Фимбулвинтер. Пленники бирюзы - Олег Силин

– Рамир, ты живой?

– Живой, живой, ясень-красень, – ответил за того техник. – Будем считать, что отделался лёгким испугом.

– А где Сейвер? – спросила подошедшая последней Айрилл.

– Да он сразу сбежал, как только до кабинки добрался, – презрительно хмыкнула Рива. – Струсил.

– Нет, он не струсил, – Айрилл покачала головой. – Ему стало стыдно за свою слабость. Он ведь привык быть сильным. Окажись с ним его снаряжение, он бы вёл себя совершенно иначе. Все мы, люди, такие.

Техник покосился на неё, улыбнулся едва заметно:

– К счастью, пока не все.

Уже на посадочной площадке, проводив Айрилл и мальчишек и дожидаясь, когда коммутации лифта освободятся, Лой решился спросить техника:

– Эта мелодия, которую вы насвистываете… что это? Я специалист по эстет-симбионике, но с ней не знаком.

– О, это очень старая песня. Я не помню слов, только мотив. Она посвящалась героям первой звёздной экспедиции.

– Ого! – с уважением согласился Лой. – В самом деле, очень старая. Уже ведь… лет двести, как никто не летает к звёздам, правильно?

– Значительно больше, – вздохнул техник. – Боюсь, люди начали забывать, где они…

– И правильно, нечего там делать! – перебила Рива. – Звёзды им подавай, видите ли! Лифты сначала ремонтировать научитесь. И эти ваши парки – кто их придумал заселять всякими тварями? Должен ведь кто-то отвечать за подобное безобразие? Уму непостижимо: мы могли погибнуть в трёх минутах от собственного дома!

– Да, в трёх минутах от дома… – согласился техник.

Глава вторая. Бабочка

Появление Айрилл на съёмочной площадке всех потрясло. Операторы вылезли из-за камер, дирижёр схватился за сердце, практикантка упала в обморок.

– Что тут происходит? – Голос продюсера раскатился под сводами студии. – Все работать. Айрилл, где ты пропадала? Айрилл?!

Айна стояла у дверей и виновато улыбалась. Спутанные волосы облепили щёки, падали на глаза, обрывки серебристой туники выглядывали из-под ярко-оранжевой куртки с белой надписью «Служба коммутации». Работники не могли поверить, что пропускная система позволила войти столь яркой приверженке альтернативной моды. Даже крупная надпись «Айна Лири» на головизитке воспринималась с недоверием.

– Привет, Родни. Это я. Извини, опоздала.

– Да… Что с тобой? Ну-ка, пойдём в гримёрку.

Продюсер ухватил Айрилл за руку и потянул за собой, стараясь не прикасаться к куртке и грязной одежде.

– Работать! Все по местам! Продолжаем работать! Быстро, раз-два!

И уже тише:

– Ты что себе позволяешь? Нельзя приходить в таком виде. Мне всё равно, где ты шлялась, но у нас есть имидж! Как они теперь будут звезду экрана представлять, как?

– Мне больно, – Айна выдернула руку. – Родни, я с тобой так разговаривать не буду.

– Прости, прости, пожалуйста, – залебезил продюсер. – Я волнуюсь за тебя, за общее дело. Что произошло?

– Попала в передрягу. Выпуталась. Из того места до студии была одна перекоммутация, а домой – шесть. Вот я и решила приехать в свой второй дом. Зря, наверное, – вздохнула Айрилл, опустив голову.

Пусть Родни почувствует себя виноватым. Поделом ему. Звезда здесь она.

– Извини-извини! Правда! Ты же знаешь, я горячусь временами, – продюсер приобнял Айну. – Вот что: я сейчас объявлю перерыв. На час. Ты приведёшь себя в порядок и присоединишься к нам. Надо погоду начитать. Идёт? Вот и умничка.

Не дождавшись ответа, Родни упорхнул. Айна вздохнула и поплелась в гримёрную. Он прав. Не стоило приходить сюда в таком виде. Судя по всему, Гельва отлично сэмоционировала вчерашнее шоу, справилась бы и с этим. Ох, Гельва… Недавно ещё была практикантка, на всё смотрела распахнутыми глазами, а сейчас – львица из высшего общества.

Сожрёт и не поперхнётся.

Айна плотно закрыла за собой дверь. Здесь было её царство, и ни Родни, ни сам генеральный директор Радужного канала не могли сюда зайти без разрешения. Маленькая крепость в недрах студии.

Она сняла куртку, аккуратно повесила на спинку стула. Села в кресло перед зеркалом. С той стороны на неё смотрела уставшая женщина с запавшими скулами и синяками под глазами.

– Истинное лицо Айрилл. Кадр на яркий ипо. Сейчас подправим. Не первый раз…

Айна сняла тунику. Смятая лёгкая ткань умещалась в ладони. В мусор. Всё в мусор. И смыть грязь. Родни не зря боялся к ней прикоснуться. Утончённая натура. Точно как Лой Карев. Как похожи эти двое мужчин! Интересно, сумел бы продюсер так же, как Лой схватить палку и отмахиваться от вертячек? Кто знает…

Ванна манила пузырьковым массажем, эфирными маслами, ароматами гвоздики, шиповника и лёгкой ноткой ванильного яблока. Айна с наслаждением улеглась в водный гамак и позволила массажёру поколдовать над телом. Щёточки и пальчики разминали затёкшие мышцы, манипуляторы бережно очищали волосы, мастер педикюра приводил в порядок ногти.

Айна понемногу успокаивалась. Только сейчас она поняла, что до сих пор не могла поверить в возвращение. Толпы ярко одетых людей, стерильная белизна транспорт-площадок и студия – казалось, это всё сон, и стоит ей открыть глаза – вокруг будет только песок, товарищи по несчастью и одуряюще близкое звёздное небо.

Таймер сыграл предупредительную мелодию. Оставалось не так много времени, чтобы подобрать гардероб. Айна нехотя выбралась из объятий массажёра.

– Сушить.

Горячий воздух мягко заструился вокруг тела. Высокое зеркало отразило подтянутую фигуру, тонкую талию и небольшую грудь с торчащими сосками.

«Я ещё ничего, – усмехнулась Айна. – Рано меня в расход списывать».

Она выбрала лёгкое сиреневое платье, более тёмные бархатные сапожки и белые кружевные перчатки – закрыть ссадины и порезы. Автопарикмахеры соорудили причёску, робостилист нанёс макияж и произнёс случайно выбранный комплимент. Айна сохранила композицию – утром ей предстоит одеться точно так же, – подмигнула отражению и решительно отправилась в студию. Оставалось ещё минут пять. Как раз на чашечку чего-нибудь горячего.

В кофейном уголке её поджидала Гельва. Гельветика Сандерс, рыжая ведьма, как за глаза её называл персонал. Подруга, которая с удовольствием добьёт ударом в спину.

– Айрилл!

– Гельва!

– Как я рада тебя видеть! Я боялась, что с тобой случилось что-то ужасное!

– Тьфу-тьфу, всё обошлось!

Они обнялись, Гельва утащила её к высоким стульям и шепнула:

– Подруга, слушай, я тебе завидую. Скажи честно – это был глэк-трип, да? Это такой кайф, скажи!

– Не понимаю.

– Да брось, Ай, а то я не знаю, как после него выглядишь. Расскажи, давай, где цепляла, чем стартовала, с кем нырялась, – сверкала глазами рыжая. – Давай-давай, милая, раскрывай карты!

– Гелька, да не трип это был. На перекоммутации выпала в заповедник, и всё. Ничего больше.

«Так я тебе и расскажу».

– Да-а… – протянула Гельва. – Надо же… Ведь выглядела как…

Она замолчала. Огляделась.

– А хочешь трип? Я устрою. Только шепни. Мы же подруги. Ой, тебе пора, вон Родни бегает. Увидимся после сессии, бай!

Рыжая спрыгнула с высокого стула и уцокала в монтажную. Айна, хмурясь, проводила взглядом фигуру в ультракоротком изумрудном платье.

«Трип, значит? Пошла ты, Гелька. Ещё и кофе не дала выпить».

Продюсер действительно носился по студии. Айна помахала ему. Родни щеголял новой рубашкой. Старую, небось, выбросил после объятий. Как же, на той была грязь, самая настоящая, а не стилистически выверенная потёртость.

– Моя принцесса! Ты великолепна! Иди сюда, сюда!

Родни поцеловал воздух у её щёк.

– Сейчас начитаем погоду, как обычно, потом будешь свободна. Культуру сэмоционировала Гельветика, но кто её снит, ту культуру? Айрилл, ты божественна! Идём же!

«Лысый чёрт, – усмехнулась Айна, старательно держа фирменную улыбку, – умеет же красиво подать даже откровенную лесть».

На площадке царило привычное оживление. Техники подгоняли оборудование, бегали девчонки с планшетами, суетился осветитель. Айна улыбнулась, встала в центр белого круга. Тотчас рядом возник ассистент. Она быстро наклеила прозрачные мокапы, засунула бусинку наушника. Взяла «диадему». Уже сколько лет работает с ней, надевает по нескольку раз в день – и всё равно недолюбливает это устройство.

Выдохнуть, закрыть глаза. «Айна, у тебя умопомрачительный макияж». Приложить «диадему» – и чуть-чуть на себя.

Тихий щелчок, лёгкое помутнение в глазах. Прибор захватил электроды в её голове и готов транслировать энцефалограмму. Она огляделась, улыбнулась. Родни показал большой палец и дал отмашку дирижёру.

– Освободить площадку. Все стримеры в центр. Готовность камер и захвата. Проекция – старт. И пять, и четыре, три.

«Два. Глаза шире. Один. Улыбайся».

– И снова здравствуйте! В конце «Шоу для любителей романтики по-старинному» или, проще говоря, – поговорим о погоде. Могу обрадовать поклонников прогулок под открытым небом. Сегодня будет прекрасный день…