Харизма лидера - Радислав Гандапас

А сейчас дадим рабочее определение харизмы:

это способность убеждать людей, увлекать их своими идеями и вести их за собой даже в зону сильного дискомфорта. Благодаря этой способности харизматик воспринимается как исключительная личность, владеющая особыми силами и способностями, как человек, единственно достойный роли лидера.

Именно поэтому харизма – ключевой элемент в конструкции власти и лидерства как в политике, так и в бизнесе. И сейчас мы поговорим о том, как этот тип влияния отличается от всех остальных.

Харизматики, звезды и герои

Харизматическое лидерство легко спутать с тем влиянием, которым пользуются звезды за счет своего успеха и популярности. Фредди Меркьюри, принцесса Диана, Мадонна или Брэд Питт – знаменитости, перед которыми преклонялись или преклоняются миллионы. Но можно ли представить людей, идущих за ними на смерть? Мэрилин Монро, как и другие звезды, выезжала на поля сражений и выступала перед солдатами. Ничего удивительного: нужно же развлечь солдат. Им нужна живая картинка того счастья, которое их ждет после победного конца. Но под пули за Мэрилин не пошел бы никто из тех бойцов, что слушали ее песни на военной базе.

Вы подумали, что популярность или талант могут разрушить харизму или помешать ее возникновению? Нет, все сложнее. Популярность вовсе не противоречит харизматическому влиянию; лидеры-харизматики, как правило, популярны у своих подчиненных. Дело в том, как сама личность относится к этой популярности. Модель успеха звезды – понравиться как можно большему числу людей, завоевать любовь масс. Популярность – это цель.

Харизматика массовые симпатии мало беспокоят. Он нацелен на то, чтобы решить стоящую перед ним масштабную задачу, а для этого необходимо привлечь нужное ему число людей. Сторонников харизматического лидера притягивают не его талант или внешность, а масштабность задач и сила его личности. Более того, харизматик почти наверняка многим людям не нравится. Он понимает это и признаёт. Он может не нравиться, но он влиятелен. А поп-звезда может нравиться массе, но влияния и власти не иметь.

Когда популярность и харизматичность соединяются в одной фигуре, эта фигура приобретает огромный потенциал влияния. Таким харизматическим потенциалом обладал, например, боксер Мохаммед Али. Ведь он был не просто звездой бокса, популярным спортсменом, даже не просто чемпионом мира – а символом для всех чернокожих американцев, гордостью нации. Али изменил отношение к черным людям в Америке, да и во всем мире. Его фразы повторяли миллионы людей, его победы вдохновляли других.

И если бы не неудачи, постигшие его в конце спортивной карьеры, если бы не болезнь Паркинсона, поразившая Али, он мог бы естественным образом превратиться в уважаемого, влиятельного человека, в настоящего лидера. У него было немало шансов стать действительно народным политиком. Даже, возможно, избираться в президенты. Весь образ Али, сложившийся в сознании публики, подталкивал к этому: необычайные физические способности и навыки, жизнь как борьба и в прямом, и в переносном смысле, имя, взятое из другой культуры, масштабная миссия, умение говорить с толпой и заводить ее (об этих составляющих харизматического мифа мы еще поговорим в следующих главах).

Но сравните Али с другой звездой – Элвисом Пресли. Колоссальная популярность, узнаваемая внешность – но ни осмысленной миссии, ни конфликта со средой, ни способности бороться и вести людей за собой. Кто пошел бы за Элвисом в бой или в опасную зону, кто безропотно согласился бы испытать дискомфорт в подчинении у такого руководителя? Элвис Пресли не был лидером или не смог им стать. И в этом, возможно, состояла его личная трагедия.

Трудно согласиться и с теми, кто ищет харизматическое лидерство в поступках героев, жертвующих собой ради общего блага. Это Данко, который вырывает сердце из груди, воодушевляет, ведет за собой людей – и сам на этом героическом пути погибает. Это Бэтмен – мрачная, одинокая, скрывающая свое лицо и подлинное имя фигура. Есть ли будущее у Бэтмена? Нет. Любить Бэтмена трудно, любовь к нему опасна. Его уважают, его почитают – но лишь пока он ежедневно приходит на помощь и рискует собой. Представьте, что из неравной схватки с коварным противником Бэтмен вышел калекой, он навсегда прикован к постели. Каковы перспективы? Прозябание в безвестности, нищете и одиночестве.

Обществу и вправду нужны такие склонные к самопожертвованию люди – герои, самураи, гладиаторы. Общество превозносит их, воспитывает желание подражать им, чтит их – особенно посмертно. Харизматик же играет другую роль и выполняет другую функцию – вести за собой других, в переломный для жизни команды, группы, общества момент сделать так, чтобы люди реагировали быстро, слаженно, с энтузиазмом. Чтобы они беспрекословно подчинялись лидеру, чувствуя легитимность его требования, поскольку от этого зависит их выживание.

Тяга людей к изысканной, эффектной смерти – скорее симптом психического нездоровья как общества в целом, так и отдельных индивидов. Если вы с восторгом рассказываете о том, как сломали бедро, катаясь на мотоцикле, или как замерзли чуть не до смерти во время восхождения на Памир, – стоит задуматься, кто или что внушили вам такую иерархию ценностей, в которой риск стоит на первом месте.

Харизматическому лидеру подобный образ действий чужд и непонятен.

Даже если харизматик ведет и посылает людей на смерть, сам он остается в зоне максимально возможного комфорта. Он не жертвует собой ради общества, не стремится быть героическим примером, символом самопожертвования. Главная для него модель – не подставляться, а выставлять вперед других людей. Пусть они закроют его своей грудью от вражеской пули или штыка.

В «Сказании о Мамаевом побоище» так говорится о подготовке Дмитрия Донского к Куликовской битве: «Укрепив полки, снова вернулся под свое знамя черное, и сошел с коня, и на другого коня сел, и сбросил с себя одежду царскую, и в другую оделся. Прежнего же коня своего отдал Михаилу Андреевичу Бренку и ту одежду на него воздел, ибо любил он его сверх меры, и знамя свое черное повелел оруженосцу своему над Бренком держать. Под тем знаменем и убит был вместо великого князя».

Причем дело здесь не в инстинкте самосохранения харизматика. Он допускает возможность своей смерти, его жизнь может подвергаться опасности. К тому же он не обязательно видит смерть как последнюю точку своего пути. Задача, которую он перед собой ставит, может быть решена и после его смерти. Но люди не пойдут за человеком, который сам себя подвергает очевидной опасности. Если он так рискует собой, то что же им делать, когда он погибнет? Кто их тогда поведет?