Охота на черного ястреба - Владимир Паутов

Весь следующий день прошёл спокойно. Главные силы бригады практически беспрепятственно высадились на морское побережье. Но спокойствие было недолгим. Уже вечером в городе начались перестрелки, а с наступлением ночи развернулись ожесточённые бои, причём было совершенно непонятно, кто и с кем и против кого воюет. Трассирующие пули в ночном небе летали беспорядочно во все стороны, но вскоре стрельба приобрела более целенаправленный характер, и, главное, она стала вестись в одном направлении, преимущественно, где располагались американские части. После полуночи из соседних к морскому порту жилых домов по солдатам неожиданно был открыт интенсивный огонь не только из стрелкового, но и тяжёлого вооружения. Казалось, что все противоборствующие между собой стороны объединились, чтобы обрушиться всей своей огневой мощью на высадившиеся войска.

Бой продолжался почти всю ночь. Противный, воющий звук падающих миномётных мин заставлял солдат прижиматься к земле. Взрывы следовали один за другим. Мины падали довольно беспорядочно, и тем они были опасны. Осколки от них со свистом разлетались в стороны, калеча и нанося тяжелые раны солдатам.

Прошло буквально минут десять после начала миномётного обстрела, как из ближайшего пригорода ударила артиллерия. Столь интенсивный и неожиданный удар застал врасплох не только американских солдат, но и командование группировки. Огневой налёт партизан и мятежников даже посеял среди некоторых подразделений панику.

Капитан Томми Хэнкс своими глазами видел, как осколками снаряда, разорвавшегося в нескольких шагах от группы солдат, одному из морпехов вдребезги разнесло голову, другому разворотило живот, и тот упал, обливаясь кровью и подбирая руками вывалившиеся на землю кишки, а третьему оторвало ногу до самого бедра. Вокруг было много крови, обрывки одежды вперемешку с ошмётками человеческой плоти валялись на земле и висели на ветвях деревьев, на брезентовых тентах грузовых автомобилей, на броне боевых машин. Вокруг всё горело и напоминало сущий ад: стоны и мольба раненых, взывавших о помощи, крики и хрипы умирающих заглушали даже, казалось, оглушительные разрывы артиллерийских снарядов. Счёт убитым шёл на десятки, раненым – на сотни.

Обстрел прекратился так же внезапно, как и начался. Вновь наступила тишина. Погибших и раненых стали тут же эвакуировать на вертолётах. На причале стояла полная неразбериха. Все бегали, кричали, падали, вставали, вновь поднимались и куда-то бежали. Постепенно удалось навести порядок. Как потом оказалось, многие подразделения получали по радиотелефонам и рациям команды, противоречащие одна другой и оттого ещё более усиливающие панику среди метавшихся по причалу солдат.

«Ого, – подумал тогда Томми, укрывшись за корпусом бронетранспортёра, понимая, однако, что осколки от разрывавшихся вокруг миномётных мин могут достать его и здесь, – а до нас не доводили, что у мятежников есть тяжёлое вооружение».

Томми Хэнксу почему-то именно в этот опасный миг вдруг вспомнилось, как перед отправкой в Сомали к ним в бригаду приезжал заместитель министра обороны. Он пожелал удачи солдатам и офицерам, а в конце заявил, что они едут в Африку выполнять священную задачу, ибо несут чернокожему населению свободу и демократию. Он прямо так и сказал: «Ребята, там люди сильно голодают и страдают. Местные генералы и вожди развязали в Сомали войну. Там погибают миротворцы. Мятежники и террористы объявили войну всему миру и наша задача, разгромить “осиное гнездо”. Это просьба самого президента США».

К утру панику, начавшуюся ночью во время обстрела, удалось окончательно предотвратить, но все последствия от внезапного огневого налёта и его психологического воздействия полностью ликвидировали только к вечеру наступившего дня. Однако наступала ночь, и в городе вновь начались ожесточённые бои. Повстанцы нападали на здания, захваченные американскими солдатами, отбивали их и с первыми лучами солнца тут же покидали свои позиции, чтобы с наступлением темноты вновь возобновить атаки и обстрелы.

С момента начала операции прошла уже целая неделя. Разведывательная рота бригады морской пехоты всё это время весьма успешно воевала в городе. Капитан Томми Хэнкс и его парни показали себя с самой лучшей стороны. Полковник Скотт был доволен командиром разведроты и имел повод для этого, ибо все те рубежи, о которых докладывал капитан, как о захваченных и удерживаемых его парнями, на поверку оказывалось правдой. «Эх, всем бы так воевать, как капитан…» – думал полковник, принимая доклады от других офицеров, а доклады те были не очень радостными. Бригада несла первые свои боевые потери.

Сомали. Вечер. Безлюдный район

в тридцати километрах южнее Могадишо

Капитан Томми Хэнкс был доволен, что командующий группировкой лично поставил роте боевую задачу. Времени для подготовки к маршу ему и его парням много не понадобилось. Морпехи всегда находились в полной боевой готовности. В назначенный час, погрузившись на армейские «хаммеры» и лёгкие бронетранспортёры, разведрота подъехала к ангару, у входа в который стоял автомобиль, который парням капитана Хэнкса предстояло сопровождать.

Томми только успел выйти из своего командирского джипа, как к нему тут же подошёл человек в чёрной униформе без каких-либо знаков различия. Капитан без лишних слов понял, что это тот самый руководитель операции, в подчинение которому передаётся его рота, а потому, приложив правую руку к козырьку своей форменной панамы, доложил, как положено по уставу, о прибытии разведроты и готовности к выполнению задания. Человек в чёрной униформе удовлетворённо кивнул капитану, отвёл Томми Хэнкса в сторону и только после этого вытащил из накладного кармана своего разгрузочного жилета свёрнутый в несколько раз лист. Это была подробная схема столицы Сомали.

Вначале, когда капитан только увидел карту города, то он даже обрадовался. По его мнению, задание было довольно простым, так как не предполагало выезд за пределы города.

«Ну, если так, то это нисколько не нарушит моих планов!» – радостно подумал капитан.

Офицер был ещё очень молод, к тому же он считался в бригаде оптимистом, поэтому и понадеялся, даже вернее можно сказать, был уверен, что нынешняя работа не займёт времени много, и ему удастся вернуться на базу к ужину, или чуть позже. Причина побыстрее вернуться на базу была довольно прозаична. Молоденькая официантка из офицерской столовой, полногрудая и красивая блондинка, внешне очень напоминавшая Мэрилин Монро, обещала нынешним вечером поужинать с ним в интимной обстановке. Капитан был безмерно рад, ведь он прекрасно знал, что у девушки имеется довольно много поклонников и вздыхателей, которые мечтали провести время с ней, но она, однако, отдала предпочтение именно ему, капитану Томми Хэнксу.

По расчётам капитана рота должна была вернуться засветло, то есть ко времени назначенного свидания. Правда, вскоре надежды Томми на быстрое возвращение столь же стремительно развеялись, как и появились, особенно когда человек в чёрной униформе показал ему точку на карте города, куда они должны были доставить свой груз. Этот район Томми Хэнкс хорошо знал. Ему приходилось пару раз заскакивать туда со своими парнями. Если сказать, что место то было обычным захолустьем, то это означало бы вообще ничего не сказать, ибо его смело можно было бы назвать самой настоящей клоакой.

– Обычно в тот район, что вы указали, мобильные патрули даже днём не рискуют заезжать, а мы, значит, собрались посетить его ближе к вечеру, сэр? – сказал капитан, то ли спрашивая, то ли предостерегая своего временного начальника.

– Ничего не поделаешь, но нам надо попасть именно в этот район города, – твёрдо, тоном, не терпящим возражений, сказал руководитель операции, совершенно не обратив внимания на язвительную интонацию, прозвучавшую в голосе офицера.

– А вы что же, капитан, испугались? – спросил человек в чёрной униформе командира роты, и в его вопросе прозвучали нотки лёгкой иронии. Томми только пожал плечами, мол, как скажете, сэр, однако выслушать моё мнение вам следует.

– Туда и с батальоном не сунешься, сэр, не говоря уже о роте. Даже танки, если мы попадём в засаду, нам не помогут! Улицы там узкие, дома невысокие, словно крепости. В том районе запросто можно положить всю нашу бригаду вместе с танковым батальоном и не пробиться, – начал горячиться командир роты.

Капитану было неприятно, что его, боевого офицера, кто-то может заподозрить в трусости. Конечно же он не боялся, но и погибать по глупости также не хотелось. Пусть даже тот маршрут был самый короткий, поехав по которому, можно было бы вовремя вернуться на базу, но становиться самоубийцей… – такого желания капитан не имел.

Но даже не эта мысль более всего огорчала Томми. Он чувствовал, что его свидание с красавицей из офицерской столовой, назначенное на сегодняшний вечер, откладывается. Капитан прекрасно понимал, что район, куда им надлежало прибыть с грузом, находился в противоположном конце города. Если было бы ехать по прямой через центр Могадишо, то путь до него занял бы не более полутора-двух часов. Но центр города находился под контролём мятежников и даже в дневное время пробиться через него было чрезвычайно трудно.