Кристофер Робин - Рудник Элизабет

Голсворси, до которого по традиции то, что происходит, доходило последним, попытался подобраться поближе.

– О чём они говорят? – спросил он. – Я не слышу.

– Не волнуйся. Я умею читать по губам, – сказала Макмиллан, надевая очки и сильно щурясь. – Ну, за дело.

Все тяжело вздохнули, а Кристофер и Джайлс продолжили свою «приватную» беседу. А точнее, Кристофер продолжил переживать, а Джайлс продолжил бросаться угрозами.

– Как же так вышло? – спросил Кристофер, запустив руку в волосы.

Он никак не мог в это поверить. Ведь они без устали следили за эффективностью. Все точки над и были расставлены. Всё было неоднократно перепроверено. При малейшем намёке на «эффективность Кристофер бы непременно внёс соответствующие поправки в план закупок.

Да, безусловно, времена были тяжёлыми. У людей не было денег. Война губила не только на поле битвы. Большей части населения было не до роскошных покупок. Но...

– Ты мне скажи, – ответил Джайлс, прервав размышления Кристофера. – Это ты специалист по эффективности. Из всех предприятий моего отца в «Саквояжах Уинслоу» дела обстоят наихудшим образом. К моему стыду, разумеется... – Он опустил взгляд на руку и внимательно изучил отполированные ногти. (Разве так ведут себя люди, сгорая от стыда?) – Короче говоря, нам надо сократить издержки.

Кристофер с трудом заставил себя не закатывать глаза. Дела и без того были так себе. И последнее, что ему сейчас было нужно, это оказаться пойманным на неуважении к руководству.

– Этим я и занимаюсь, – сказал он и показал на окно кабинета, через который открывался вид на его отдел. Он заметил, как юркнули вниз головы его сотрудников. – И мы достигли немалых успехов. Расходы сократились на три процента или около того.

– Нам нужно гораздо больше, чем три процента, Робин, – сказал Джайлс, положив ногу на ногу.

– Сколько? – спросил Кристофер, с замиранием сердца ожидая ответа.

– Двадцать.

В лице Кристофера не осталось ни кровинки, а сердце бешено заколотилось в груди. Двадцать процентов? Но это едва ли возможно. Он потряс головой. Нет, это совершенно точно невозможно. Он снова обернулся к окну. Его подчинённые отбежали от кабинета и собрались возле стола Кэтрин, безуспешно притворяясь, что не подсматривают. Поймав на себе взгляд руководителя, они стали нервно теребить предметы, стоявшие на столе секретарши.

– Должен быть какой-то другой способ, – сказал Кристофер, снова оборачиваясь к боссу. – Ваш отец обещал этим людям, что после войны они смогут найти себе здесь хорошую работу. Они готовы на всё ради фирмы. Я готов на всё ради фирмы.

Он хотел добавить, что уже пошёл на всё, а ещё он хотел спросить, что лично Джайлс сделал на благо компании. Но не успел, потому что Джайлс поднялся из кресла.

– Мой отец созывает в понедельник экстренное совещание, – сказал он, поворачиваясь к двери. – К этому сроку мы должны предоставить чёткий план сокращения расходов.

– Я обещал жене и дочери свозить их за город...

Джайлс поднял бровь. Кристофер обречённо опустил голову. Он ведь сам сейчас произнёс, что готов на всё ради компании. Но в то же время он пообещал жене и дочке сделать наконец-то передышку и отправиться с ними в загородный дом. Они не были там уже много лет – по большей части потому, что каждый раз, когда они туда собирались, Кристофер отменял поездку из-за работы. И, похоже, сейчас ему снова придётся загубить семейные выходные. Он тяжело вздохнул. Его жена всегда была очень терпеливой и понимающей, но даже её чаша терпения могла переполниться.

– У тебя есть мечта, Робин?

Вопрос Джайлса поставил его в тупик. Кристофер, не скрывая удивления, поднял на него глаза.

– Что ж, я открою тебе маленький секрет. Мечты просто так не сбываются, Робин. – Босс озвучил совет, который Кристофер, честно признаться, слышать совсем не хотел. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И если корабль тонет, ты должен задать себе вопрос: «Я пловец? Или я утопающий?»

– Очевидно, я хочу быть пловцом, сэр, – сказал Кристофер.

Джайлс кивнул.

– И это правильно! Я тоже. Вот почему в эти выходные я тоже буду работать. Свистать всех наверх и всё такое. – Он снова открыл папку, вынул из неё лист бумаги и протянул его Кристоферу. – Здесь фамилии тех, кто будет сброшен в море, если ты – то есть мы – ничего не придумаем. Удачи!

И с этими словами он открыл дверь и покинул кабинет Кристофера.

Кристофер не шелохнулся и так и стоял, сжимая в руках листок.

Что же ему делать?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кристофер никак не решался выйти из кабинета. Казалось, бумага Джайлса жгла ему руку. Как он может просто взять и «сбросить в море» этих людей, как выразился Джайлс, не моргнув глазом?

Эти люди не были для него числами на бумаге. С этими мужчинами и женщинами он каждый день работал бок о бок. Когда Кристофер только начинал свой путь в компании, он сделал всё возможное, чтобы ни с кем излишне не сближаться.

Но время шло, и Кристофер немного расслабился. Следовало отдать ему должное, он сумел достичь высокого уровня профессионализма – тем не менее он не мог не знать про их семьи, про их горести и радости, провалы и свершения. По сути, все эти люди стали его семьёй.

Кристофер перевёл взгляд на группу руководителей. В первую очередь на них. Пока он не изучил фамилии, перечисленные в списке Джайлса, и допускал мысль, что там могут оказаться некоторые из них. В конце концов, оно и понятно: старшие руководители работают в компании дольше всех, они наиболее опытны и квалифицированы. И, разумеется, у них самые высокие оклады. А что, если Джайлс не пошутил насчёт снижения расходов на двадцать процентов?

Откровенно говоря, не было нужды называться специалистом по эффективности, чтобы сделать вывод: самые высокооплачиваемые работники будут одними из первых в списке на выбывание.

Кристофер вздохнул. Он не мог вечно стоять у выхода из кабинета, пытаясь отсрочить неизбежное, какой бы заманчивой ни казалась эта перспектива. А по озабоченным лицам сотрудников было нетрудно догадаться, что они, вероятно, прекрасно поняли, что произошло.

Взяв себя в руки, Кристофер вышел из кабинета.

– Я полагаю, вы всё слышали? – обратился он ко всем присутствующим.

По кабинету прокатилась волна глухого гула.

Кристофер сдержал улыбку, услышав дружное «Нет!» и «Что вы!». Это было даже мило: насколько непрофессионально они себя повели и насколько, по их мнению, ловко увильнули от признания.

Он нахмурился.

– Что ж, может, самую малость... – наконец признался Баттерворт, прежде чем они успели обрушить на Кристофера свои догадки. По их мнению, Джайлс и Кристофер вели беседу об «акцентах» и заказе «пирожных».

Не будь ситуация столь тяжёлой, Кристофер рассмеялся бы над такой нелепой интерпретацией их серьёзного разговора. Вместо этого он мягко улыбнулся.

Он рассказал им, что «акценты» – это двадцать процентов, на которые им кровь из носа необходимо уменьшить издержки; а «пирожные», закупками которых он якобы занимался, оказались не чем иным, как его «невозможно», когда Джайлс сообщил ему о сокращении штата.

Они побледнели от услышанного, а Кристофер продолжил вводить их в курс дела.

– Если у кого-то из вас будут предложения по урезанию издержек, приносите их мне до завтрашнего дня, – сказал он, подводя итог. – За выходные я со всем ознакомлюсь и что-нибудь придумаю.

– Мы сделаем всё возможное, сэр! – сказал Хастингс за всю команду, стараясь, как и всегда, не терять оптимизма.

– Спасибо, – от чистого сердца поблагодарил Кристофер. – Я в вас не сомневаюсь. Но помните, что нам повезло. У нас есть работа. Давайте же не будем её терять.

Затем, в последний раз окинув взглядом своих подопечных, он ушёл обратно к себе в кабинет, захлопнул дверь и поплотнее задвинул шторки. Он не хотел, чтобы кто-то видел, как он садится за стол и в отчаянии обхватывает руками голову.

Только что он поставил своей команде самый ультимативный из всех ультиматумов. Найдите способ сделать невозможное, а не то лишитесь работа. За всю свою взрослую жизнь он ещё никогда не чувствовал себя таким ужасным человеком.