Хроника двух событий - Дмитрий Нечай

- Профессор, а, профессор, - игриво начал он. Нервы, напряженные все предшествующее время, расслабились, и оба были веселы не в меру.

- А знаете, профессор, машина у него, должен вам заметить, великолепная. - Макс прыснул тихим смехом, затыкая себе рот ладонью. Скосив губы влево, Ройд поинтересовался:

- Ну, и что с ней теперь?

- Теперь она похожа на банку консервов, открытую топором, - с откровенным сожалением произнес Шатович.

- А какой дизайн, какая элегантность! - продолжая трястись от смеха, добавил Макс.

- Он, наверное, любил быстро ездить? - совсем серьезно спросил Ройд.

Шатович оттопырил губу.

- Да, любил, так быстро, что даже взлетел.

Макс опять прыснул.

- А летает она тоже очень красиво, просто загляденье.

Ройд сел ниже.

- Да, от кого, от кого, а от ученых они этого не ждали. Тут вы их застали врасплох. Ну, и черт с ним. Каждый получает то, что заслуживает.

Демонстрация длилась уже двадцать минут, и Макс с Шатовичем, немного успокоившись, развалились в отдыхающих позах.

Завершив показ одного из чертежей, в зале зажгли свет, так как ожидалась пауза в пять минут. Ройд потянулся и вдруг застыл с выражением абсолютно ничего не понимающего.

На первый ряд в ложе концерна спокойно вошел и сел рядом со своим заместителем директор концерна. Ройд вопросительно посмотрел на Макса с Шатовичем. У обоих отвисли челюсти, Шатович даже побелел. Свет в зале потух, и в опустившейся темноте стало жутко невыносимо. Сзади застонал, хрустя заламываемыми себе пальцами, Макс...

Жозеф отошел от окна и взял бокал.

- И кто же оказался тогда в машине?

Шатович спокойно перебирал листы в папке.

- Это мы узнали позднее. Там ехал советник директора по экономике. Сам же директор в то утро решил заехать в бассейн и, выехав раньше обычного транспортом, предоставил свою машину советнику.

- И что, вас никто не искал?

- Почему же не искал. Искал, и еще как. Они-то поняли, что значило случившееся. Нас с Максом вызывали столько раз, что и сосчитать уж трудно. Но Ройд показал, что мы с полдесятого утра были уже в зале, несколько сотрудников его института это подтвердили, и, как ни крути, у нас было железное алиби.

Шатович закончил ворошить бумаги и отсел в угол дивана.

- Осуждаете? Понимаю. Невинных людей, ни за что. Сам жалею, но кто же знал, так вышло. Затея наша с Максом не удалась. Даже рассчитаться с этим негодяем мы не сумели. Оставалось лишь пассивно наблюдать за ходом событий.

Жозеф сидел молча, уставившись в дверь шкафа.

- Ваш отец был истинный боец, - посмотрев на него, сказал Шатович. С ним мы могли делать большие дела, и не только такие, как это. Он был ученый, отличный ученый, принципиальный и честный.

Жозеф очнулся.

- Хорошо, но вы мне так и не рассказали о финале. Вы ведь следили за реализацией проекта. И в этот злосчастный день вы тоже были не на планете, а там.

- А вы откуда знаете, где я был, - заинтересовался Шатович. - Ах, да, какой я идиот стал. Вам отец рассказал, конечно, отец. Ну, что вам сказать. Финал был красочным. Эти супермены сделали все так, как и намечали, врезали в наиболее слабую, геологически податливую часть и попытались за счет направленности удара отбросить осколки в сторону. Когда же добрая их часть повела себя хаотично, тут-то и началась катавасия натуральнейшая. Бросили с десяток истребителей, но что они могли? Три штуки сразу в лепешку. Пространство ведь было, как в метеоритный дождь, куда ни глянь, везде булыжники летают. Раздробили несколько приличных глыб, еще две штуки вдребезги. Не знаю, сколько им там пообещали и как уговорили туда лететь, но я бы ни за какие сокровища...

В общем, вырвалось всего три штуки, а глыб еще тьма тьмущая. Резервы они, конечно же, не приготовили, надеялись на лучшее, времени в обрез, словом, ситуация - хуже некуда. Пока они вызывали отряд с ближайшей базы, пока те подлетели - расстояние было такое, что рабочего времени осталось не больше часа. Начали снова дробить. К тому времени таких, что сгореть до падения не успевали и размером приличные были, штук семьдесят насчитать можно было, а, может, и больше. Повезло им еще чуть-чуть. Часть осколков ушла мимо. Я ненавижу этот концерн, но о тех ребятах, кроме высоких слов, сказать ничего не могу. И то, что имена до сих пор никто не знает, простить нельзя.

Из сорока машин через час осталось всего пятнадцать, это при всем при том, что все они виртуозы высочайшего класса, а из тех пятнадцати до базы дотянули лишь шесть. Остальные после работы в этом пекле сыпались по кускам, как из песка сделанные. Больше они сделать не могли ничего. Когда потом стали считать, сколько и чего улало, оказалось, что из крупных было всего четыре. Остальные эти люди оплатили своими жизнями. Рельеф, который остался после падения каждого из четырех, можно видеть в тех местах и сейчас. Хотите полюбопытствовать?

Жозеф привстал.

- Конечно же, хочу.

Шатович вынул из папки небольшой листок.

- Вот, извольте. Здесь все они. Шлепнулись почти рядом, по космическим меркам, конечно же. Ну, а мелких было уж и не сосчитать. Дождик прошел славный, и урожай был не маленький. Многие тогда, за здорово живешь, без голов остались. Директора, конечно же, сослали, председателя тоже, но что толку, дело-то сделано. Да и не наказание это для них, жили ведь, подлецы, хоть и мучились. Чуть позже прикрыли это дело и потихоньку в угол его, где потише, видно, кое-кто не заинтересован был в скандале, - Шатович опустил голову. Пальцы рук спокойно перебирали бахрому на одеяле.

Жозеф пригладил уже высохшие волосы.

- А теперь моя очередь. Я обещал вам кое-что сообщить. Так вот, мне известно нечто такое, что вас несомненно заинтересует. Я, как вы знаете, являюсь заместителем директора нашей фирмы, дослужился, так сказать, за десять лет. Как другу и соратнику отца, как, я считаю, моему другу, хочу вам рассказать один план моего шефа. Он, правда, в отличие от того, еще не обрел формы проекта.

Месяц назад шеф вызвал меня и, предварительно заручившись подпиской и моим словом, сказал мне следующее.

- Я имею один замысел, и хотелось бы, Жозеф, с тобой им поделиться. Ты неплохо разбираешься в планетарной геологии, хороший специалист по механике разрушения. Чтобы ты сказал, если бы я предложил тебе помочь мне в области космического дизайна.

- Простите, шеф, но я не ясно понимаю что вы имеете в виду. Насколько я знаю, такой области пока не существует.

- Ты прав, Жозеф, не существует, пока, правда. А не создать ли нам ее, а?

Не буду тебя долго мучить, начну более конкретно. Имеется в виду Фобос.

- Любопытно, шеф, каким же дизайном вы хотите с ним заняться и почему именно с ним.