Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

— Да, это у нас, пойдёмте, я покажу.

— А может, у вас есть и дубовый лес? — осторожно спросил старик.

— Да вот он — Шеню! — Жанна показала рукой на лес.

— А ты кто будешь-то? — обратилась к ней одна из паломниц. — Уж не та ли ты дева, которая должна победить англичан?

Жанна оторопела с широко раскрытыми серо-голубыми глазами.

— Скажи, не бойся, мы за тебя молиться будем, — сказала другая женщина, ласково оглядывая её и поглаживая по плечу.

— Это ты? — подступил к ней старик.

— Да, это я, — после некоторой паузы ответила Жанна и почувствовала себя как будто выше и старше. Она повела странников к источнику. Старик шёл рядом.

— Великая беда пришла на нашу землю. Англичане заняли множество городов. Король хочет освободить Орлеан…

— А без тебя он не может этого сделать, — продолжила за него женщина.

Другая взяла Жанну под руку.

— Про это и в книге написано. Мой сын встречал учёного человека, рассказывал, как тот читал из этой книги: «Придёт, придёт дева из дубового леса, где есть дерево дев и чудный источник. И та дева изведёт супостатов, погонит их как быков на британские острова». Вот так. — Он наклонился к Жанне и продолжил. — Иди, милая, прямо к королю, скажи ему: «Бог велел мне помочь тебе отвоевать Орлеан и надеть на тебя корону».

— Да, дева, тебя ждут везде, — вторая женщина погладила её по рукаву. — У нас только и разговоров, что о тебе. Король знает о тебе, только не ведает, где ты живёшь, а то бы давно привёз к себе, в замок, на совет. Там у него уже всё припасено: и кольчуга, и меч, и конь — всё, только приходи во дворец.

Другая женщина легко прикоснулась к залатанной одежде девушки, словно поправила что-то на ней.

— У нас ещё давно говорили, что король ждёт тебя и глаз не смыкает.

Все четверо остановились у источника. Старик опустился на колени перед ним и зачерпнул кружкой воду.

Ну, ничего, теперь-то уж скоро свершится, раз мы тебя нашли.

Странники напились воды, наполнили кувшины, поклонились в пояс и пошли дальше.

Жанна долго смотрела им в след и махала рукой.

— Что это за люди, Жанна? О чём они говорили с тобой? — услыхала она из-за спины и обернулась.

Это был Дюран Лассар, муж двоюродной сестры из Бюрей-де-Пти.

— Это, наверное, святые, дядя. Они сказали мне, что я должна пойти к королю и сказать ему, что меня послал к нему на помощь сам господь Бог, чтобы вернуть ему Францию. Откуда они узнали про меня? Я, конечно, давно думала о том, как помочь королю, но никому не говорила; а сегодня они пришли сюда и сказали мне об этом. Представляешь, дядя? Они сами сказали мне об этом!

По щекам её катились слёзы счастья.

— Дядя, ведь нельзя же ослушаться господа? Я помогу королю! Я никого и ничего не боюсь! Какое счастье, дядя! Господь услышал мои молитвы и прислал ко мне святых!

Вдруг Жанна запнулась, всплеснула руками и положила их на грудь, испуганно глядя на зятя.

— Постой, постой, но как же я поеду к королю, ведь у нас нет ни одной свободной лошади. Да и отец ни за что не отпустит меня. Он хочет выдать меня за Жана Лопоухого. Как быть? Помоги, дядя!

Дюран улыбнулся.

— Ничего. Я упрошу твоего отца, чтобы он отпустил тебя к нам, помочь моей Овьетте. А лошадь нам должен дать королевский капитан Роббер де Бодрикур из Вокулёра.

В тот же вечер Жанна уехала с Лассаром в Бюрей-де-Пти.

Робер де Бодрикур

На следующий день у маленького замка Вокулёра появились Дюран Лассар и Жанна. У входа их встретил охрипший, старый, дряхлый пёс с клокастой, длинной бурой шерстью. Рядом, на огромном валуне, сидел такой же ветхий и дряхлый охранник.

— Вам чего? — спросил он, когда, налаявшись, умолк пёс.

— Нам надо повидать капитана Бодрикура.

— Нет его! — буркнул старый солдат.

— Как это, нет? Вчера только был, а сегодня уже нет.

— А сегодня — нет.

— Куда же это он мог подеваться? — не унимался Лассар.

— Ты что же, хочешь, чтобы я тебе за две кружки вина выдал секрет?

— Ишь, ты на что намекаешь! И где же его взять-то, вина, коль вокруг такое разорение?

— А это уж не моя забота. Тебе нужен капитан, а не мне.

В эту минуту из замка вышла служанка с большой корзиной белья.

— Чего тебе, Дюран? — увидев Лассара, спросила она.

— Да вот, хотел повидать капитана…

— Опоздал. Сегодня ночью он с отрядом отбыл в Домреми. Туда этой ночью напала банда де Орли.

— Вот глупая баба! — возмутился старик. — Сама не пьёт и другим не даёт.

— Нельзя тебе! — ответила ему служанка, нарочно задела о его шлем так, что тот свалился и загремел, подпрыгивая по камням.

— Это почему же мне нельзя? — удивлённо и растерянно пробормотал тот, суетливо, пытаясь поймать упавший шлем.

— Рассыплешься! — ответила служанка, уводя за собой Лассара и Жанну.

В доме Лассара было темно. С треском горела печь, и яркие, огненные блики от неё метались по стенам и по лицам Жанны и маленькой Сусанны, дочери Лассаров. Они сидели перед теплой печкой, и Жанна рассказывала племяннице историю, придуманную на ходу.

— И вот в день свадьбы, когда гости захмелели, и веселье стало шумным, Маргарита незаметно для всех вышла из-за стола, поднялась в свою комнату, сняла подвенечное платье и облачилась в мужскую одежду. Так же незаметно выбралась во двор, отвязала коня и выехала прочь.

Голос Жанны, негромкий, мягкий и певучий, звучал страстно и волнующе. Маленькая Сусанна прижалась к Жанне и, затаив дыхание, смотрела на неё. А Жанна продолжала фантазировать.

— Маргарита добралась до короля и сказала ему: «Ваше величество, меня послал к вам на помощь сам господь Бог. Давайте мне армию, и я разобью врагов». Король распорядился дать ей армию. Маргарита разбила англичан и, не дожидаясь королевских наград, покинула армию. Тотчас укрылась в мужской обители под именем юноши Поля Агия. И вот прошло много лет. Никто из монахов не догадывался, что брат Поль Агий не мужчина, а дева…

Дверь дома распахнулась. Вошёл Дюран. Жанна посмотрела в его сторону и продолжила:

— И вот однажды Маргарита сильно заболела. А когда почувствовала, что пришёл её смертный час, она позвала настоятеля и призналась ему во всём. Сразу же после этого она умерла. И тогда монахи назвали её святой.

Шестилетняя Сусанна вздохнула и спросила:

— Жанна, а когда ты пойдёшь к капитану Бодрикуру?

— Завтра! — ответил за неё Лассар. — Завтра утром мы пойдём к капитану Бодрикуру. Вчера с божьей помощью отвоевал Домреми у банды де Орли, а сегодня возвратился домой, в Вокулёр.

Капитан Роббер де Бодрикур лежал в постели, когда к нему вошли оруженосец Жан Мец и помощник капитана Бертран де Пуланжи.

— Там к тебе крестьянин Дюран Лассар из Бюрей-де-Пти с племянницей, — сказал помощник.

— Что ему надо?

— Говорит, с важным делом.

— Тогда подождут… Давай головы полечим, — отмахнулся капитан.

Оруженосец крикнул в растворённую дверь.

— Ришар! Вина!

Вошёл слуга с подносом. Капитан выпил вместе с помощником и оруженосцем, после чего сказал:

— Ну, зовите этого, с девчонкой.

Вошли Жанна и Лассар. Поклонились. Красными, с похмелья, глазами капитан оглядел её, затем перевёл взгляд на Лассара.

— Ну, чего тебе, Лассар?

— Ваша светлость, вот племянница моя, Жаннета из Домреми. Она вам скажет.

Капитан снова перевёл свои рачьи глаза на девушку.

Жанна облизала пересохшие губы и подняла глаза.

— Мессир, недавно меня посетили святые. Наверное, то были Михаил, Екатерина и Маргарита. Они сказали, что господь велел мне пойти к королю и помочь ему отвоевать Францию. Я пришла просить вас дать мне коня для поездки к королю.

Капитан долго разглядывал её, потом повернулся к Пуланжи.

— Бертран, сколько раз на дню к тебе приходят святые?

— Святые? А-а-а… Это бывает, когда потяну кружек восемь или девять.

— Тогда, наливай. Может, и меня посетят. Я тоже хочу со святыми угодниками поразговаривать.

Они выпили.

— Ну, как? — Бодрикур опять повернулся к Пуланжи. — Ещё нет?

— Уже, да.

— Появились?

— Посветлело, — ответил Пуланжи.

Капитан, помощник и оруженосец громко рассмеялись. Хохотали дружно. Бодрикур кулаками чесал глаза, смахивая с них слёзы.

— А может, мы не то пьём? — спросил он у помощника.

Тот повернулся к стоящему за спиной слуге.

— Ришар, принеси другого.

— Слушай, как тебя… — Бодрикур обратился к Лассару.

— Дюран, ваша светлость, — поклонился тот.

— Слушай, Дюран. А она в себе?

— Да, ваша светлость, могу поклясться.

— А может, она хватила чего-нибудь? Знаешь, как оно бывает без привычки… Я, когда первый раз набрался, жеребца за папеньку принял, а родителя наоборот, стало быть… Да хорошо у папеньки кнут был под рукой; так он меня тем кнутом и привёл в чувство.