Корну - Лев Соколов

Теперь старый город считался «желтым». Он был за границей охраняемой зоны, но по улицам ездили патрули, сохранялись полицейские участки, и еще жило довольно много людей. В «красные» нежилые кварталы, прилегающие к старому порту, без крайней надобности вообще никто старался не соваться…

В свете фар мелькнула фигура, закутанная в дождевик. Человек – вроде бы человек – испуганно оглянулся и юркнул в ближайшую подворотню.

Проезжая мимо, Роман положил руку на правое сиденье и нащупал лежащий там пистолет, машинально погладил. Прикосновение к оружию успокаивало.

Небо наконец прорвало. По крыше и капоту редкими тяжелыми каплями ударил дождь. Роман включил дворники, и они методично заскользили по стеклу, размазывая первые мокрые дорожки.

Он посмотрел на экран бортового компьютера, где красная линия на карте указывала нужный маршрут. Электронный болван, рассчитывая кратчайший путь, проложил его через какие-то совсем уж мрачные проулки. Роман повернул в другую сторону, выбрав путь более длинный, но без сомнительного нырка в мрачный сквозной подъезд. На экране светящаяся точка отклонилась от маршрутной линии. Компьютер секунду подумал и исправно сменил линию с учетом нового положения автомобиля.

Навстречу по улице медленно двигался огромный многоосный грузовик, покрытый серо-зелеными разводами. В открытом кузове сидели одетые в камуфлированные дождевики служивые. Там же был установлен крупнокалиберный пулемет в спарке с прожектором, и по окрестным домам от грузовика скользил яркий луч, проходясь по кромкам крыш, окнам с бельмами ставен и темным подворотням.

Прожектор плеснул светом в лобовое стекло. Роман резко нажал на тормоз, отворачиваясь и закрывая рукой глаза. Мощный световой поток причинял почти физическую боль. Наконец из грузовика разглядели временное разрешение на лобовом стекле, и свет исчез. Глаза слезились, но постепенно возвращалось утраченное зрение. Один из кузова грузовика небрежно махнул рукой, отдавая Роману честь – будто сбросил что-то с козырька кепи, – и показал: проезжай.

Через полчаса он добрался до места.

Здешнее полицейское отделение явно было построено еще до войны и того бардака, что начался вслед за ней. Тогда расположению не придавали такого значения, как теперь. Потому и не было у здания ни встроенных металлических ставен с бойницами, ни обязательной «мертвой зоны». Но специфика времени ощущались и здесь: прожекторы, освещающие прилегающую территорию. Крупноячеистые синтетические сетки на окнах. Ограда из металлической проволоки с «колючкой» поверху… Вокруг старого здания с его лепными завитушками все это смотрелось чужеродно и нелепо.

На въезде находился пост с пулеметным гнездом из мешков. Здесь Романа остановили. Полицейский, втиснутый в бронежилет, а потом еще пришибленный дождевой накидкой, неуклюже вышел вперед и поднял руку. Роман остановил машину и опустил боковое стекло. В салон ворвалась сырость.

– Документы, – полуспросил-полуприказал постовой.

Роман вытащил направление и развернул так, чтобы его можно было прочесть. Полицейский с фонарем склонился к окну, придерживая за угол, вчитался. Потом, отойдя к каптерке, заговорил с кем-то по телефону. Роман сложил бумагу. На том месте, где ее касался постовой, остался расходящийся мокрый след.

Наконец охранник повесил трубку и кивнул напарнику. Шлагбаум открылся.

– Проезжайте, – сказал полицейский и махнул рукой.

Роман тронул машину и проехал за ограду мимо сидевшего у закрытого брезентом пулемета толстяка. Толстяк стряхнул воду с дождевика и равнодушно проводил машину взглядом.

Он припарковался поближе к зданию, заглушил мотор и посмотрел на стоянку. Дождь все не унимался. Зонта у него с собой не было, значит, расстояние до входа придется преодолевать в спринтерском темпе.

Роман засунул пистолет в наплечную кобуру, запахнул куртку и, подняв воротник, выбрался наружу.

Холодные капли бомбардировали макушку, он врезался в них грудью и лицом, пока мчался по мокрому асфальту ко входу, и нырнул в дверь, над которой красовалась табличка: «8-е полицейское отделение», запоздало чувствуя, как за шиворот по спине стекает противный сыроватый холодок.

В ярко освещенном холле было пусто. Тихонько гудели старые лампы дневного света. От входной двери направо уходила цепочка маленьких лужиц. Кто-то, вымокший гораздо сильнее Романа, недавно прошел здесь.

Он подошел к справочному окну. По старой доброй традиции размером окошко походило на амбразуру дота и располагалось на такой высоте, что заглянуть в него можно было, только исполнив поясной поклон. Роман наклонился и заглянул внутрь. Там обнаружился затылок с собранными в узелок волосами. Узелок оживленно шевелился – владелица старомодной прически вела с кем-то оживленную беседу.

– …И вот, представляешь, у моего температура под тридцать восемь, а он заладил: выйди да выйди в пятницу. Диана, видишь ли, на больничном, некем заменить. Ну, мы-то с тобой знаем, какой у нее там больничный…

– М-м-м, да-да, – понимающе отозвалась другая невидимка женским голосом.

– Ну, а я ему и говорю…

Роман хмыкнул, надеясь привлечь к себе внимание, но затылок был слишком увлечен беседой.

– …Чтобы я из-за каких-то вертихвосток семью бросала, пока она там со своими хахалями дома болеет. Тем более что у нее этих ухажеров…

– Простите… – громко сказал Роман.

За окошком наступила тишина, затылок чуть качнул ушами, склонившись к плечу, а потом принялся неторопливо поворачиваться вокруг своей оси (владелица, видимо, сидела на поворотном стуле). На миг у Романа возникло странное сюрреалистическое ощущение, что вот сейчас затылок закончит поворачиваться, а там на месте лица окажется другой, такой же затылок, с точно таким же узелком из волос…

Затылок закончил поворачиваться и обернулся женщиной средних лет, с недовольным лицом, в форме с сержантскими погонами. Женщина с укоризной посмотрела на Романа, многое выразив в молчании. Так должен смотреть священник на закоренелого безбожника, который ворвался в храм во время молебна.

– Слушаю вас, – наконец сказала она, поджав губы.

– Мне нужно к начальнику восьмого полицейского отделения комиссар-секунданеру Антону Пальфи, – медленно и раздельно сказал Роман. – Не подскажите, как его найти?

– Это ты новенький, что ли? – чуть смягчилась женщина.

– Я.

– Второй этаж. Комната сорок восемь. Там табличка, так что не промахнешься.

– Спасибо. – Роман собрался идти.

– Эй, погоди. – Женщина подняла палец вверх и, когда Роман сфокусировался на призывающий к вниманию жест, ткнула указующим перстом влево: