Салемский кошмар - Генри Каттнер

Каменная плита в стене сдвинулась. Послышался негромкий скрежет; черный провал медленно расширился от узкого прямоугольника до квадрата. Там, во тьме, что-то затаилось. Вот тварь пошевелилась, выкарабкалась на свет — и Карсона захлестнул слепой ужас.

Существо походило на мумию. В течение невыносимой, длиною в вечность, секунды эта мысль пульсировала в мозгу Карсона: «Оно похоже на мумию!» То был тощий, как скелет, бурый, как пергамент, труп: казалось, на костяк натянули кожу какого-то гигантского ящера. Вот труп пошевелился, пополз вперед: слышно было, как длинные ногти царапают по камню. Он выбрался в Ведьминскую комнату; яркий свет безжалостно высветил бесстрастное лицо, глаза горели замогильным светом. На побуревшей, морщинистой спине отчетливо выделялся зубчатый хребет.

Карсон словно окаменел. Неизбывный ужас лишил его возможности двигаться. Его словно сковал сонный паралич — когда мозг, сторонний наблюдатель, не может или не желает передавать нервные импульсы в мышцы. Карсон лихорадочно убеждал себя, что на самом деле спит и вот-вот проснется.

Иссохшая мумия поднялась на ноги. Выпрямилась во весь рост, тощая, как скелет, двинулась к нише с железным диском в полу. Развернувшись спиной к Карсону, помедлила немного — и в гробовой тишине зашелестел сухой, неживой шепот. Едва заслышав его, Карсон хотел закричать что было сил, но голос отнялся. А жуткий шепот все звучал и звучал — на языке, что явственно не принадлежал этой земле, и, словно бы в ответ на него, по железному диску прошла едва заметная дрожь.

Диск дрогнул и стал медленно приоткрываться. Сморщенная мумия торжествующе воздела костлявые руки. Диск был примерно в фут толщиной, и, по мере того как он поднимался над полом, по комнате разливался смутный запах — мускусный, тошнотворный, наводящий на мысль о каком-то пресмыкающемся. Диск неотвратимо приподнимался — и вот уже из-под края высунулось первое щупальце тьмы. Карсон внезапно вспомнил свой сон про студенистую черную тварь, что проносилась по улицам Салема. Он попытался сбросить оковы паралича, удерживающие его в неподвижности, но тщетно. В комнате темнело, голова у Карсона шла кругом, черный смерч набирал силу, грозя захлестнуть его. Комната словно раскачивалась, уходила из-под ног.

А железный диск между тем приподнимался все выше, и морщинистая мумия все стояла, воздев иссохшие руки в кощунственном благословении, и медленно сочилась наружу амебовидная чернота.

И тут в шелестящий шепот мумии вклинился новый звук: дробный перестук стремительных шагов. Краем глаза Карсон заметил, как в Ведьминскую комнату ворвался какой-то человек. То был Ли, давешний оккультист, на его мертвенно-бледном лице ярко горели глаза. Он метнулся мимо Карсона прямиком к нише, где из провала вздымался черный ужас.

Иссохшая тварь обернулась — обернулась пугающе медленно. В левой руке Ли сжимал какое-то орудие: crux ansata, крест с петлей, из золота и слоновой кости; правая рука была стиснута в кулак. Голос нежданного гостя зазвучал гулко и властно. На побелевшем лбу выступили капельки испарины.

— Йа на кадишту нил гх’ри… стелл ’бсна кн ’аа Ньогта… к’йарнак флегетор…

Нездешние, мистические звуки прогремели громом, эхом отразившись от стен. Ли медленно двинулся вперед, высоко воздев египетский крест. А из-под железного диска выплеснулся черный ужас!

Диск приподнялся, отлетел в сторону, и гигантская волна переливчатой черноты — не жидкая и не твердая чудовищная студенистая масса — хлынула прямиком к Ли. Не сбавляя шага, не останавливаясь, он быстро взмахнул правой рукой — крохотная склянка взмыла в воздух, ударила в цель, и черная тварь поглотила ее.

Бесформенный ужас замешкался. Поколебался немного, с видом пугающе-нерешптельным, — и проворно отпрянул. В воздухе разлилась удушливая вонь гари и тления, и на глазах у Карсона от черной твари начали отслаиваться кусок за куском, съеживаясь, точно под разъедающим воздействием кислоты. Разжижающимся потоком тварь потекла назад, роняя по пути омерзительные ошметки черной плоти.

Из основного сгустка вытянулась ложноножка, точно громадное щупальце, ухватила живой труп, потащила его к провалу и перебросила через край. Еще одно щупальце подцепило железный диск, без труда проволокло по полу и, едва чудище кануло в бездну и скрылось из виду, диск с оглушительным грохотом лег на место.

Комната широкими кругами завращалась вокруг Карсона, невыносимая тошнота подступила к горлу. Нечеловеческим усилием он попытался подняться на ноги, а в следующий миг свет быстро померк — и угас вовсе. Темнота поглотила его.

Романа Карсон так и не закончил. Он сжег рукопись, но писать не перестал, хотя ни одно из поздних его произведений так и не было опубликовано. Издатели качали головой и недоумевали, отчего столь блестящий автор популярных романов внезапно увлекся сверхъестественными ужасами.

— Сильно написано, — заметил один из редакторов, возвращая ему рукопись под заглавием «Черное божество безумия». — Произведение в своем роде незаурядное, но уж больно жуткое и нездоровое. Никто этого читать не станет. Карсон, ну почему вы больше не пишете таких романов, как раньше? Вы ж на них прославились!

Тогда-то Карсон и нарушил свой обет никогда не упоминать про Ведьминскую комнату — и рассказал все как есть, от начала и до конца, в надежде на доверие и понимание. Едва договорив, он упал духом: в лице собеседника читалось скептическое сочувствие.

— Вам ведь это все приснилось, верно? — уточнил редактор, и Карсон горько рассмеялся.

— Да, конечно, — приснилось.

— Должно быть, сон произвел на вас крайне яркое впечатление. Такие случаи нередки. Но со временем все забудется, — ободрил его редактор, и Карсон кивнул.

Больше Карсон не упоминал о том ужасе, что увидел в Ведьминской комнате, очнувшись от обморока, — ужасе, что неизгладимо отпечатался в его сознании; он знал, что тем самым лишь подаст повод усомниться в собственной вменяемости. Перед тем как они с Ли, смертельно бледные и дрожащие, выбежали из подземелья, Карсон по-быстрому оглянулся через плечо. Сморщенные, прожженные клочья, отслоившиеся от этого порождения кощунственного безумия, необъяснимым образом исчезли, оставив на камнях черные пятна. Абби Принн, надо думать, возвратилась в тот ад, которому служила, а ее безжалостное божество сокрылось в неведомых безднах за пределами людского разумения, будучи изгнано могучими силами древней магии, которыми владел оккультист. Но ведьма оставила о себе напоминание — кошмарный «сувенир»: в последний раз обернувшись, Карсон заметил, что из-под края железного диска торчит, точно застыв в издевательском приветствии, иссохшая клешнястая рука!