Полиция Бога - Виталий Васильев

Клуб делился на отряды по 20–30 бойцов. Наш отряд назывался «Речные ласточки». Жизненные коллизии раскидали нас по всем миру. Кто-то посчитал все былое прожитым и не нужным во взрослой жизни. Но отряд «Речных ласточек», хоть и сжался до восьми человек, будет жить, пока мы собираемся вместе, и не в пивнушке или в пафосном ресторане, а в походах, на лесных просторах или на берегу горной реки. В этот раз решили побегать по сопкам Хекцира, переночевать и к вечеру вернуться. Нас оказалось пятеро, кто смог вырваться из вязкой рутины нужных и неотложных дел.

Сашка – Ганс, прозванный так за блондинистость и тягу к истории ордена тамплиеров. И Сергей – Шустрый, суетливый непоседа, всегда находивший себе проблемы на пустом месте, успевавший накосячить и исправить, тогда как кто-нибудь другой за это время спокойно делал правильно, не подозревая, что могут быть варианты. Эти двое, и так неразлучные со школы, умудрились жениться на двойняшках, которые в свою очередь родили также по двойне с разницей в неделю. У Ганса родились сыновья, чем он был безмерно горд, у Шустрого – дочери.

Юрка – Барсук. Коренастый с детства. Любит тягать железо, штангу, гири, гантели. Не признает тренажеры всех мастей. По его словам, это для девочек и понтов. Ушедший с головой в силовой экстрим, при росте чуть меньше 180-ти раскачался до гигантских размеров и казался ниже своего роста. Уехал по контракту в Японию таскать грузовики и автобусы на потеху толпе. Он как-то рассказал маленькие хитрости этого шоу, скрытые от непосвященных. Выбирается «правильная» площадка, имеющая мизерный уклон в сторону качения. Сзади передних колес подкладывается песок и небольшие камни, в тон покрытию, чтобы затормозить потом задние. Колеса изрядно перекачивают, так что середина дорожки покрышек выпирает и пятно сцепления сокращается до минимума, устраняя сопротивление качению. Барсук, конечно, здоровый, но все же человек. Чтобы потянуть карьерный самосвал в реальных условиях, не может быть и речи. Впрочем, у каждого шоу свои секреты.

Все это дружное семейство полным составом, и Барсук со свой новой пассией, выдвинулось на Алтай. Иначе они бы не пропустили сбор.

В условленное время к домику фермера гуськом подъехали три джипа и моя «хонда». Ворота приоткрыл мужичок в потертой военной робе и казацкой папахе. Мне в машине видно было, как из первого джипа вышли Кот и Пухлый. Приветственно размахивая руками хозяевам, парни отволокли настежь просевшие воротины. Запрыгнули в «Паджеро» Пухлого, и колонна двинулась на полянку, где стоял «Беларусь» колхозных времен и какие-то аграрные прицепы, то ли сеялки, то ли копалки примерно тех же лет.

Кот – Константин Эдуардович Пузиков. Естественно, в школьные годы его регулярно обзывали Пузиком, Пузом и тому подобными вариациями. Кот, имея весьма миролюбивый, щедрый и компанейский характер, при любой попытке поиздеваться над фамилией зверел и кидался на обидчика с тем, что попадалось под руку, без оглядки на последствия и неравенство сил. В результате заслужил авторитет и добился своего. «Пузиков» звучало пристойно, без намека на юмор. Правда, из армии он все же пришел со сломанной челюстью, полгода отсидев в армейском подобии то ли КПЗ, то ли карцера, называемом «губой». Сейчас Кот занимал крутую непубличную должность в налоговой инспекции, распутывая ребусы схем банкротств, фирм-однодневок и демпинговых продаж. В его картотеке, кажется, находились следы делишек всех воротил города и окрестностей. Информация тихо и неслышно падала невесомыми снежинками, плотно спрессовывалась и по команде «Фас!» сверху ледяной глыбой падала на голову жертве, ставя крест на карьере, лишая денег и положения, а иногда здоровья и свободы. Такое положение вносило определенный дискомфорт. Кот должен всегда носить с собой маячок, указывающий его положение и состояние здоровья. И флэшку – ключ доступа к базе. В случае «осложнений» доступ к базам блокировался, на его эвакуацию выдвигался отряд профи из ФСБ с «лицензией на отстрел». Кот не мог иметь своей машины и загородного дома. В его распоряжении был нарочито непрезентабельный УАЗ «патриот» и водитель. Водитель, вымуштрованный до автоматизма, скрупулезно заполнял путевку, записывая все пункты маршрута и километраж. Кота это бесило. Каким-то образом ему удавалось иногда прокатиться с «доверенными людьми».

Пухлый он Пухлый и есть. Кажется, Винни-Пуха А. А. Милн писал с него. Тот же характер, тот же пофигизм. Та же страсть к сладенькому. Пухлый неисправимый оптимист, идущий по жизни с улыбкой Будды и медвежьими лапами. Его юношеские попытки худеть, нарезая круги по школьному стадиону, кончались вечерним мороженым или тортиком. Дальний родственник из Голландии предложил ему торговать голландским шоколадом. Транснационально-семейный бизнес развился и окреп, принося неплохой доход. Кот как-то намекнул Пухлому о рейдерской заинтересованности его делом. И предложил помощь. Пухлый отказался. Через неделю по городу прокатилась необъяснимая волна пожаров складов конкурирующей торговой сети, задумавшей рейдерский захват.

Князь – Федька Князев приехал на «порше Кайен». Новенький «Кайен» сверкал и лоснился. Если торгуешь новыми машинами и как дилеру разрешено проводить тест-драйв, можно и покрасоваться каждую неделю на новенькой модели. Летом Князь лихо носился в спортивном кабриолете. Как ни странно, это баловство приносило ощутимую пользу. Красуясь по городу на новенькой тачке, в его картинговой манере вождения, он вызывал зависть и мысли о смене авто у золотых чайников.

Стрекоза – Ванька был на стареньком, переделанном на биг-фуд «Эскудо», с толстенной трубой воздухозаборника и выхлопной, торчавшей над крышей. Заляпанный грязью «Эскудо» выдавал недавний выезд на болото. Стрекоза – ярый охотник на уток. Готов в сезон неделю не вылезать из болот. Стрекоза обожает палить из чего угодно, лишь бы погромче и побольше, с довольно неплохим результатом. Его помпа всегда в идеальном состоянии, в отличие от «Эскудо». Из пяти летящих одновременно тарелок выбивает все пять стабильно. На жизнь Стрекоза зарабатывал, суетясь прорабом по ремонту квартир. Все причуды заказчиков, фантазии дизайнеров и тупость с непрофессионализмом гастарбайтеров он виртуозно приводил к общему знаменателю так, что всех более- менее устраивал результат.

Меня в компании зовут Шаман. Прозвище прилипло, когда я на своем тренировочном кимоно напечатал во всю спину удэгейский оберег. И существенно продвинулся в спаррингах. То ли и вправду оберег действовал, то ли молодой, растущий организм вдруг решил ускориться. Прозвище закрепило моя увлеченность на тот момент травами.

Вот коротко о всех бойцах отряда «Речные ласточки», собравшихся в этот раз. Кот, Пухлый, Князь, Стрекоза и я. Маршрут не был чем-то незнакомым. Лет десять назад мы здесь гуляли. Оценив по достоинству распадок за Хекцирским хребтом, решили чаще здесь бывать. Трудность преодоления северного мрачного и крутого склона хребта отсекала любителей отдыха на природе в шаге от авто, приезжавших с мангалом, месячным запасом еды и скарбом, способным укомплектовать комнату студенческого общежития всем необходимым на годы жизни. Сомнительный вариант общения с природой. Поесть жареного мяса можно и дома со сковородки. А пиво, оно и в Африке пиво. Каждый участник нашего отряда нес четко определенный, необходимый и достаточный набор вещей. Этот перечень в свое время Андреевич выдал каждому на куске клеенки с заданием пришить к клапану рюкзака, чтобы ничего не упустить при сборах.

Спички с рулоном бинта и кусочком парафина в двух непромокаемых пакетах в рюкзак и во внутренний карман одежды. Две пары носков и перчаток по сезону. Тонкий полог 2х2, нож, леска для силков, закидушка, моток веревки, котелок, фляжка с кружкой, ложка, просторный спальник, тканевые мешки – побольше для матраса, поменьше для подушки, мачете. И аптечка: нитки, иголка, бинт, перекись водорода и антишок. Я был очень удивлен, когда, отмечая Новый год у приятеля в гостях, на лесосеке в верховьях Хора, увидел у старого охотника-промысловика, зашедшего по знакомству, клеенку с таким же примерно перечнем, пришитую к горловине вещмешка. Оказывается, это был прием старой школы промысловиков, передававшийся поколениями. По правилам отряда, еда исключалась из багажа принципиально. Разрешалось как исключение взять маленькую плитку горького шоколада и трехсотграммовую бутылочку. Во-первых, еды и воды в лесу как дров, во-вторых, в серьезный поход все равно не наберешь, в-третьих, тяжесть силы крадет, к земле тянет. Казалось бы, невинный сырный или с колбаской бутерброд или кусочек копченого сала смертельно опасен в длительном походе. Распространяя соблазнительный запах, разносимый ветром на километры, незадачливый турист и не догадывается, что бросает вызов медведю помериться силами за призовой бутерброд. В таком поединке я и копейки на современного человека не поставлю.