Вояж - Даниэла Стил

Мадлен никогда не рассказывала Грегу всей правды о своем собственном прошлом. Подобно многим другим женщинам, пережившим домашнее насилие, она считала, что каким-то образом виновата во всем сама, потому и держала язык за зубами.

– Я пообещала ей помочь найти безопасное место. Не знаешь, с чего лучше начать?

– Как насчет Коалиции за женщин? Там заправляет моя знакомая. Прости меня за мою болтовню, впредь буду сначала думать, а потом говорить, – сказал Грег с видом кающегося грешника.

– Да, думать никогда не мешает. Спасибо, я ей позвоню.

Он написал на листочке имя – Фернанда Лопес. Мэдди припомнила, что делала о ней репортаж, когда только пришла на канал. С тех пор минуло лет пять-шесть, но она помнила, что Фернанда произвела на нее сильное впечатление.

Звонок, уже из собственного кабинета, мало что дал: оказалось, что сама Фернанда взяла годичный академический отпуск, а ее заместительница вот-вот должна родить. Женщина, которой предстоит заменить их обеих, приступит к обязанностям через две недели, тогда Мэдди непременно перезвонят… Когда она объяснила, в чем дело, ей продиктовали еще несколько имен. Она сделала несколько звонков, но по всем номерам отвечал автоответчик, а «горячая линия для женщин, подвергшихся насилию» оказалась непробиваемо занята. Она решила перезвонить позже. А потом их с Грегом захватили текущие дела, и эта тема вылетела у нее из головы. Вспомнив про Джанет уже перед самым пятичасовым эфиром, Мэдди пообещала себе снова заняться ею завтра утром. Джанет мучилась уже давно и, без сомнения, могла потерпеть еще чуть-чуть; главное, Мэдди искренне хотелось ей помочь. Для нее было очевидно: Джанет, парализованная страхом, и пальцем не пошевелит, чтобы что-то сделать самой. Ситуация вполне предсказуемая.

Выйдя в эфир в 17.00, Грег и Мэдди уделили, как водится, внимание местным новостям, а также национальной и международной политике. Выпуск в 19.30 почти весь был посвящен авиакатастрофе в нью-йоркском аэропорту Кеннеди.

Возвращалась из студии Мэдди на машине Джека одна: у него была новая встреча с президентом. Она ломала голову, что они так часто обсуждают. Но, вернувшись домой, сразу вспомнила о Джанет и стала думать, как бы ей позвонить. Испугавшись, что Пол может прослушивать телефонные переговоры жены, она отбросила эту идею.

Мэдди проглядела несколько статей, которые давно отложила для ознакомления, и пролистала новую книгу о достижениях в профилактике и лечении рака груди, думая о том, стоит ли включить в свой выпуск новостей интервью с ее автором. Потом привела в порядок ногти и легла пораньше. Джек вернулся ближе к полуночи. Она слишком устала, чтобы с ним беседовать, и уснула еще до того, как он лег, а утром проснулась от шума воды в ванной.

Спустившись к завтраку, Мэдди застала Джека в кухне за чтением «Уолл-стрит джорнел». Он поднял глаза и поприветствовал ее улыбкой. Она уже успела натянуть джинсы, красный свитер и ярко-красные мокасины от «Гуччи» и выглядела свежей, молодой и сексуальной.

– Теперь я жалею, что не разбудил тебя вечером, – усмехнулся Джек. Она засмеялась в ответ, налила себе кофе и потянулась за газетой.

– Вы с президентом определенно задумали что-то недоброе, все не можете друг от друга оторваться! Хотелось бы, чтобы это было что-нибудь поинтереснее очередной рокировки в кабинете.

– Возможно, ты не будешь разочарована, – бросил он, явно не намереваясь вдаваться в эту тему. Оба вернулись к своим газетам. Внезапно Мэдди вскрикнула. Джек уставился на нее.

– Что случилось?

Сразу ответить не получилось: на глаза навернулись слезы, она старалась дочитать статью, но безуспешно. Через минуту Мэдди повернулась к мужу.

– Вчера вечером Джанет Маккатчинс покончила с собой, вскрыла себе вены в их доме в Джорджтауне. Кто-то из детей нашел ее и позвонил в службу спасения, но приехавшие спасатели констатировали смерть. По их словам, ноги и руки у нее были в синяках. Возникли подозрения, но муж объяснил, что это от падения с лестницы: бедняжка споткнулась о роликовую доску сына… Мерзавец, он ее прикончил! – Говорить было трудно – душили рыдания.

– Это не убийство, а самоубийство, Мэдди, – тихо возразил Джек. – Ты сама с этого начала.

– Она считала, что у нее нет другого выхода, – сказала Мэдди сдавленным голосом. Глядя на мужа, она вспоминала, как сама чувствовала когда-то нечто подобное. – Я закончила бы так же, если бы ты не забрал меня из Ноксвилла.

– Ты сама знаешь, что это чушь. Ты бы сначала убила его. Она была не в себе, недаром однажды лежала в психбольнице. У нее могла быть куча других причин, чтобы так поступить.

– Как ты можешь такое говорить? Почему не хочешь верить, что несчастную довел до самоубийства этот жирный боров? Это так невероятно? Неужели он тебе нравится? Почему не предположить, что Джанет говорила правду? Потому что она женщина? – Мэдди пришла в бешенство. Даже Грег усомнился в правдивости рассказанной ею истории! – Почему вы всегда считаете женщину лгуньей?

– Может, она и не лгала. Но то, что она наложила на себя руки, свидетельствует о ее слабости.

– Это свидетельствует о том, что она не видела выхода из ситуации и совершенно отчаялась. Настолько, что лишила своих детей матери. Даже риск, что кто-то из них может обнаружить ее тело, не остановил Джанет!

Теперь Мэдди плакала в голос – от ужаса, боли и… бессилия. Она слишком хорошо знала, какая это пытка, какой это страх – быть загнанной в угол и не иметь надежды на спасение. Если бы не ее молодость и красота, если бы не решение Джека, что она нужна ему и его каналу, ее судьба сложилась бы так же, как у Джанет Маккатчинс. Она сомневалась в правоте Джека, говорившего, что она сначала расправилась бы с Бобби Джо. Мэдди сама частенько задумывалась о самоубийстве темными бессонными ночами, когда он валялся пьяный, а у нее ныло все тело, распухшее от ударов его кулаков. Ей не стоило труда представить себя в шкуре Джанет. Потом она вспомнила о своих попытках куда-нибудь дозвониться, чтобы ей помочь.

– Вчера я звонила в Коалицию для женщин и на «горячую линию». Как же я ругаю себя, что не связалась с ней вчера! Мне было страшно – вдруг Пол подслушает, и ей будет только хуже? А она…

– Ты уже не смогла бы ей помочь, Мад, сама видишь. Не кори себя.

– Ничего я не вижу, Джек, черт возьми! Она не была сумасшедшей, ее погубил страх. Откуда ты знаешь, где было это чудовище и что с ней сделало перед тем, как она свела счеты с жизнью?

– Он подонок, но не убийца, готов поспорить на что угодно, – спокойно сказал Джек, видя, что Мэдди все сильнее распаляется.

– С каких пор вы так сдружились? Откуда ты знаешь, что он с ней сделал? Ты понятия не имеешь, как такое происходит!

Она содрогалась от рыданий, оплакивая у себя на кухне женщину, которую едва знала. Ее собственная дорога еще совсем недавно вела туда же, но Мэдди стала одной из немногих счастливиц, навсегда свернувших с нее. Джанет не повезло.

– Очень даже имею, – невозмутимо возразил Джек. – Когда я на тебе женился, тебя мучили ночные кошмары, ты спала в позе зародыша, обхватив голову руками. Я знаю, детка, знаю… Я тебя спас.

– Да, спас, – согласилась она, всхлипывая. Высморкавшись и глубоко вздохнув, продолжила: – Я никогда этого не забуду. Просто мне очень жаль Джанет… Подумай только, что было у нее на душе, когда она это делала! Вся ее жизнь оказалась сплошным ужасом.

– Да, наверное, – так же спокойно согласился Джек. – Пола и детей тоже жаль. Им придется нелегко. Надеюсь, пресса проявит к ним снисхождение.

– А я надеюсь, что какой-нибудь молодой непоседливый репортер пороется в этой истории и разоблачит его издевательства над женой. Не только ради бедной Джанет, но и ради всех тех женщин, находящихся в таком же положении.

– Непонятно, почему она его не бросала, раз все было так плохо. Не надо было с ним оставаться. И кончать с собой тоже не надо было.

– Возможно, она не видела другого выхода, – немного подумав, с тоской сказала Мэдди, но Джек остался непоколебим.

– Ты же вырвалась, Мэдди! Она тоже могла бы.

– Мне понадобилось для этого целых восемь лет и твоя помощь. Не всем везет так, как мне. Если бы не божья милость и не страшные усилия, ничего бы не вышло. Еще год – и он бы меня прикончил.

– Ты бы этого не допустила, – уверенно заявил Джек. Но Мэдди совершенно не была в этом уверена.

– Я терпела и терпела, пока не появился ты. Моя мать тоже терпела, конец ее мучениям положила только смерть моего папаши. Клянусь, ей потом до самой гробовой доски недоставало побоев и его самого! Люди даже не представляют, какие это темные и запутанные отношения – насильника и его жертвы.

– Любопытное наблюдение, – недоверчиво протянул Джек. – Наверное, некоторые сами напрашиваются. Кто-то ждет этого, кто-то просто позволяет этому происходить, потому что слишком слаб, чтобы сопротивляться.