Последний министр - Валерий Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не вышло.
Тут какнул, там, желая того или нет, но позиция «говно в проруби» не довела до добра и аукнулась травлей. Сам Протопопов колебался абсолютно во всем, как в решениях, так и в позициях по тем или иным вопросам. Как итог – львиная часть срочных дел остались подвешены и не доведены до конца.
Достаточно сказать, что сумасшедшим его выставляли с той целью, чтобы хоть как-то оправдать полную политическую импотенцию. Впрочем биполярка Александра Дмитриевича не помогла ему избежать расстрела большевиками. Что называется «и тебя вылечим» господин министр. Резюмируя все, что свалилось в подробностях на голову нашему герою, обновлённый Протопопов пришёл к выводу, что в условиях 1917 года министр внутренних дел подписал себе смертный приговор собственноручно.
И весь сегодняшний день Протопопов посвятил изучению «своих» промахов, вникая в дела. Круг проблем, которые рушились на голову снежным комом, был очерчен более менее четко.
Во-первых, отсутствовал контроль снабжения столицы. Протопопов попытался некоторое время назад исправить ситуацию и хлопотал о смене градоначальника, в результате чего вместо Оболенского был назначен Балк, еще в ноябре. Но и Александру Палычу не удалось продвинуться в вопросе – губернские земства не намеревались отдавать столичное снабжение. Пытался Протопопов протянуть решение о передаче снабжения столицы через 87 статью положения о Думе, но тогдашний премьер Штюммер сделал все, чтобы Государь по итогу отменил собственное решение. По итогу губернские земства продолжали держать Протопопова на коротком поводке в вопросе снабжения Петрограда.
Во-вторых, не сумел Протопопов вывести войска из столицы. Начал Александр Дмитриевич резво, даже добился вывода Петрограда из под административного контроля генерала Рузского. Но командующего округа генерала Хабалова не удалось убедить в надобности отвода из Петрограда частей. Результатом стало то, что фитиль на динамите в виде разношерстных полков белобилетников продолжал тлеть, готовый взорваться при случае. В Петроград не были введены проверенные полки с линии фронта, которые приглашал лично Государь и все ограничилось приездом Гвардейского экипажа, который в ядре своём был настроен антимонархически.
В третьих, у Протопопова не нашлось мужества и внутреннего стержня, чтобы выступить в Думе. Он не стал отражать нападки с трибуны ни как депутат (ему не дал этого сделать Родченко), ни как министр (против выступил Совет министров). Добиваться своего Протопопов не стал. Но взамен решил поиграть мускулами и выпросил у Государя перерыв Думы, а сам отправился в отпуск на Рождество, поставив вместо себя Куколя-Яснопольского. Степана Саныча пришлось отдельно назначать третьим товарищем министра в виде исключения и долго упрашивать, потому как другие товарищи Бальц и князь Волконский от такой «чести» отказались.
В-четвёртых, против господина министра сработало его детище – газета «Русская воля». Тамошняя редакция, создававшаяся как опора, целиком и полностью разочаровалась в господине министре и взятом им курсе, критикуя министерство внутренних дел со своих полос. Нагло и безапелляционно. В чем Протопопов, кстати убедился лично, прочитав сегодняшний выпуск «Русской воли», в котором жестко критиковалась выходка министра в Александровском дворце.
Список можно было продолжать в-пятых, в шестых и дойти до десятичных величин. Поэтому Протопопов ожидал, что старый «багаж» станет следовать за ним по пятам и будет преподносить новые проблемы к уже имеющимся. Он ничуть не удивился, когда накануне звонка вице-директора Лерхе по вопросу финансирования Маркова Второго и других правых, ему было доложено, что в кабинете министров случился раскол. Так выяснилось, что Покровский, бывший без году неделя министром иностранных дел, жаловался на Протопопова Государю, призывал его пойти на уступки по созданию ответственного правительства, а заслышав отказ, просил собственной отставки. Другой красавец, Голицын (этот вовсе был премьером всего несколько дней) вчера был у царя с докладом и доложил о случившемся в Александровском дворце. Тоже просил отставки Протопопова, завершившись поддержкой кабинета… Понятно, что ни тот, ни другой не посчитали нужным уведомить Протопопова о своей возне вокруг министерского кресла и намеривались убрать его в тихую, в заочном формате. И признаться, Александр был немало удивлён, что при таком нажиме, царь не подписал указ об отставке Протопопова в тот же день. Но Николай II, насколько помнил наш герой из истории, никогда не принимал решение сгоряча. Смущало лишь то, что Государь не вызвал Протопопова на ковёр для разъяснений. Одновременно это наталкивало на мысль, что Государь единственный сохранял рассудок трезвым. Пообщавшись последние два дня с людьми из своего министерства, Протопопов услышал немало кривотолков на тему, что Государь не готов к переменам во время войны и ждёт весеннего наступления союзников, как маны небесной. Якобы по царскому разумению, удачное наступление войск автоматически снизит накал созревших в обществе противоречий, как это случалось 3 года назад.
Кстати, понятно почему в подобной ситуации Англия начала вставлять палки в колёса существующему режиму и через международный банк замораживала кредитование русских военно-промышленных предприятий. В туманном Альбионе не считали возможным допустить победу России с текущим самодержавным режимом, испугавшись взятого русским царём курса на интеграцию с американским финансовым капиталом. Воздух электризовали слухи, что США готовится вступить в войну. Ну и помимо прочего, победа сулила России овладение заветными черноморскими проливами, что в Англии считали недопустимым, хотя сами же и заманили Николая II подобным обещанием в войну… Собака лает, а караван идёт – Государь планомерно готовился к выступлению, для которого готовил плацдарм. Так только сегодня Протопопов узнал, что новым министром обороны назначен господин Беляев, долгое время бывший товарищем прежнего министра Шуваева. По причине подготовки плацдарма к наступлению была сделана перестановка премьера (хотя по нытью Голицына, который даже не попытался выйти на контакт с министром внутренних дел и по его контактам с Родзянко, Протопопов не был уверен, что это верное решение, слишком слаб пожилой князь для 1917 года). Но пожалуй, самым знаковым назначением Государя последних дней стал приход на должность председателя Государственного Совета Щегловитова, бывшего министра юстиции, который ставил перед собой задачу на корню пресечь левые взгляды, вредные и нездоровые для самодержавия. Сам Протопопов полагал, что именно этого человека следовало поставить на должность премьера, но царь старался лавировать по центру между разными политическими течениями и учитывать беспокойства политических направлений.
Другими словами, резюмируя пласт информации, оказавшейся в его распоряжении, Протопопов сделал вывод, что попал в самый центр клубка гадюк. Опыт поиска
