Приключения Гомера Прайса - Роберт Маклосски

- Да, мэм, очень вкусно, - отвечал Гомер. После чего женщина угостила шофера и мистера Габби и каждого по нескольку раз спрашивала:

- Разве не вкусно, а? Скажите! По-моему, просто прелесть!

И все соглашались с ней, потому что и правда пончики были на славу.

- Старинный семейный рецепт, - с гордостью сказала женщина.

Гомер налил взрослым по чашке кофе, себе - молока, и все присели у прилавка и с удовольствием съели еще по нескольку пончиков.

Но вскоре женщина поднялась и сказала:

- Я очень, очень рада, что вам понравились мои пончики, но теперь мы должны ехать... Забирай свой передник, мальчик, и уложи мне в пакет две дюжины пончиков. Я возьму их в дорогу. Чарлз, не забудьте уплатить за них.

Она опустила закатанные рукава платья, надела все свои кольца и браслеты, а шофер накинул на нее шикарное меховое пальто.

- Спокойной ночи, молодой человек - сказала на прощанье женщина. - Я давно не получала такого удовольствия. Было так приятно. Просто прелесть!

И она вышла из кафе и хлопнула дверцей своего шикарного автомобиля.

- Неплохие пончики, - сказал Габби, когда машина тронулась. - Что правда, то правда.

- Еще бы, - сказал Гомер. - Угощайтесь.

Они стояли и смотрели, как пончиковый автомат продолжал равномерно выбрасывать пончики. Десять... двадцать... тридцать: пятьдесят...

- Пожалуй, довольно, - сказал Гомер. - Если не хватит тем, кто придет после конца сеанса, сделаем еще. А пока надо выключить.

И он нажал кнопку со словом "Стоп". Раздался щелчок, но больше ничего не произошло. Машина не остановилась. В ее нутре продолжали штамповаться колечки из теста и падать одно за другим на противень с горячим маслом. Там они продолжали подрумяниваться с одной стороны, автоматически переворачиваться на другую, и готовая продукция продолжала выталкиваться в желоб и аккуратно скатываться по нему в пончикоприемник.

- Интересно, - сказал Гомер, - что такое? Я ведь нажал правильно.

Он снова надавил на кнопку "Стоп", и снова ничего не произошло: автомат продолжал свое дело - автоматически выбрасывал пончики.

- Может, я не туда прикрутил что-нибудь? - сказал Гомер, - И получилось наоборот?

- Попробуй нажать на "Пуск", - предложил Габби. - Наверно, тогда она остановится.

Гомер последовал его совету, но и это не помогло: автомат по-прежнему автоматически выталкивал пончики и делал это с завидной равномерностью часового механизма.

- Ничего, продадим и эти, - сказал Гомер. - Но все-таки лучше я позвоню дядюшке Одиссею.

Гомер попросил парикмахерскую и, пока ждал ответа, насчитал еще ровно тридцать семь пончиков, скатившихся по желобу в ящик.

Наконец на другом конце провода подняли трубку, и Гомер услышал голос:

- Алло! Марикпахерская... то есть я хотел сказать - парикмахерская...

- Здравствуйте, шериф, - сказал Гомер, - Это Гомер Прайс. Я хочу поговорить с дядюшкой Одиссеем. Можно?

- А он как раз играет в карты. Сейчас его ход. Ему что-нибудь передать?

- Ага, - сказал Гомер. - Я нажал в автомате кнопку "Стоп", а он продолжает делать колечки из теста, и они падают одно за другим на противень с горячим маслом, и продолжают подрумяниваться с одной стороны, и после переворачиваться на другую, а потом их выталкивает в желоб, и они скатываются по нему в ящик. И никак ее не остановишь!

- О'кей, - сказал шериф. - Не тради клубку... то есть не клади трубку, я сейчас ему все скажу...

Гомер посмотрел через плечо и сосчитал еще ровно двадцать два новых пончика, скатившихся по желобу, пока не услышал снова голос шерифа, который говорил:

- Алло, ты слушаешь? Он сказал, что сейчас придет. Только закончит этот кон.

- Хорошо, - сказал Гомер. - Спасибо, шериф. До свидания. Уже весь подоконник был заставлен пончиками, и теперь Гомер и Габби носились по кафе и раскладывали новую продукцию по тарелкам и подносам, а когда и там не хватило места, начали загружать прилавок.

- Да, что-то очень много, - сказал Гомер. - Никогда такого не было.

- Еще бы, - ответил Габби. - Я насчитал семьсот семьдесят семь пончиков и бросил. А это было уже минут пять назад.

Снаружи, перед витриной кафе, начали собираться люди, и кто-то сказал, что пончиков тут, наверно, в пять раз больше, чем населения в городе Сентерберге, и что интересно, как собирается этот хитрец Одиссей все их продать и кому.

Правда, время от времени кто-нибудь входил в кафе и покупал два-три пончика, чтобы съесть их тут же, и штук десять - двадцать, чтобы взять домой, но пока он это делал, машина выдавала еще раз в тридцать больше.

К тому моменту, когда дядюшка Одиссей и шериф, с трудом протолкавшись через толпу, вошли наконец в кафе, это было уже не кафе, а склад пончиков! Пончиковое царство! Они лежали повсюду: на подоконнике, на тарелках и подносах, на полках, на прилавке... И не в один ряд, а в десять, пятнадцать, двадцать рядов и этажей!

А новые пончики все продолжали скатываться по желобу в ящик с завидной равномерностью часового механизма.

- Ой, дядюшка Одиссей! - закричал Гомер. - Ой, шериф! У нас тут не все в порядке!

- Я это вижу, чтоб меня поколотили! - сказал дядюшка Одиссей.

- Это может на самом деле случиться, - сказал шериф, - когда твоя Агнесса вернется домой... Впрочем, очень неплохие пончики, а? Только вот что ты с ними будешь делать?

Дядюшка Одиссей застонал.

- О боже! - проговорил он. - Что скажет Агнесса? Мы ведь их ни в жизнь не продадим!..

И тут мистер Габби, который с прихода дядюшки Одиссея не сказал еще ни слова, перестал укладывать пончики и произнес:

- Знаете, что вам нужно? Вам нужна хорошая реклама. Человек, умеющий делать рекламу. Поняли меня? У вас есть пончики, а значит, вам необходим рынок сбыта.

Так? Чтобы спрос сравнялся с предложением. В этом все дело.

- Правильно! - закричал Гомер, хотя половины не понял. - Мистер Габби прав.

Нужен этот... рынок сбыта. Знаете, кто такой мистер Габби? Он мистер Сандвич, рекламный человек! Он может ходить по всему городу и созывать покупателей.

Только надо повесить на него два плаката - спереди и сзади... Чтобы все видели.

- Считайте, что вы уже на работе, мистер Габби, - сказал дядюшка Одиссей.

И тут же они быстро написали на картоне два объявления о продаже пончиков и засунули между ними мистера Габби, после чего тот сразу сделался мистером Сандвичем. А еще одно объявление было вывешено в витрине кафе. Огромные буквы гласили:

РАСПРОДАЖА ПОНЧИКОВ!

А тем временем нутро автомата продолжало выделывать колечки из теста, и они падали одно за другим на противень с горячим маслом; там они подрумянивались с одной стороны, потом переворачивались на другую, и готовые хрустящие пончики с завидной равномерностью часового механизма продолжали скатываться по желобу в ящик пончикоприемника.

- Вся моя надежда на этого мистера Сандвича, - сказал дядюшка Одиссей, горестно покачивая головой. - Иначе бедная Агнесса упадет в обморок... или не знаю что будет.

Шериф отправился на улицу поддерживать порядок - такая там собралась уже толпа, и все толкались, чтобы лучше увидеть, как новые и новые пончики выскакивают из автомата и как их укладывают штабелями на столах и стульях, на прилавке и подоконнике.

Шум стоял страшный, потому что каждый из собравшихся высказывал свое предположение насчет количества пончиков и все называли разные цифры. А иногда кто-нибудь покупал один-два пончика.

Но вот вернулся мистер Габби и сказал:

- Плохо дело, хозяин. От моего хождения по городу и возле кинотеатра толку мало.

Сеанс уже давно кончился, а на улицах пусто. Все жители, наверно, собрались здесь, около кафе, и глазеют на ваши пончики.

- Боже! - воскликнул дядюшка Одиссей. - Помогите мне избавиться от этого кошмара, пока не вернулась Агнесса! А шериф, который только что вошел с улицы, сказал:

- Пожалуй, придется конять налонну... то есть я хотел сказать - нанять колонну... Колонну грузовиков, чтобы вывезти все отсюда.

И тут шум и толкотня на улице еще усилились, послышался автомобильный сигнал, и Гомер первым увидел, как сквозь толпу к дверям пробивается уже знакомая ему богатая леди и ее шофер Чарлз.

- О боже мой! - сказала леди, не обращая никакого внимания на горы пончиков. - У меня пропал бриллиантовый браслет, и я точно помню, что оставила его здесь, вот на прилавке.

И она указала на место, над которым возвышалось двадцать четыре этажа пончиков.

- Да, мэм, - сказал Гомер. - Я тоже помню, что вы его положили здесь, когда помогали мне замешивать тесто.

И они стали сдвигать все пончики, чтобы поскорее найти этот драгоценный браслет.

Но его нигде не было!

А пончики продолжали скатываться по желобу с равномерностью часового механизма.

Браслета же никакого не было, хоть они обыскали все вокруг.

Шериф уже смотрел с подозрением на бедного Габби, но Гомер сказал:

- Не смотрите на него так, шериф. Он ничего не брал. Мистер Габби - мой друг.