Осколки - Эдуард Захрабеков

Инес зашла в кабинет с гордо поднятой головой. «Видно, гордится, что не пролила», – подумал Серджио. Он сделал вид, что не смотрит на нее, и стал искать один нужный номер в записной книжке. Стук фарфора о деревянную поверхность стола, дежурное «Ваш кофе», постепенно затихающее цоканье каблучков, аккуратный щелчок закрывшейся двери. Серджио медленно выдохнул – он выдержал собственное испытание. Приближалось время обеда, он уже обо всем договорился, все уладил, ситуация снова была стандартной, такой, как раньше – от этого Серджио чувствовал себя очень уютно. Он покрутил ключами от лексуса между пальцами и торопливо вышел из кабинета, ему еще нужно было успеть очень многое.

Нетронутый кофе он оставил на столе.

– Я смотрю, встреча прошла удачно? – спрашивала Мэринелла у Серджио, развалившегося в кресле. – Ты такой довольный!

– Да, – улыбнулся ей Серджио. – М-м-м, я смотрю, сегодня у нас день традиционной кухни! – сказал он, протыкая аппетитную сырную корочку на лазанье своей любимой вилкой с костяной ручкой.

– Все, чтобы тебя порадовать! – сказала, расплываясь в улыбке, Мэринелла. Не так уж часто в последнее время у мужа был такой довольный вид. «Видимо, трудности на работе завершились выгодной сделкой», – думала она.

– Надо будет тебя хорошенько отблагодарить за такой чудесный ужин! – Серджио подмигнул ей. Сердце Мэринеллы вдруг сильно забилось в груди. Она не смогла сдержать широкой улыбки.

– Эй, полегче! – сказал Маркус. – Я-то уже не маленький, все понимаю!

– А я маме помогала делать лазанью, ты меня тоже отблагодаришь? – спросила Тина, вызвав у остальных членов семьи приступ смеха. Мэринелла покраснела.

– Еще немного и будем, как Борджиа… – пробубнил Маркус, но его никто не услышал. А если бы услышали, Мэринелла и Серджио бы окончательно поняли, что сын уже вырос.

– Конечно! – отвечал Серджио. – Иди сюда, моя маленькая принцесса! Дай я тебя поцелую! – он крепко обнял дочь. – Всегда помогай маме, будь хорошей девочкой.

– И Санта-Клаус тебя тоже отблагодарит, – ехидно заметил Маркус.

– Да-да, только до Рождества еще далеко! – заметила Мэринелла.

– Вы что, издеваетесь? – звонко спросила Тина. – Санта-Клауса не существует!

– Та-а-ак… – протянул Серджио, уронив вилку на стол. – Кажется, маленькая принцесса уже начинает догонять своего брата.

– Кто тебе сказал об этом? – спросила Мэринелла мягким голосом, обращаясь к Тине.

– В школе! Я же уже не маленькая! Это-то я понимаю!

– А вот и неправильно! Все, во что веришь, существует. А кто говорит, что Санта-Клауса не существует, для тех и Рождество не имеет никакого смысла. А разве это не чудесный праздник?

– Чудесный! – отвечала Тина.

– Интересная теория… – ковыряя вилкой лазанью, заметил Маркус. – Сейчас напрягусь и изо всех сил начну верить в новую акустическую систему.

– Не язви! – одернул сына Серджио.

– Да и кто знает… – протянула Мэринелла, глядя на Серджио и давая ему понять, что ему следует подумать над этим вопросом, ведь через пару месяцев у их сына будет шестнадцатый день рождения.

Сегодня была очередь Маркуса убирать после ужина, он встал и, вздохнув, стал складывать грязные тарелки в посудомоечную машину. Мэринелла поцеловала его в щеку, он сделал попытку увернуться, почти на автомате, но на самом деле ему было приятно. Тина взяла мать за руку и, внутренне торжествуя, повела в свою комнату, где их ждал новый кукольный домик. Нельзя с точностью сказать, кто получал большее удовольствие от подобных игр. Мэринелла каждый раз с умилением смотрела на игрушечный сервиз, у которого так удивительно тщательно были прорисованы листья, розовые лепестки и даже тычинки. Ей нравилось расчесывать локоны у кукол, разодетых в пышные старинные наряды. Нравилось играть с дочерью, сажать Кена в большой кадиллак, махать рукой его жене, Барби, и низким голосом говорить: «Пока, дорогая!». Кукольная жизнь чем-то напоминала ее собственную, но была еще идеальнее: в таком маленьком мирке намного легче навести порядок, все расставить по местам. И здесь только два властелина: она и ее дочь. Тина часто заливисто смеялась над придумками матери, когда та дурачилась от души. Где же еще, как не в детской? Иногда они говорили по-итальянски, как говорила мать, «чтобы не утратить родную культуру».

Мэринелла и Серджио переехали в США за два года до рождения Маркуса и сразу решили для собственного же блага говорить дома по-английски, поэтому итальянский для детей был только игрой, в реальной жизни они с ним не сталкивались. Хотя, Тина и Маркус его отлично освоили, и, как надеялась Мэринелла, это могло быть полезным для них в будущем, ведь немногие американцы учат второй язык, просто потому, что почти все в мире понимают английский.

Маркус протирал стол влажной тряпкой, из гостиной слышалось начало автомобильной передачи, которую они любили смотреть с отцом. Он скорее смахнул крошки на пол, повесил тряпку на раковину, вымыл руки, схватил вазу с орешками и поспешил к дивану.

– Ты не наелся? – спросил Серджио немного строго.

– Наелся! Но это же орешки! – отвечал Маркус, аппетитно похрустывая арахисом в карамельной корочке. Серджио только хмыкнул, подумав: «Эти подростки вечно метут все без разбора!»

Они сидели рядом, молча созерцая различные детали интерьера и экстерьера автомобилей, изредка кивая в знак согласия с ведущими передачи. Они смеялись одинаковым шуткам, иногда почти одновременно вскрикивали «ого!», когда машину заносило в крутом повороте. Они смотрели, как три суперкара соревнуются на одной из заброшенных трасс. Маркус непроизвольно отклонялся на диване, когда шла картинка со стороны водителя. Он любил представлять себя за рулем таких крутых «тачек». Зрелище было захватывающее: машины обгоняли друг друга, с ожидаемой мощью вырываясь вперед, подрезали друг друга на опасных поворотах, тормозили, оставляя темные следы от колес на асфальте. По напряженным лицам водителей было видно, что им приходится нелегко. «Но какое же приятное это «нелегко», – думал Серджио, думал Маркус.

– Надо будет собраться с силами и прикупить себе что-нибудь подобное! – сказал Серджио.

– Да, было бы не плохо! – отмечал Маркус тоном знатока.

– Поступишь в университет по льготной программе, может быть, и осилю! – ухмыльнувшись, шутил Серджио.

– Если я стану звездой панк-рока, мне не нужно будет поступать в университет по льготной программе! – сказал Маркус, наблюдая за реакцией отца. Он, в отличие от многих своих сверстников, как раз прекрасно понимал, что университет – дело полезное и необходимое, но ему было любопытно проследить за реакцией родителя. Серджио посмотрел на него с хитрым прищуром:

– Ключевое слово «если», но я тебя прекрасно понял, сынок, – сказал Серджио так, что Маркусу действительно все стало ясно, отец его раскусил. Ему стало немного не по себе от этого, и он решил найти, чем подцепить отца. Телевизионный экран мелькал яркими цветами, то и дело озаряя темную комнату. Визжали тормоза, ехидничал ведущий.

– Пап, ты не наелся? – с огромным удовольствием задал Маркус свой вопрос отцу, внезапно обнаружив его руку в вазе с орешками.

В среду с утра зарядил сильный дождь. «Хорошо, что офис оборудован подземной стоянкой, – подумал Серджио, радуясь, что ему не нужно доставать зонт. – Надеюсь, у Инес нет машины». Он хмыкнул, представляя, как она является на работу в мокрой белой блузке. С этими мыслями он доехал до семьдесят второго этажа, и только перед входом в собственный кабинет ему удалось, наконец, собраться с мыслями. Он тут же набрал внутренний номер «113» и попросил принести «Как обычно». Прошло около двух минут и она, грациозно покачивая бедрами, вошла в кабинет. Как обычно, равнодушно поставила чашку кофе на стол, как обычно, равнодушно спросила: «Что-нибудь еще?», – и, не дождавшись ответа, медленно вышла. Блузка на ней была совершенно сухая, волосы, казалось, немного намокли, но по ее зализанному конскому хвосту было не понять. Он разочарованно хмыкнул, когда Инес хлопнула дверью, и принялся размешивать сахар.

Серджио пил обжигающий кофе и с каждым глотком все сильнее погружался в работу, с каждым глотком, к своему счастью и облегчению, отдалялся от мыслей об Инес. Он стучал клавишами, отвечая на письма партнеров, грыз кончик карандаша, в попытке найти нужные слова, не хотелось поручать столь важную переписку кому-либо еще. Разглядывал фоторамку из пресс-папье на рабочем столе. С фотографии, улыбаясь, на него смотрели жена и дети. Почему-то он редко смотрел на эту фотографию в последнее время, как будто привык к ней, и она стала просто фоном. Пока разглядывал рамку, в голову пришли нужные для убеждения в своей правоте слова, он тут же записал их. За окном все еще барабанил дождь, как будто задавая ритм его мыслям, работе, всему тому, что он должен был осмыслить и сделать. Серджио думал над тем, когда лучше ехать на встречу в Лондон, и, раз уж он прилетит в Англию, имеет ли смысл сразу организовать какие-то встречи в других европейских странах, чтобы, как говорил один его хороший знакомый, не тратить зря самолетное горючее в случае неудачной сделки. Серджио улыбнулся. Он написал еще пару писем своим давним партнерам, фактически друзьям, с вопросом, нет ли у них каких-либо идей, которые можно обсудить, когда он окажется в Европе. «Может быть, даже доеду до Рима, – думал Серджио. – Хотя нет. Кого я пытаюсь обмануть? Нескоро я туда доеду». Инес позвонила, спросила, можно ли принести документы на подпись и обсудить некоторые вопросы.