверью оказались не друзья, она была готова провалиться сквозь землю, а уже после они познакомили себя и с её родителями. Альберт не верил в реальность происходящего и искал во всем подвох, но ни через месяц, ни через три Дарина не ушла.
Вскоре они жили уже втроём – одним дождливым осенним вечером Дарина спрятала в свое черное пальто такого же чёрного, как смоль, котёнка с единственным белым пятнышком за ухом. Так, они посреди ночи сидели на корточках в ванной, облачившись в старые спортивки, и с умилением смотрели, как кот барахтался в тёплой воде. Одновременно с этим они спорили, как его назвать – Мурзиком, как завещали прадеды, или Цезарем, но в итоге они начали прыскаться водой, после окончательно отвлекаясь друг на друга и совершенно забывая и о том, что они в ванной, и о том, что они грязные и сырые, и кот все это время таращился на них огромными жёлтыми глазами. Уже позже, оставив кота на кухне в надежде, что он ничего не разнесет, они решили назвать его Псом(и ещё неделю смеялись над этим).
Время проносилось мимо Альберта со скоростью света, и однажды ночью они с Дариной сидели на балконе, закутавшись в плед. Летняя сессия осталась позади, и впереди чуть больше двух месяцев практически полной свободы. Альберт устроился работать в автомастерскую к своему кузену, и поэтому он мог спать некоторое время спокойно, не думая, на что же им жить. После его ждёт диплом, последний год учёбы и, наконец, взрослая жизнь. Так они с Дариной и сидели, мечтая о будущем.
-Знаешь, о чем я задумалась недавно? – лениво протянула девушка, укладывая голову Альберту на плечо, – может махнем в путешествие? По России, до Владивостока и обратно.
Альберт сонно поцеловал её в макушку и ответил :
– За тобой хоть на край света, лапушка.
***
Уже в середине декабря, где-то между Нижневартовском и Якутском Альберт понял, что хочет успеть до нового года доехать до Камчатки и, может быть, задержаться там на недельку. Одним солнечным
